Выходные данные фильма. Россия, 2005. Боевик/Приключения. Режиссер: Андрей Фурсенко (Джон Ву отдыхает). В ролях: Андрей Фурсенко, сотрудники Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки, прокуроры, налоговики, преподаватели вузов (Том Круз и Энтони Хопкинс отдыхают).
Краткое содержание: Минобразования и науки намерено перехватить опаснейший “вирус” лжеобразования, “пока он не попал в неправильные руки”. Иными словами, принять целый ряд мер для повышения качества подготовки студентов в области экономики и юриспруденции, вплоть до увольнения неквалифицированных преподавателей и закрытия вузов. На днях фильм выходит во всероссийский прокат.
В приведенном выше сообщении почти все – правда. Более того, миссия г-на Фурсенко чрезвычайно актуальна и мне решительно нравится. К сожалению, она в самом деле дважды невыполнима.
Но обо всем по порядку. Начнем с актуальности.
Платежеспособный спрос на дипломы по отмеченным специальностям обусловил,
во-первых, широкомасштабные действия региональных властей по переводу в ранг университетов (или институтов экономики и права) местных педвузов, милицейских школ и торговых техникумов;
во-вторых, массовое переключение кафедр и специалистов по “критике буржуазных и ревизионистских теорий государства и права”, “марксистско-ленинской политэкономии”, “народнохозяйственному планированию”, etc. в русло “акцизного права”, “правового регулирования фондового рынка”, “микроэкономики”, “финансового менеджмента”, “бэнкинга” и др.
Одновременно с расширением рынка “корочек” шла его ускоренная примитивизация. Некоторые вузы, как верно заметил министр (главреж) А.А.Фурсенко, “вообще не готовят специалистов, а просто продают дипломы”.
Для того, чтобы изобразить то, что творится в современной высшей школе, нужен не краткий комментарий, а детективный роман. Так что, я в очередной раз отошлю читателя к своей книжке “Чужие здесь не ходят”, да еще приведу несколько субъективных иллюстраций, намеренно не связанных с коррупцией и прочим криминалом.
Пожилой профессор-правовед сетует в приятельском разговоре, что, конечно, он в чисто научном плане готов принять доктрину разделения властей, но боится, что на практическом уровне, и особенно на местах, такое разделение может кончиться форменным безобразием. Его собеседник - опытный прокурорский чиновник успокаивает озабоченного ученого: “Закон – законом, но безобразия мы не допустим!”.
Милейший профессор-политэконом рассказывает первокурсникам на лекции по курсу “введение в специальность”, что вершиной экономической мысли он считал и считает централизованное планирование с применением экономико-математических методов.
Один из его коллег жаловался мне в 90-ые годы, что формулу, связывающую реальную процентную ставку с ее номинальным значением и уровнем инфляции, придумал лично Борис Федоров в целях развала государственной банковской системы. Он же, перерисовывая на доску пересекающиеся кривые спроса и предложения из переводного учебника, замечал, что обозначения “S” и “D” происходят от некоторых английских слов, которых профессор, к сожалению, не знает.
Истории такого рода можно рассказывать без конца.
Надо полагать, что первые же проверки, проведенные силами сотрудников Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки, а также привлеченных ими экспертов, значительно расширили коллекцию подобных наблюдений. Нетрудно спрогнозировать эмоциональную реакцию на эти отчеты со стороны доктора физико-математических наук, профессора Фурсенко: как-никак Андрей Александрович в институте Иоффе работал …
Боюсь, однако, что физико-математическое образование сыграло с господином министром злую шутку.
Более или менее понятно, как проверять компетенцию преподавателя математического анализа или квантовой механики. Хотя и здесь есть вопросы. Старшее поколение читателей еще наверняка помнит о том, что надлежало бы делать с “аксиомами арифметики, если бы они противоречили классовым интересам пролетариата”.
Куда хуже обстоит дело в области экономики и юриспруденции.
