18 февраля — День транспортной милиции. Я решила посетить предприятие транспорта и узнать, как идет работа в этот праздничный день. В метро я увидела объявление: "Управление милиции на Московском метрополитене приглашает на работу". Заголовок был выделен розовым фломастером. На работу брали мужчин до 35 лет, которых не выгнали из школы и которые хотели получать массу надбавок: они были подробно перечислены ниже. Все до одной полоски с телефонами, по которым будущие милиционеры могли позвонить, оказались сорваны.
При входе в здание Курского вокзала мне пришлось подождать: милиционер изучал содержимое большой сумки пассажира, который зашел передо мной. Я сняла было сумку с плеча, но проверяющий, поморщившись, показал мне на рамку и сказал: "Проходите, девушка!"
Я отправилась в привокзальное отделение милиции.
— Здравствуйте! Я журналист и хочу узнать, как вы отмечаете профессиональный праздник, — чтобы увидеть лицо милиционера и сказать эти слова, мне пришлось согнуться в три погибели — так необычно было расположено окно.
— Наконец—то вы пришли! Двадцать лет уже работаю, и никто не приходил, — обрадовался мне очень любезный и лучащийся отличным настроением милиционер, сидящий при входе в отделение. Он позвонил начальнику, и объяснил, как найти его кабинет.
— Сначала налево, потом на второй этаж, снова направо, на третий, и налево. Увидите табличку!
— Здравствуй, бабушка, с днем рождения тебя! Здоровья тебе, самое главное. — донеслось из Отдела кадров, который был на третьем этаже справа по коридору.
Это отделение было прямо-таки наполнено добротой. И еще теплом: Олег Николаевич Тимофеев, подполковник милиции, сидел в отлично натопленном кабинете.
— Как у вас жарко! — сразу же сказала я, открыв почему-то две, расположенные одна за другой, одинаковые двери, ведущие внутрь.
— А вам что, нравится, когда холодно?
— Нет, — ответила я.
Телевизор был включен на канале ТВЦ. Олег Николаевич был одет в белую рубашку и держал в руках какой-то приказ с печатью. Затем он изучил мое журналистское удостоверение, снял очки в золотой оправе и задал меткий вопрос:
— Что вы хотите от меня услышать?
Я попробовала разглядеть марку часов в золотой оправе, которые украшали запястье подполковника, и спросила невпопад, будет ли он сегодня отмечать День транспортной милиции. В интернете я прочитала, что в этот день устраиваются торжественные концерты и проводятся награждения.
— Не та ситуация. Работаем ежедневно, осуществляем досмотровой контроль в залах, где установлены рамки по обнаружению металлических предметов. Там работают все сотрудники, усиленно. Все работают на постах. На постах по охране общественного порядка.
— Сейчас усилен досмотр?
— Раньше как такового досмотра не было. А сейчас вышло указание Президента, и мы его выполняем.
— А для этого нужны специальные навыки?
— Ну а какие навыки? Стоят рамки.
В комнату заглянула женщина с кучей папок, которые еле умещались в руках.
— Почту принесли? Давайте ее сюда.
Я продолжила беседу.
— Какие самые популярные правонарушения на транспорте?
— Различные. У нас не бывает только угонов автотранспорта и квартирных краж. Остальные все бывают. Наше подразделение обслуживание все объекты железнодорожного транспорта в сторону Орла. Мы обслуживаем 280 километров железнодорожного полотна. Если взять эффективный пример, на платформе был обнаружен труп гражданина России в октябре-месяце. Спустя три месяца, буквально два дня назад, были задержаны три гражданина, опять же, России, которые причинили ему тяжкие телесные повреждения и забрали у него мобильный телефон. Они арестованы и находятся в следственном изоляторе. Меры оперативно-розыскного характера привели к успешному завершению дела.
Я поблагодарила Олега Николаевича за ответы и спросила, можно ли поговорить с милиционером, который работает на поезде. Он посоветовал обратиться в пресс-центр.
На выходе из отделения улыбчивый милиционер стал расспрашивать меня, как вообще жизнь, как зарплата.
— А у вас? — спросила я.
— Секрет! — засмеялся он.
По пути обратно я решила зайти к милиционерам, работающим в метро и уточнить, что же это за подозрительные лица, про которые обычно предупреждает тревожный голос из динамиков на экскалаторах. Как их узнать?
