Чего ждать лесному хозяйству от грядущей модернизации
лесопромышленного комплекса
Совещание Правительства в Сыктывкаре 6-7 апреля 2006 года по проблемам лесного хозяйства и лесного сектора России показало, что в стране меняется всё, кроме отношения Правительства России к лесному сектору национальной экономики и, в частности, к лесам России и к лесному хозяйству. Правительство ещё не перестало быть вполне советским, оно замерло на имперском лозунге времён отца всех народов, что Россия – великая лесная держава, на территории которой сосредоточено почти ¼ площади лесов планеты и почти 1/5 мировых запасов древесины. Одним словом - руби не хочу. Поэтому всё, что мешает росту лесозаготовок, должно быть преодолено.
В советские времена учили нас, что леса есть средство производство древесины, а теперь тоже самое говорит Правительство России, но уже не для народного хозяйства, а для частного бизнеса. Как докладывал министр МПР России Ю.П. Трутнев на совещании по развитию лесного хозяйства в Сыктывкаре 6 апреля 2006 года, «Подчеркну - лесное хозяйство является обеспечивающей отраслью для последующей переработки леса и его экспорта. … Необходим комплекс дополнительных мер, которые позволят увеличить количество и улучшить качество леса, заготавливаемого в нашей стране» [http://www.mnr.gov.ru/, запись выступления Трутнева Ю.П.].
Ну что тут скажешь: ни добавить, ни убавить: лесное хозяйство, как было в глазах руководителей советских времён сырьевым придатком лесной промышленности, так и осталось таковым у новых хозяев жизни - федеральных министров. Наверное, совсем уже убогий и забитый нуждой человек не знает сейчас о биосферных функциях лесов, стоимость которых несоизмеримо выше стоимости древесины, вывозимой из леса. Чего уж говорить о федеральном министре.
Дело даже не в том, что федеральный министр природных ресурсов рассматривает лес как нефть или уголь: вот, мол, дороги построим, будет не как сейчас – 1,2 км дорог на 1000 га, а как в Финляндии – 40 км на 1000 га, да ещё избавимся от избыточных ограничений на рубку леса, то есть упраздним ряд категорий защитности лесов I группы, и тем самым увеличим количество доступного к использованию леса. Всё так просто получается у федерального министра: берём 11 млрд. рублей и строим 7,6 тыс. км лесовозных дорог, что позволяет дополнительно вовлечь в хозяйственный оборот свыше 120 млн. м3 леса, а это, по расчётам министерства, только на аукционах даст 18-20 млрд. руб. Но тут какая-то странность получается. На каждый вложенный рубль в строительство лесовозных дорог предполагается получить до 1,64-1,82 руб., продав на аукционе древесину по цене 150-166 руб./м3. Вроде бы есть выгода, теоретическая оценка прибыльности составляет 64-82%. Но смущают ум две вещи: кто будет платить за строительство лесовозных дорог и почему такая низкая аукционная стоимость древесины. По сравнению с величиной попённой платы аукционная стоимость кажется великолепной, так как предполагает несколько сотен процентов доходности лесозаготовок для лесозаготовителей. Базовой, как известно, является попённая плата. О ней подробно рассказано в другой публикации на ПОЛИТРУ (Лесной кодекс: возврат на позиции 1931 года). Её размер за последние десять лет составлял в России около одного, затем около двух долларов США за кубометр растущего леса. В современном рублёвом эквиваленте это, примерно, 27-55 рублей. Казалось бы, всё хорошо, 150 или 166 делим на 55, умножаем на 100% и получаем 272-300%, так называемой, прибыли. Только тут лукавства больше, чем выгоды. Так не отстаивают интересы собственника, и вот почему. Ведь как только лес срублен, он уже не собственность государства, а собственность того, кто срубил его на законных основаниях, и его цена резко возрастает. А если незаконно – то и издержек нет, и выгода больше. Например, если это просто балансы – то в 25-30 раз (25-30 долларов за кубик), если это пиловочник, то в 40-60 раз (50-70 долларов за кубометр), и во всём мире ожидается постоянный, но медленный рост попённой платы. Для сравнения – попённая плата за кубометр хвойных брёвен в Финляндии, Швеции, Канаде, США, Германии и других развитых странах давно уже превышает 40 долларов США (1100 рублей на конец апреля 2006 г.).