Так что, миссия для начала невыполнима на идеологическом уровне. Вот несколько конкретных примеров.
Согласно официальной позиции ФНС, разделяемой многими федеральными судьями, “нормы налогового законодательства, предоставляющие права либо гарантии добросовестным налогоплательщикам, не могут быть распространены на недобросовестных”. В частности, речь идет о трехлетнем сроке давности, после которого, согласно УК РФ, нельзя привлекать за налоговые нарушения. Правомерность этой позиции еще предстоит изучить Конституционному Суду. Впрочем, представитель Правительства в КС профессор Барщевский заранее отметил, что он “понимает” позицию налогового ведомства.
“Меня это повергло в шок, – признавался после вердикта на эту тему федерального судьи г-на Гречишкина управляющий партнер юридической компании Timothy's Legal Е.Тимофеев. – Есть только один вид правонарушений, по которым неприменим срок давности, – это преступления против человечества”. По словам г-на Тимофеева, если это решение подтвердит суд высшей инстанции, “наказывать можно будет кого угодно и когда угодно”.
Либеральные экономисты полагают (и с цифрами в руках доказывают!), что “призыв – это не всеобщая воинская обязанность, а натуральный налог на нижнюю, наиболее бедную, треть населения”. Министр С.Иванов, коллега г-на Фурсенко по Правительству РФ, придерживается прямо противоположной точки зрения: “призыв был, есть и будет!”.
Профессор Владимир Бочко из Уральского института экономики отметил в своем экспертном заключении, представленном в Мещанский суд, что “во-первых, уплата налогов векселями “ЮКОСа” принесла городу Лесной не убытки, а прибыль; во-вторых, предоставление налоговых льгот фирмам-трейдерам было законным”.
Прокурор г-н Шохин заявил прямо противоположную точку зрения. Федеральный судья г-жа Колесникова отказала даже в просьбе адвокатов приобщить экспертное заключение проф. Бочко к делу.
Поставим теперь себя на место скрупулезно добросовестного инспектора Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки.
За какой ответ по поводу срока давности по налоговым нарушениям будет он казнить или миловать? Проще говоря, кого лишать диплома – последователей г-на Сердюкова (руководителя ФНС) или юриста Е.Тимофеева?
За какую позицию по поводу экономической сущности воинской повинности будет представлять к закрытию кафедру институциональной экономики: в духе С.Иванова, или же в духе Е.Гайдара?
Нужно ли инспектору выставлять предписание по поводу закрытия Уральского института экономики и переделке учебников по налоговому праву в духе рекомендаций г-на Шохина?
Не будем лукавить! В таких случаях инспектор не ошибется, сообразив, что следует ориентироваться на указания начальников и других официальных лиц, а не на мнения либеральных профессоров и адвокатов. Правда, одновременно, придется решать вопросы о дисквалификации достаточно известных экономистов и юристов, а также о закрытии ряда авторитетных научных и учебных институтов. Это несколько искажает первоначальный смысл миссии Фурсенко, да и затрудняет ее реализацию. Ну да хрен с ним, и не такое стерпим!
А вот как быть в следующем примере?
Давно не является секретом принципиальная разница в подходах к бюджетной политике, выдвигаемых г.г. Кудриным и Фрадковым.
Министр финансов является, как известно, сторонником жесткой бюджетной политики, в частности, он был инициатором введения планки непроцентных расходов, не превышающей 12-12,5% от ВВП.
Под руководством премьера Фрадкова непроцентные расходы были выведены на уровень 15%, одновременно была снижена цена отсечения для формирования стабфонда, а также инициирована активная дискуссия по поводу дальнейшего увеличения госинвестиций и других уступок “популистскому консенсусу”.
Каждый из высоких чиновников утверждает, что именно его рецепт бюджетной политики ведет к экономическому росту.
