Политики (в смысле, не люди, а деятельности) бывают моральные и рациональные. Яркий пример моральной политики – гитлеризм, поскольку никакого рационального смысла двигать с тогдашними танками по российскому бездорожью на Москву у него не было. Однако казалось немцам, что строят они Третий рейх и блюдут чистоту арийской расы.
Другой пример моральной политики – марш-бросок армии Троцкого на Варшаву, спасать от гнета польских рабочих. Польские рабочие Троцкого не поняли и армию его разбили. Но казалось Троцкому, что это его миссия – строить мировой интернационал. Троцкий был революционным моралистом.
С другой стороны, рациональная политика – это американизм. Американцы тоже часто ведут войны, но всегда на чужой территории и держат в уме, во что они обойдутся американскому налогоплательщику и что они от этого выиграют в материальном отношении. Если дороже определенной меры, прекращают. Если дешевле, ведут мирные переговоры и угрожают. Говорят, что в марше на Ирак они имели в виду не столько мифическое атомное оружие Хусейна, сколько нефтяные интересы. Однако, когда выяснилось, что цены на нефть, вопреки ожиданиям, не упали, а поднялись, американцы, не комплексуя, сбросили Ирак на местную администрацию.
Таким образом, мы видим, что рационализм не всегда есть моральность, а морали бывают разные, в том числе и очень даже «аморальные» с классической точки зрения. Главное же, что мы видим, есть народы, которые стараются жить рационально (современный Запад). И морально (большая часть Востока, СССР, Гитлеровская Германия). Одни стараются найти мораль в своем рацио – например, миссию сражаться с диктатурами по всему миру, другие пытаются вычленить рацио из своей морали – умножить ВВП на два. Процессы эти встречны и инерционны, но очевидно, что нельзя стать по желанию моральной культурой, и нельзя стать по желанию рациональной культурой.
К какому типу государств относится современная Россия – проблема, которая особенно остро встала в связи с войной в Южной Осетии.
То, что война не принесла большинству россиян практической пользы – как бы очевидно, но может быть, совсем не польза была ее целью? Когда все кругом завопили, что биржевые индексы в результате панического бегства капиталов резко покатились вниз, известный галлерист Марат Гельман написал в своем блоге: «я тоже кое-что потерял на бирже, может даже больше, чем те кто об этом пишут, но я бы уж точно не хотел, что бы это как-то учитывалось при принятии решений. Все таки сюжет с ЮО и Абхазией имеет кроме всего прочего (что редко в политике) нравственный аспект. Не знаю всех деталей принятия решения о признании, но хочется верить, что этот аспект превалировал над меркантильным».
Еще круче сказал президент, имея в виду, что если в деле замешан нравственный аспект, торг не уместен. «Наши настойчивые предложения….. к сожалению, их проигнорировали и в НАТО, и даже в ООН», а нам хоть бы хны!
Если где-то на льдине терпят бедствие папанинцы, все советские люди, не менжуясь, шлют письма поддержки и покупают облигации государственного займа. Если грузинская военщина нападает на младшего брата нашего – осетина, страна бьют грузинскую военщину, даже если ООН против, а лиц кавказской национальности (любых) она сама терпеть не может!
«Сейчас мы доказали — мы сами папа и у нас есть свои дети, которых мы в обиду не дадим», - замечает мгновенно очнувшийся вий - Дугин.
В по-своему программной публикации РБК-dayly «Иметь или не иметь» прямо формулируется «нравственный» постулат-2008: «Ради развития страны элите придется рискнуть своими капиталами на Западе».
Сам погибай, а товарища выручай. По-сталински: ничего не пожалеть, а страну - развить! «Развить», естественно, не в смысле развить, развития от образовавшей изоляции не получается, а в смысле окончательно войти в образ встающего с колен медведя с дубиной.
Если мы – моральная держава, то интересы жителей Южной Осетии, в которой «проживает 70 тысяч человек, разделенных на два клана - пророссийский и прогрузинский - приблизительно по 30 тысяч человек с каждой стороны» инициативно оказываются весомей интересов 140 млн. жителей России, которых ожидают неприятности в виде инфляции, политической изоляции, роста цен на продукты питания, поиска пятой колонны.
Весомей развития. Но парадоксально, что весомей и самих Ю.Осетии с Абхазией в придачу.
«Ю.Осетия и Абхазия становятся второстепенными по сравнению с той глобальной перестройкой мировой архитектуры, с которой мы имеем дело. Судьба их народов вторична по сравнению с тем, что ждет весь мир». (Вий, как и было сказано)
Если мы – моральная держава, обе палаты парламента единогласно (ни одного сомневающегося, ни одного противника генеральной линии, ни одного осторожного или хотя бы даже бухгалтера!) голосуют следом за признание проблематичных суверенитетов, даже если эти суверенитеты не признает никто и означать они будут ничто.
Всех давит Принцип. «Политика ценностей должна за себя отвечать. Пока это выходит не слишком хорошо», - замечает мимоходом Г.Павловский.
Нехорошо – мягко сказано. Рассыпалась система международных отношений. Президент-юрист предложил стране разбираться по понятиям. У нас конфликт всего лишь с 27 странами, - сервильно успокоил Никонов, внук Молотова-Рибентропа. Как палочка-выручалочка, из ниоткуда возникла тема русской справедливости, которая не обязательно влечет за собой преуспевание. Христос шел на крест. От дел праведных не наживешь палат каменных.