Милиционер сидел в комнате милиции, застегнутый на все пуговицы, в шарфе и в шапке. Он вышел, объяснил обратившейся к нему девушке, как доехать до Люблино, а мне посоветовал отправиться в пресс-центр, потому что у них приказ — не разговаривать с прессой. Но потом взял и добавил:
— Как определить, что лицо подозрительное? Это чувствуется. Не знаю, как это объяснить.
— Как чувствуется?
— Вот Егоров Леха, помните, на Рижской был теракт? Он увидел эту шахидку, и сразу все понял. Они смотрели друг другу в глаза, а потом она побежала, ее напарник нажал на пульт, и она взорвалась. Она была в пяти метрах от Егорова. Хороший парень. Ему премию дали, но у него потом крыша поехала. Люди ничего про нас не знают! Мы вообще как зеки, документы называем ксивой, обыскать у нас — обшмонать. Мы должны говорить с ними на одном языке, чтобы понимать. У нас очень трудная работа.
— А зачем вы тогда пошли в милицию?
— Я был после армии, десантником, и мне пришло приглашение, тем более генерал подписал. У меня был выбор: ГАИ, вытрезвитель или метро. Я пошел на дежурство с гаишником, целый день стоял на Варшавском шоссе, это не по мне вообще. Пришел в вытрезвитель — а там везде наблевано по углам, голый мужик в трусах валяется. А в метро другое дело: есть комната милиции, комната отдыха.
— А сейчас охотно люди идут работать милиционерами?
— В милиции офигенный недобор! Все уходят. Медведев говорит — всех сократим, а ребята сами уходят, пока еще можно что-то найти.
К милиционеру подошел дедушка в синем шарфе и спросил, как пройти к театру Александра Калягина.
— Вам налево! — вежливо ответил он. Дедушка продолжил свой путь. А я продолжила задавать вопросы.
— Ну вообще висят везде объявления, что идет набор в милицию, я смотрю, все листочки с номерами сорваны.
— Сорваны-то сорваны... Но у нас высокие требования, например, сочинение надо писать. Вообще условия сложные, мало платят.
— Вам же зарплату обещали повысить?
Мой собеседник выразительно посмотрел на меня и вместо ответа рассказал анекдот:
— Бабушка подходит к молодому человеку и говорит: "Если ты меня трахнешь, я исполню одно твое желание". Он говорит: "Ну ладно!" А потом он ее спрашивает: "Ну что, теперь исполнишь желание?" А она ему говорит: "Такой большой, и все еще веришь во всякие глупости!"
— А если серьезно? Премии же у вас всякие.
— Вот летом наверху видели милиционеров в белых рубашках с коротким рукавом? Покупать их надо самим. Одна рубашка стоит 500 рублей. Представляете, сколько нужно белых рубашек в нашем городе? Три тыщи на ветер. И никто эти деньги не вернет. А если форма не в порядке, ругают.
— Ничего себе!
— Вот так! Вы как с Луны свалились. Никто ничего не знает. Вот мне дали офицерский плащ восьмого роста. А там рукава вон какие. Они мне говорят — обменяешь потом на складе. Ага! А у меня рост три-четыре.
— А как вы относитесь к тому, что скоро вас будут звать полицейским?
— Чушь собачья. Ну назовите вы Запорожец Мерседесом или Жигули — Вольво, что изменится? Вы слышали, что начальнику на Киевском вокзале дали условный срок за взятку? Я считаю, что за такое надо лишать пенсий. Он тогда задумается, стоит ли брать эти десять тысяч. И вообще ситуацию исправят только инвестиции. Нужно всем давать служебные квартиры минимум на двадцать лет, форму оплачивать. Вы там диктофон включили? — мой собеседник иронично улыбнулся и не поверил, когда я показала выключенный диктофон. — Мне все равно, мне скоро на пенсию. Хотя хочется еще полицаем побыть...
— Что будете делать на пенсии?
— В охрану пойду! — он вдруг стал серьезным. — Я посчитал, мне на пенсию не прожить. Это 11200, ни на что не хватит, а у меня еще внучка, такая смешная. 4 года.
— Ну счастливо вам!
— Только не говорите так.
— Примета?
— Я тоже сначала не верил, но потом сам заметил. Когда кто—то уходит со смены и желает спокойной смены, то сразу убийства и грабежи. А если уходит молча, то все нормально.
— Ну тогда с праздником!
— С каким? Если с 14 февраля, то ладно.