Как здесь быть нашему инспектору, направленному на проверку кафедры бюджетной политики? Вроде бы и г-н Фрадков, и г-н Кудрин – очень большие начальники, но один старше по званию, зато второй – крупный авторитет в налогово-бюджетной науке, да и к тому же еще коренной питерец. Куда бедолаге-инспектору податься?
Решение близкой по смыслу задачи изложено в классическом труде братьев Стругацких. Вспомним, как на некотором “обитаемом острове”, затерявшемся в далекой галактике, официальная доктрина объявляла планету плоской, но допускала учет шарообразности в особо секретных артиллеристских расчетах. В нашем случае в роли официальной доктрины будет, разумеется, выступать бюджетный популизм в духе г-на Фрадкова, а место секретных артиллеристских расчетов займут не менее секретные бюджетные выкладки г-на Кудрина.
При этом, конечно, с критериями качества образования, а, следовательно, и с выполнимостью миссии получится не очень здорово. Впрочем, и это препятствие далеко не последнее.
Причины того, почему миссия г-на Фурсенко не просто “impossible”, но именно “more than impossible”, носят по преимуществу не столько идеологический, сколько социально-политический характер.
В России количество студентов всех форм обучения по специальностям “экономика” (включая управление) и “юриспруденция” составляет 1,7 млн. человек; из которых 1,1 млн. или 65 % учатся “с возмещением затрат”. Только на дневных отделениях по этим специальностям числится около 550 тысяч студентов.
Берусь утверждать, что из этого 1,1 млн. “платных” юристов и экономистов добрая половина приходится на долю контор по продаже дипломов. В этих киосках и проверять-то особенно некого. Для бесхитростных торговцев “корочками”, что “либеральная линия” (представленная, к примеру, экономистом Е.Ясиным и юристом Т.Морщаковой), что “совковая” (экономист Д.Львов, юрист О.Егорова) абсолютно без разницы.
Все молодые люди, которые учатся “с возмещением затрат”, платят, как правило, не только в кассу, но и конкретно за каждый экзамен – от первого до последнего. Платят, что называется, “конкретные бабки”, отрывая их от небогатых заработков, собственных или родительских. При этом каждый из них твердо знает, что его “персональный киоск” снабжен всеми надлежащими лицензиями, сертификатами, аккредитациями, выданными уполномоченным на то федеральным органом.
Легко себе представить, сколько народу, и с каким запалом выйдет на улицы городов, когда правопреемник этого федерального органа закроет “киоски” на замок. Во всяком случае, среди них будет 100-150 тысяч юношей, которые вместе с местом на дневном отделении потеряют отсрочку от призыва в армию.
Выступления этих молодых людей в провинции (коль скоро они состоятся) будут куда большим пугалом для правительства, чем относительно тихие демонстрации пенсионеров, случившиеся по случаю монетизации льгот. Еще одним пугалом станут сводки с рынка труда, на который свалится вся эта масса недоучившихся и ничему не наученных молодых людей.
Здесь уже будет вовсе не до качества организации учебного процесса и идеологической выдержанности учебных программ!
Так что, в самом деле, “mission more than impossible”!
P.S. Приступая к написанию этого комментария, я искренне полагал, что миссия г-на Фурсенко хоть и невыполнима в жизни, но праведна в помыслах. Вечером, просматривая новости в интернете, обнаружил фотографию президиума учредительного съезда “Наших”. За столом вместе с “нашим идущим” .В.Якеменко и нашим телеведущим В.Соловьевым сидел, понурив голову, наш министр, профессор и главреж “Миссии” А.А.Фурсенко.
У меня закрались сомнения:
то ли наш министр планирует использовать “наших” ребятишек для разгона “не наших” студенческих демонстраций,
то ли за действиями Андрея Александровича стоит не какая-то особая миссия, а наш тривиальный ведомственный PR.
А еще появилась крамольная мысль о том, что у всех наших нынешних реформ общая корявая судьба: они скверно спроектированы, еще хуже реализованы и, похоже, не нужны даже своим инициаторам.
См. также:
