В России разрабатывается законопроект по социальной и культурной адаптации и интеграции мигрантов. Об этом информационному агентству RNS рассказал руководитель Федерального агентства по делам национальностей Игорь Баринов.
По его словам, попытки разработки такого законопроекта уже предпринимались, однако уже ясно, что тогдашние подходы не отвечают реалиям сегодняшнего дня. Поэтому сейчас в первую очередь важно совместно с экспертным сообществом выработать новую модель адаптации иностранцев, которая ляжет в основу законопроекта, подчеркнул Баринов.
В настоящее время в России действительно нет какой-либо государственной программы адаптации и интеграции мигрантов, будь то взрослые или дети, уточнила в беседе с «Полит.ру» Екатерина Деминцева, заведующий Центром семейной политики и качества жизни Института социальной политики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».
«Как таковой реально функционирующей программы по интеграции мигрантов сейчас в России нет. Несколько лет назад пытались что-то сделать в нескольких регионах, открыли специальные центры, которые должны были принимать и «интегрировать» мигрантов. Но эта идея была абсурдной, потому что нельзя человека поместить в какое-то здание и там его интегрировать. Интеграция предполагает какой-то набор мер, направленных на человека, который живет в обществе и постепенно адаптируется в нем, начинает говорить на языке принимающего общества, включаясь в его жизнь.
Эти центры интеграции закрылись примерно через год, так как их функция так и осталась неясна. Непонятно было на кого они рассчитаны, так как все мигранты приезжают в Россию на заработки и не могут себе позволить жить несколько месяцев в центре интеграции, платить за него, и в итоге не получать ничего. Программа провалилась и не возобновлялась.
В западных странах, таких как Франция, Германия и т.п., интеграция направлена в первую очередь на тех мигрантов, которые собираются остаться в стране, получить гражданство. Существует «контракт натурализации» – подписанный мигрантом и представителем от государства контракт, в котором мигрант заявляет о своем желании стать гражданином страны, а государство предоставляет ему время и условия (например бесплатные курсы языка), чтобы интегрироваться в общество. Итогом этого контракта является сдача экзаменов иностранцем на знание языка и истории страны, а затем получение гражданства при условии соблюдения им законов в течение всего срока пребывания в стране.
Также программы интеграции в этих странах направлены на детей мигрантов, и важным их инструментом является школа. Именно в школе ребенок из мигрантской среды учится языку, входит в местное общество. Для него предусмотрены дополнительные занятия по языку как для иностранца. В тех школах, где присутствие мигрантов большое, есть специальные программы, направленные на создание дружелюбной среды в условиях мультикультурного общества.
В России сейчас нет действующих государственных программ ни для детей, ни для взрослых. Мы изучаем ситуацию в Москве, видели желание со стороны, например, библиотек, делать курсы русского языка для мигрантов. Но часто на такие инициативы не выделяется дополнительного финансирования, нет педагогов, да и мигранты туда не идут, так как время проведения занятий – в дневное время работы библиотеки – их не устраивает. Есть единичные частные инициативы, например, директора одной из частных школ, который предлагает курсы языка для детей мигрантов, их мам и бригады рабочих. Но это частные случаи, вся инициатива исходит от нескольких людей, которых можно в Москве пересчитать по пальцам.
Существующая ситуация присутствия мигрантов в России требует новой политики в отношении тех, кто хочет здесь остаться, привозит детей, у кого есть желание интегрироваться в общество.
Сейчас мигранты все чаще привозят с собой своих детей. Наши исследования показывают, мигранты стараются привести в Россию детей уже в том случае, когда они «стоят на ногах»: имеют стабильную работу, могут снять отдельное для семьи жилье. В основном стараются привести маленьких детей, чтобы им легче было учиться в школе. Но есть случаи, когда в школу поступают взрослые дети. Основанная задача политики интеграции в этом случае должна сводиться к тому, сделать как можно более безболезненной адаптацию ребенка к школе, помочь ему выучить язык, быстро влиться в коллектив. Пока таких программ не существует, и все меры, направленные на адаптацию ребенка – это инициатива директора школы и ее учителей. Школы, в которых есть дети мигрантов, сейчас решают эту задачу самостоятельно – и, как показывают наши исследования, неплохо решают.
Надо отметить, что ситуации, когда половина класса не говорит по-русски, в школах сейчас нет. Мы только что сделали исследование по Подмосковью, были в нескольких школах, в некоторых учится до сорока процентов детей мигрантов, но ни в одной мы такой ситуации не видели. Многие иностранцы привозят детей в Россию еще до того, как те пойдут в школу, здесь они ходят в детский сад. То есть, проблема русского языка может быть у двух-четырех человек в классе, и обычно учителя решают этот вопрос с помощью дополнительных занятий после уроков. В основном все дополнительные программы учителя придумывают сами.
Как показали наши исследования, сегодня необходимо вводить для школ, в которых учится большое количество детей-мигрантов, уроки русского как иностранного, и готовить учителей именно для работы с детьми-иностранцами. Детям иностранцев было бы легче (и это отмечают сами учителя, которых мы опрашивали), если бы они посещали дополнительные уроки русского языка в первые месяцы учебы в школе.
Другим важным моментом является интеграция взрослых. И вот здесь ситуация непростая, и эксперты часто спорят по ее поводу с чиновниками. Например, сейчас существует экзамен на знание русского языка – все иностранцы обязаны его сдавать, но все знают, что, заплатив какую-то сумму, его сдашь с практически стопроцентной гарантией. То есть, это увеличивает стоимость патента, вида на жительство и так далее, потому что люди обязаны этот экзамен сдавать, но на реальное знание русского языка это не влияет, потому что никакой подготовки к сдаче экзамена нет.
Но нужны ли действительно программы интеграции для людей, которые приезжают в страну на время? Если человек через полгода-год уедет на родину, а здесь он только для того, чтобы заработать, нужно ли ему тратить деньги на изучение русского языка – и нужно ли государству их тратить? Другое дело – если человек хочет остаться жить в России. В идеале в тот момент, когда он заявляет, что хочет остаться, должны подключаться программы интеграции – потому что этот человек уже хочет влиться в общество. Здесь можно было бы ввести «контракт натурализации», пример которого я приводила выше, и уже создавать программы для тех, кто хочет жить в стране и получить гражданство.
Я не знаю, на кого будет направлена программа по интеграции в России и как она будет осуществляться. Со своей стороны могу только сказать, что как исследователь, работающий «в поле», считаю, что важно развивать оба направления – и работу со взрослыми, которые собираются остаться в России, и работу с детьми», – сказала Екатерина Деминцева.