Проблема, однако, в том, что до сих пор о русской справедливости речи не было, она никак не сформулирована и никак не формализована, а в межклассовых отношениях – не применима. Мы - уже не СССР и давно не моральная держава. В одну и ту же идеологическую реку классово однородного общества не вступить дважды, особенно если вы основательно развращены дебетом-кредитом. То там, то здесь чиновники властной вертикали считают допустимым хапнуть миллиард-другой и свалить за рубеж, чего в моральной стране не бывает. И попытки новых Торквемад изобрести универсальный кодекс моральных ценностей, ради которых мы «переступили свою же Концепцию внешней политики, перед тем подписанную президентом Медведевым…)», грозят разнести эту халабуду, как если бы мы запихнули кочергу в синхрофазотрон.
Не могу не привести цитату из моего любимого автора – Виталия Третьякова, декана школы журнализма, наставника молодых. Она меня потрясла до глубины души.
«К сожалению, нужно признать, что практически все граждане Грузии настроены по отношению к России враждебно, а следовательно таковыми и должны считаться вне зависимости от их принадлежности или не принадлежности к официальным структурам этого профашистского государства. Это относится как к военным, так и к артистам, пианистам, шахматистам и всем другим».
Такого глобального пересмотра основополагающего табу современной цивилизации – идущего на дорогах справедливости - я не ожидал даже от Третьякова. Нет ли тут признака уголовного преступления? Раньше я считал, что нации не бывают хорошими или плохими только по факту существования. Оказывается, нет, грузины – враги, только потому, что они грузины, чему факультативно научила нас пятидневная война. Но тогда почему наших родителей возмущал Гитлер? Ему не нравились евреи, но он тоже, видимо, имел основания? Может, его в детстве мучил какой еврей, и вообще они Христа распяли.
Русская справедливость - распределить ответственность за проступки элит на весь народ, включая артистов, пианистов, шахматистов и грудных младенцев?
А так оно и получается, между прочим. Вот что пишет Татьяна Локшина непосредственно с места недавних событий. К ней подходит солдатик и по-хорошему так предупреждает: «Ты журналистка что ли? Косынку сними. Очень в ней на грузинку похожа. Грохнут тебя, жалко будет…»
В телевизоре легко бредит про игры на Великой шахматной доске, а тут «косынка – грузинка - грохнут» - не сложные, но легко усваиваемые «шахматными фигурками» коды инициативно предложенной морали.
Заткнитесь уже про смену декораций в стране и мире. Борьба за справедливость очень быстро деградирует до борьбы за огонь, в пещере, где вашу дискуссию быстро упростят. К какому типу моралистов мне отнести соотечественников, с гордостью ревизовавших полномочия Совбеза и ООН, чтобы санкционировать право грохнуть женщину в косынке?
Вас вынудил к этому Саакашвили? Полноте, а вы пятнадцать лет махинировали с чужим регионом.
Проблема чуть в сторону. Если ответственность за проступки элит, легко распределяется на весь народ, включая грудных младенцев, то сия норма легко прилетает назад бумерангом. Прочь филипповы с их припудренным Сталиным - эффективным менеджером, и более-менее рационально оправданным катыньским расстрелом! Придется вернуться и пересмотреть, кто чей потомок в политике, из какой структуры рекрутируются национальные лидеры. О каком недополученном доверии к России со стороны Запада вы все время толкуете, если каиновая печать чекизма неизбывна и вы сами это только что доказали?
Однако мы – вряд ли моральная держава. «Мы не хотим никаких осложнений, не хотим ни с кем ругаться, ни с кем воевать. Мы хотим нормального сотрудничества и уважения» (Путин) Просто одни хотели в оффшор, другие - выход к морю, для третьих открывалась перспектива гостиниц и вилл у теплого моря, четвертые – новый военный бюджет. Даже в признании суверенитетов вроде бы появлялся отдельный практический смысл. Армия же вошла и не уходит, несмотря на приказы начальства, поскольку считает это несправедливым, - должна быть добыча, - а после признания не будет уходить на законном основании.
Как в «Маленьком принце»: абсолютный монарх отдает только исполнимые приказания.
Но перевесит ли радость суверенного Кокойты, пьющего после многолетнего воздержания три литра вина залпом, перспективы появления новой ЗГВ? Вопрос – не моральный, а рациональный.
Даже в поле того основного текста про «иметь или не иметь», где фальсифицируется попытка сформулировать нравственный постулат, конспирируется весьма существенное рацио. Как выясняется, никто капиталами рисковать как раз не собирается. Наоборот, предпринимаются отчаянные попытки их сохранить, на с поправками на национальную особенность.
«Элита оказалась на распутье и переживает внутренний раскол, — говорит президент компании экспертного консультирования «Неокон» Михаил Хазин. — С одной стороны, она стремится сохранить ресурсы на Западе, а с другой — понимает, что сохранить их она сможет, только если она будет отражать интересы страны».
Интересы страны – это эвфемизм. Элита по-прежнему и еще больше будет стремиться сохранить капиталы на Западе! Но понимает, что Запад слишком институционализирован, слишком культурен (типа а еще шляпу надел), чтобы легально сильно вредить, а вот Кремль – не столь. И поэтому надо играть вместе с Кремлем, единственным все замещающим институтом, единственным толкователем национальных интересов, единственным европейцем, хотя и замутил он на этот раз чудовищную смуту.