Действительно, всё просто, и это отметил Президент Путин В.В. Только кто же денег даст на строительство лесных дорог. Если федеральный бюджет, то каково федеральное значение лесовозных дорог. Никакого значения. Эти дороги нужны на местном и региональном уровне и в большинстве случаев – на период рубки вывози леса. А следующий такой период, как известно, наступит через сто лет. Вот и считайте сами, кому выгодно вкладывать деньги в строительство лесных дорог. А там ведь ещё и старенькие мосты, которые уже не выдерживают современной лесовозной техники.
Но это не помеха для лесного воровства – незаконных лесозаготовок. Воруют непрерывно, то тут, то там, и мелкими партиями, поэтому вывозят всё. И проблема незаконных лесозаготовок выглядит уже не просто одной из приоритетных, а главной проблемой, а решить её можно только экономическими методами. Именно поэтому Президент РФ Путин В.В. стал комментировать по ходу ту часть доклада федерального министра Трутнева Ю.П., в которой он сообщал, что в 2005 году на космический мониторинг незаконных лесозаготовок истрачено 50 млн. рублей, и на основании полученных результатов предъявлено к взысканию 650 млн. рублей. «А деньги-то получили?» - спросил Президент РФ Путин В.В. и услышал в ответ, что полную сумму, к сожалению, пока не получили. И есть основания думать, что не получат никогда. Недаром губернатор Вологодской области В. Позгалёв так эмоционально сказал о лесном воровстве,- чтобы призвать к ответу лесных воров по Уголовному Кодексу, необходимо зафиксировать кражу не менее 80 м3 (это 4-5 лесовозов), но при этом досматривать машины на дороге по закону нельзя, накладные проверять по закону нельзя, изымать лес – конфисковать его – нельзя. То есть ловить лесных воров надо, но делать для этого ничего нельзя, поэтому остаётся только фиксировать факт лесонарушения по разделу самовольные порубки леса и требовать возмещения ущерба. По сведениям вологодского губернатора в 2005 году в его области было зафиксировано 1060 таких лесонарушений, до суда дошло 280, осуждено 9 человек. Всего таких мелких нарушителей на территории Вологодской области около 2000 человек. А в целом по стране, как отметил федеральный министр Юрий Трутнев, воруют около 19 млн. м3 в год.
Вместо того, чтобы дать людям возможность законно зарабатывать, и на этом половина проблемы незаконных лесозаготовок, а может быть и больше, будет решена, федеральный министр предложил в Сыктывкаре: «…пересмотреть существующую классификацию лесов, отменить категорирование и довести уровень леса, разрешенного к использованию до мирового уровня. В рассматриваемой Госдумой новой редакции Лесного кодекса наши предложения учтены. В случае принятия этих предложений произойдет перераспределение леса, который сегодня находится во второй и третьей группах. В результате площадь лесов, которая вовлечется в эксплуатацию, будет доведена до 500 млн. га, при этом в полном объеме сохранятся леса первой группы, выполняющие защитные и рекреационные функции» (из выступления Ю.П. Трутнева 6 апреля 2006 г.).
Давайте спокойно посмотрим, что за этим стоит, и что на самом деле в стране происходит.
Для организации лесозаготовок специально выделяют леса, получившие название леса, возможные для эксплуатации. Площадь этих лесов (возможных для эксплуатации, или эксплуатационных лесов) определяется расчётным способом по материалам лесоустройства. Выделение этих лесов происходит, прежде всего, на основе распределения площадей лесного фонда, покрытых лесной растительностью, и запасов древесины в лесах на этих землях по породам и группам возраста. В состав эксплуатационных лесов не включают участки лесного фонда, на которых законодательно запрещены рубки главного пользования.
