«Полит.ру» продолжает публикацию выступлений на экспертных семинарах, посвященных разработке стратегии Москвы. Семинары проводятся совместно с Российской академией народного хозяйства и госслужбы при президенте РФ. О проблемах миграции и интеграции говорит Никита Мкртчян, сотрудник Института демографии ВШЭ.
Конечно же, все понимают, что ни один крупнейший город в России и других странах не может расти и поддерживать численность населения без миграции. В данном случае, миграция выступает как ресурс развития Москвы, т.к. именно миграция обеспечивает прирост трудоспособного населения столицы в последние два десятилетия. Таким образом, Москве удается поддерживать постоянное предложение на рынке труда, это позволяет замещать рабочие места, которые москвичи не занимают исторически (раньше дворниками были условные «лимитчики», ныне - таджики). Но «лимитчики», отличаясь от «коренных» москвичей прежде всего как «сельские» от «городских», были в целом той же этнокультурной принадлежности. Сейчас же приезжают тоже в значительной мере сельские жители, но они «иные», плохо говорят по-русски, выделяются физиономически. Они «баранов режут» (никто не видел, но режут) и ходят в мечеть (видели жители прилегающих в мечетям микрорайонов). Поэтому в настоящий момент большое количество иноэтничных мигрантов уже воспринимается как некий социальный вызов.
Статистика видит только небольшую часть мигрантов в Москве, тех, кто имеет «штамп» в паспорте или, с недавнего времени, регистрацию по месту пребывания на срок 1 год и более. Отсутствуют данные о количестве маятниковых мигрантов в столице. Есть базы данных мобильных операторов, социальных государственных служб (например, Пенсионного фонда), но эксперты к этим данным не допускаются. Помимо этого, есть люди, так называемые «оседлые мигранты», полноценные жители Москвы, но без регистрации, которые могут быть абсолютно невидимыми с точки зрения статистики. Зачастую статистика замечает их только после покупки жилья в столице или заключения брака с коренным москвичом/москвичкой.
Власти мечтают о том, чтобы можно было управлять миграцией по своему усмотрению, к примеру, заместить до миллиона гастарбайтеров выходцами из российских регионов. Но, во-первых, в глубинке нет резерва для мобилизации сотен тысяч населения в трудоспособном возрасте, чтобы заместить иностранных трудящихся. Причем нужны такие работники, которые готовы работать в соответствующих нишах на рынке труда. Во-вторых, для того, чтобы жить в Москве, недостаточно, чтобы зарплата была, к примеру, на пять тысяч выше, чем в своем регионе, поскольку при переезде возникает множество издержек. В свою очередь, Москве выгодна такая миграция, когда человек приезжает, здесь работает, тратит часть заработанных денег, а все свои социальные проблемы решает там, откуда приехал, к примеру, услугами здравоохранения пользуется в Тульской или в Орловской области. Так говорят не только люди, но и работодатели, с которыми мне приходилось беседовать.
Мы проводили по заказу Роструда обследование безработных и лиц, ищущих работу, по всем регионам России, в ходе которого задавали вопросы о том, какая зарплата необходима им для переезда на работу в другой регион. Люди называли сумму в три-четыре раза выше, чем у них была зарплата по последнему месту работы, и нигде, ни в одном из регионов: в сельской местности, малых городах и т.д. не называли зарплату ниже, чем в тридцать тысяч рублей. Потому что люди понимают, что переезд влечет за собой большие издержки, и не только чисто материального плана. Для привлечения россиян на работу в столицу властям, в первую очередь, необходимо продумать обеспечение работников каким-то жильем, хотя бы общежитиями. В Москве фонд доступного временного жилья в достаточном количестве отсутствует.
Где же тогда обитают иностранные трудящиеся? Одно из условий управляемой государством миграции является решение вопроса с жильем для работников. Когда этой проблемой занимается бизнес, и, тем более, когда идет привлечение нелегальной миграции, на все закрывают глаза. Мигранты живут в подвалах, по десять человек на нарах в комнате, арендуемой вскладчину, где-нибудь в Подмосковье, откуда на работу их привозят автобусами и т.д.
Как видим, очень сложно экономическими мерами управлять и бороться с вызовами «инокультурной» иммиграции в Москве. Что делать? Я бы сказал, что миграция из других регионов России в Москву не нуждается в специальном стимулировании, управляемое «вытеснение» иностранных работников приведет к ускорению процессов опустения провинции. В связи с чем, я бы сказал, что первоочередной задачей является легализация значительной части иностранных трудящихся..
Вопрос интеграции довольно сложен, но мой основной тезис заключается в том, что государственные структуры должны выпустить из своих рук монопольное право н решение проблем интеграции мигрантов. Необходимо развивать общественные организации, давать им дышать, выделять гранты и сильнее привлекать общественный сектор к решению все более широкого круга проблем. Например, в США одной из ведущих структур, осуществляющих массовую работу по интеграции, является католическая церковь и спонсируемые ей общественные организации, широко привлекающие волонтеров.
Еще хотелось бы добавить, что внутренние мигранты также требуют интеграции. И, конечно же, самый яркий пример - мигранты из республик Северного Кавказа. Например, интеграция украинцев, белорусов и даже казахов в Москве требует меньше усилий, нежели интеграция жителей сельского Дагестана, Чечни, Ингушетии. В нашем обществе есть существенные барьеры этничности, в то время, как гражданство, на бытовом уровне, мало кого волнует.
