В истории с Адамом Михником, точнее – с его выступлением в "Билингве" есть одна загвоздка. Нет, там все в порядке, собрались приличные люди, поговорили о жизни, но вот возникло же ощущение некоторой, что ли, семантической недостаточности. И даже, может быть, когнитивного диссонанса. Причем, вызванного не самим Михником, не аудиторией, не местом проведения, а чем-то в совокупности.
Почему? Придется восстановить ход разговора. Михник начинает, сообщая о том, как в Польше относятся к России - ну, там разные точки зрения. Сообщает свою позицию, она давно известно: "антисоветский русофил". Русофилия поясняется культурной темой в лице Достоевского, Тургенева и далее, впрочем – не далее Шостаковича. А также тем милым фактом, что если поляк захочет выпить водки, то выпьет с русским, а никак не с немцем.
Он отвечает на вопрос о врагах России, в том числе об Америке, которая врагом не является. Рассказывает, как однажды познакомил Л.Алексееву с В.Ярузельским: "Было очень интересно слушать разговор знаменитой русской героини демократического движения с коммунистическим генералом, который был диктатором в Польше. Он очень хорошо говорит по-русски". Тут же дискуссия на тему обращения с историческим прошлым, снова о Ярузельском: вот пришли бы советские войска в Польшу, если бы Ярузельский не успел ввести военное положение?
Михнику задают хороший вопрос о том, как создавать коалиции против идиотов. Михник говорит, что от России Польша отличается тем, что их "путинисты" не уничтожили реальной альтернативы в политике – в отличие от России. Далее вопрос, состоящий в том, что в России общественные настроения и политический сектор резко скошены вправо, а так ли в Польше? Михник отвечает, что так во всех странах постсоветского пространства. Заодно рассказывает об электорате Качинских и, в частности о "Радио Мария", у которого есть филиалы в России.
Тут же тема вторжения СССР в Чехословакию и в Афганистан – как именно в последний момент эти решения принимались. Здесь Михнику сообщают, что в 1932-м году СССР и Польша заключили пакт о дружбе, в 35-м – Польша отказалась от этого пакта и стала дружить с Германией, причем в 38-м – когда заключили пакт в Мюнхене, Польша отказалась разрешить СССР ввести войска, чтобы помочь Чехословакии в случае войны. К этой теме Михник плохо отнесся - потому что это неправда. А "что касается отказа в просьбе ввести войска – то это удивительный вопрос. Ведь они знали, что, когда советские войска войдут, они уже не уйдут".
Снова о том, что надо было делать в 1989 году, сажать ли коммунистов. Михник рассказывает о Валенсе. Тут И.Чубайс объясняет про Николая II-го: "Я скажу, что он отрекся, потому что больше всего опасался гражданской войны в России. И он отрекся от власти, чтобы избежать войны. А Владимир Ильич ради власти ее развязал". После чего следует вопрос о том, есть ли у Путина имперское мышление. Михник отвечает, что и имперское, и авторитарное, но - не тоталитарное, потому что тогда бы никакой "Билингвы" и никакого тут разговора.
Далее по списку. Грузия. Михник считает, что это было нехорошо со стороны России, но вот Саакашвили он никогда не поддерживал. Он с ним общался и знает, как он все время врет. Поляки тоже к Саакашвили относились скептически, но когда российские войска вошли уже в саму Грузию, в Гори - поняли: это уже другой вопрос. Ну а когда услышали российскую пропаганду - про геноцид в Цхинвали и так далее – уже стало все совсем знакомо. В общем, все по делу.
Так в чем, собственно, неувязка? Вот Михник рассказывает о том, как в Польше относятся к России. А теперь уже российская аудитория спрашивает его о том, как он относится к тому, что происходит в России. Но что обычно спрашивают у приехавших? Как там у них, не правда ли? Нет, здесь лишь о том, как ему показалось у нас, что он о нас думает по таким, сяким и еще вот этому пункту. Даже похоже на анекдот о двух бывших одноклассницах, одна из которой стала кинозвездой, а вторая – домохозяйкой. Звезда все о себе, да о себе, а потом спохватывается: что это я все о себе, да о себе. Ты-то как? Видела ли мой последний фильм?
По факту получилось, что российская тематика явно ощущала себя именно вот такой звездой международного уровня. В самом деле, если кто-то к нам приехал, то о чем с ним может быть разговор? Только о нас. Мало того, всем этим отношения, когда СССР (Россия) и Польша были в одной структуре, уже лет 20. Но с того времени там, в Европе и, соответственно, в Польше происходят всякие любопытные вещи. Они там как-то сами - то есть, без учета Россия – живут. И Польша тоже, хоть формально и немного постсоветская, все это время живет в другой структуре. Интересно же: правда ли, что их всех угнетает Брюссель, все рецепты леденцов - унифицированы, а в населении зреет жажда национальных свобод? Гость, надо полагать, по этому поводу что-то знает. Но нет, эта тема не участвует вообще.
Причем, сам Михник из этой колеи попытался выбраться, задав было рамку: "Что будет с ЕС, с Россией, какие будут отношения между ЕС и США? Что значит тенденция ксенофобии ЕС против иммигрантов? И, наконец, где предел рыночной экономики и начало государственной интервенции?". А также "это не имеет ничего общего с классическим разделом на правых и левых", - предполагая, что все дело в конфликте между открытым и закрытым обществами. Только этот поворот был пресечен вопросом о том, кто именно - с социологической точки зрения - голосует за Качиньского? И почему они пришли к власти именно в 2004-м году? Что немедленно возвращало к теме сходства с Россией, и от этих сравнений никуда уже не деться. Просто шлагбаум какой-то: нет никакой Европы, вообще на свете ничего нет, о чем следовало бы разговаривать, если это не связано с нами.
Конечно, с аудиторией и разговором все в порядке. Разговор ровно такой, каким мог быть. Все, что нас не касается нас, нас не интересует. Не как-то намеренно, просто в голову не приходит интересоваться, - потому что неинтересно. Чужое это все, не имеет отношения. Это к тому, что когда говорят о тяге российской власти к изоляционизму, следует учесть и вот это: изоляционизм живет и в других средах. Даже интересно - где же он не доминирует? Не считая сферы потребления, конечно.