Общая площадь лесов России, возможных для эксплуатации, практически составляет около 50% от площади земель, покрытых лесной растительностью основными лесообразующими породами. Леса, возможные для эксплуатации, на 72% представлены в России хвойными породами, из которых, в свою очередь, почти 30% приходится на лиственницу. В Азиатской части России лиственница занимает свыше 55% от площади всех хвойных лесов, возможных для эксплуатации. В Дальневосточном регионе России хвойные леса составляют 81,5% от всей площади эксплуатационных лесов, из них более 78% приходится на лиственницу.
Поэтому проблема использования лиственницы для Азиатского региона не менее важна, чем проблема использования мягколиственных пород для Европейско-Уральской части страны. Ее потребление в связи с трудностями транспортировки и переработки, вероятно, еще долго будет ограничиваться местными потребностями (отличный строительный материал в условиях вечной мерзлоты).
Кроме того, существуют объективные труднопреодолимые трудности вовлечения спелых и перестойных лесов в главное пользование лесом. В лесах третьей группы эти трудности связаны с транспортной и социальной недоступностью лесов из-за отсутствия дорог и населения. В лесах первой и второй групп они связаны с законодательными ограничениями на рубки главного пользования из-за первоочередной важности защитных функций этих лесов.
Поэтому доля лесов, представляющих реальную коммерческую ценность, не превышает в стране одной трети в составе земель покрытых лесной растительностью. Наиболее эксплуатируемыми (относительно всех лесов этой группы) являются леса второй группы.
Основной объем заготовок древесины по рубкам главного пользования приходится на Европейско-Уральскую часть страны. Дело в том, что в наиболее многолесных регионах России (Северный, Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский экономические районы) произрастают наименее производительные леса (класс бонитета V и ниже составляют 40 - 60 %% площади эксплуатационных лесов).
По всей России - только 10,3 % лесов с высшими классами бонитета по производительности, а площади лесов, где произрастают хвойные породы высших двух классов бонитета (I и II), составляют всего 5,8 % от площади земель, покрытых лесной растительностью. Более половины всех хвойных лесов России (53,1%) представлены V классом бонитета и ниже (9-15 м высотой деревья сосны в возрасте 100 лет).
Промышленное использование лесов происходит на основании расчетной лесосеки - ведущего норматива организации главного пользования лесом, учитывающего как экономические, так и экологические факторы ведения лесного хозяйства. Расчётная лесосека предназначена для обеспечения исполнения главных принципов управления лесами России: принципа постоянства пользования и принципа неистощительности пользования лесом.
Годовая расчётная лесосека определяет совокупный объём древесины, предназначенной к вырубке, и устанавливается на основе результатов вычислений возможных ежегодных объемов рубки леса для достижения баланса пользования и восстановления лесосырьевых ресурсов без их истощения.
Расчетная лесосека устанавливается по специальной методике только по участкам лесного фонда, включенным в расчет пользования и рассчитывается, исходя из общего биологического объема лесов.
Через исчисление расчетных лесосек по рубкам главного пользования, обеспечивающих постоянное и неистощительное пользование лесом, исключения из рубок главного пользования ряда участков лесного фонда, представляющих особую ценность, реализуется идея устойчивого пользования лесом.
Расчетная лесосека исчисляется и определяется во всех лесах II и III групп, кроме недоступных и невозможных для эксплуатации, а также тех особо защитных участков, где не допускаются какие-либо виды главного пользования лесом.
Не устанавливается расчетная лесосека (хотя и исчисляется) по резервным лесам III группы.
В лесах I группы она не исчисляется для национальных и природных парков, особо ценных лесных массивов, лесов, имеющих научное или историческое значение, памятников природы, орехо-промысловых зон, в лесоплодовых насаждениях, лесопарковых частях зеленых зон, лесах первого и второго поясов зон округов санитарной (горно-санитарной ) охраны курортов, государственных защитных лесных полосах, противоэрозионных, притундровых лесах и запретных полосах лесов, защищающих нерестилища ценных промысловых рыб, а также в кедровых лесах всех групп лесов.
Не исчисляется расчетная лесосека и в лесах государственных природных заповедниках, на заповедных участках.
Многие лесные массивы имеют настолько высокую экологическую ценность, что их уничтожение может нанести непоправимый вред растительности и животному миру данной территории.
Принципы постоянного и неистощительного пользования лесом, выдвинутый и обоснованный русским лесоводом М.М.Орловым, состоит в том, что ежегодный объем рубок главного пользования лесом должен быть установлен на уровне, не позволяющем сокращать объемы лесопользования в последующие годы, а также обеспечивать наиболее полное использование лесосырьевых ресурсов в течение оборота рубки при сохранении и усилении всех охранных и защитных свойств, а также полезностей леса.
В России до сих пор принято ориентировать размер главного пользования лесом преимущественно на средний годичный прирост насаждений. Так, в 1997 году расчетная лесосека определялась объемом в 542 млн.м3 (61% годового прироста), в том числе в Европейско-Уральской части - 208 млн.м3 (72% годового прироста) и в Азиатской части - 334 млн. м3 (уже только 55% годового прироста).
Благодаря нелегкой борьбе государственных органов управления лесами с руководством лесопромышленного комплекса, всегда имевшим приоритет в Правительстве в части предоставления лесосырьевых баз, расчётная лесосека России после окончания Великой Отечественной Войны постоянно снижалась.
Таким образом, при определении объемов лесных ресурсов, которые считаются эксплуатационными в полном смысле, лесоустройство учитывает множество факторов, определяющих в конечном итоге предполагаемую эффективность лесного хозяйства, в частности, транспортная доступность лесов, особенности лесоэксплуатации в условиях вечной мерзлоты и в горных лесах и т.п..
Очень важно понять, что из-за несоизмеримости размеров расчётной лесосеки по стране в целом с реальной возможностью организовать рентабельные лесозаготовки, всегда происходило, так называемое, недоиспользование расчётной лесосеки. В тоже время, отношение объема фактически вырубленной древесины к объему расчетной лесосеки главного пользования (использование расчетной лесосеки) характеризует, в определенной мере, состояние всех отраслей лесного сектора.
За период 1965-1993 гг. использование расчетной лесосеки в целом по России снизилось с 54,4 % до 32,9% в том числе по хвойному хозяйству - c 64,9% до 37,7%, хотя некоторое повышение использования расчетного норматива годичного пользования лесом наблюдалось в 1982 и 1987гг. Наиболее сильное сокращение использования расчетной лесосеки произошло в 1993 г. сначала в Европейско-Уральской части страны, в том числе по мягколиственному хозяйству на 13%, а по лесам второй и третьей групп на 12% в каждой группе. Затем сокращение использования расчетной лесосеки произошло в Сибири и на Дальнем Востоке России.
До введения в 1993 году Основ лесного законодательства Российской Федерации расчёты годичного пользования древесиной велись в целом по административным территориям, с последующим распределением годичной лесосеки по лесхозам и леспромхозам. Поэтому на перерубы по отдельным хозяйствам смотрели не строго, главное было, чтобы контрольные цифры по административной территории в целом не превышались. Хотя в отдельные годы правительство принимало ряд специальных постановлений с разрешением, в порядке исключения, на переруб расчётных лесосек.
Переход от расчётов пользования лесом по административным территориям (субъектам РФ) к установлению расчётных лесосек по каждому лесхозу отдельно по хозяйствам в пределах групп лесов (на основе материалов лесоустройства) занял несколько лет. Теперь уже компенсация перерубов расчетных лесосек по одним лесхозам в пределах субъектов РФ за счет их недоиспользования в других лесхозах тех же субъектов не допускалась.
Но снижение пользования лесом продолжалось, независимо от изменения принципов расчёта его теоретических показателей. Постоянное недоиспользование расчетной лесосеки по главному пользованию происходило при одновременном снижении объемов рубок ухода и санитарных рубок, способствующих качественному улучшению состоянию лесов и повышению их продуктивности.
Накопленные данные показывают, что начало процесса снижения использования расчетной лесосеки в России можно отнести еще к середине 1970‑х годов. Это не проблема перехода от плановой к рыночной экономике. Это объективное следствие неравномерности распределения по территории страны эксплуатационных лесов, населения и деревоперерабатывающих предприятий. В 1970-е гг. началось выбытие мощностей лесозаготовительных предприятий, опережающее их ввод, вследствие ликвидации созданных в послевоенный период предприятий временного типа. Одновременно, вследствие истощения лесов Европейской части России и введения в них некоторых ограничений лесопользования, начался перевод лесозаготовок в новые не освоенные регионы Сибири и Дальнего Востока.
Глубинные причины устойчивого снижения использования расчетной лесосеки заключались в том, что ориентация лесозаготовок преимущественно на хвойную древесину сформировала новый тип пользования лесом – очаговый. Перерубы и без того завышенных расчетных лесосек, которые постоянно допускались в течение нескольких десятилетий, привели к истощению лесов в Европейской части России, а также вдоль основных транспортных путей в Сибири и на Дальнем Востоке, что вызвало ухудшение экологической обстановки в обширных регионах и привело к утрате огромных производственных мощностей.
Очаговая вырубка лучших лесов в самых близких к местам потребления районах осуществлялась в России на протяжении многих лет и нанесла, и продолжает наносить вред лесному хозяйству, особенно многолесных регионов страны. В ареале освоенных эксплуатацией лесов самые доступные производительные и качественные древостои к настоящему времени уже вырублены. Спелые и перестойные насаждения в условиях Европейского Севера и Урала имеют продуктивность ниже средней по стране. Запасы в спелых насаждениях ряда многолесных областей Европейской части России равны или меньше, чем в приспевающих. В то же время увеличились запасы спелых древостоев мягколиственных пород, не находящих сбыта без глубокой переработки. Поэтому, несмотря на наличие значительных территорий, занятых лесом, в перспективе ближайших десятилетий сохранится дефицит качественной древесины хвойных пород и, особенно, он будет усиливаться на территории Европейской части страны.
Уже сейчас, как говорил на совещании в Сыктывкаре 6 апреля 2006 года глава Республики Коми Владимир Торлопов, среднее расстояние вывозки древесины с лесозаготовок достигло 200-250 км, хотя в начале 1990-х гг. составляло всего 60 км. Как известно, отсутствие дорог до настоящего времени спасало остатки русского леса от коммерческих рубок; более 60% вывозки леса осуществляется в зимний период. Конечно, Президент РФ не может не знать этого. Но вот вопрос, кто оплатит строительство лесных дорог, без которых чисто технически невозможно организовать лесозаготовки в регионах, где период зимней вывозки слишком короток? Например, в Северо-Западном Федеральном Округе. Неужели бюджет? Но тогда надо объявлять федеральной государственной собственностью не просто стоящий растущий лес, а древесину из этого леса, что было бы и справедливо и экономически выгодно.
Богатство России лесами – это не нефтяные или газовые месторождения, которые надо разработать и осваивать, чтобы выкачав всё, перейти в другое место. И даже не склад древесины, откуда её надо забрать для продажи и переработки. При таком подходе к лесу Правительство не увидит денег. Рубка леса только в варварском понимании есть добыча древесины. Вернее, конкретная группа предпринимателей разбогатеют на лесе, как не так давно другие группы разбогатели на нефти и газе. Но бюджет будет только мечтать о лесном доходе, достойном великой лесной державы.
Валентин Страхов
