Москвичи не против митингов и акций оппозиции, скорее наоборот. И еще данные «Левада-центра» показывают, что властной риторике относительно митингов жители столицы вообще не доверяют. То есть власть опять не отвечает на общественный запрос, чем провоцирует недоверие к себе и недовольство.
Мотивировка властей, которые пытаются ограничить право граждан проводить митинги почти где угодно, разумеется, является в чистом виде фикцией. «Возмущенных граждан из соседних домов» (ну соседних с «оккупаями»), что жаловались на шум и мусор, блогеры и медиа сразу начали ловить за руку, рассказывая читателям, что «казачки — засланные» и никакого отношения собственно к местным жителям, по всей видимости, не имеют.
Меж тем социологи и вовсе выяснили, что у москвичей нет почти никакого неприятия по отношению к формам протестной активности. В ходе проведенного недавно опроса «Левада-центра» выяснилось, что 64 процента москвичей не испытывают никаких неудобств от того, что оппозиция проводит свои акции в центре Москвы. А еще 15 процентов посчитали, что проблемы с мусором и шумом выдуманы властью, чтобы препятствовать проведению протестных акций. «Серьезные проблемы» для себя углядели в акциях лишь три процента опрошенных.
При этом отношение к акциям вовсе не такое единодушное, но в целом почти настолько же спокойное. 18 процентов отнеслись к акциям с одобрением, еще 18 с интересом. 21 процент ответили, что акции оппозиции им безразличны, 15 — что не разделяют позиции участников, но выступают за их право акции проводить. 5 процентам акции «надоели», по 7 процентов считают, что протестующим стоило бы выражать свое недовольство другим способом и просто относятся к акциям неодобрительно.
А вот новые «антимитинговые» штрафы (см. Тариф «Антимитинговый») у москвичей понимания не нашли. Резко отрицательно к ним отнеслись 28 процентов, скорее отрицательно — еще 39. доля поддерживающих штрафы куда меньше: положительно к ним относятся всего 8 процентов, скорее положительно — еще 11.68 процентов опрошенных предположили, что эти штрафы являются свидетельством страха власти перед протестной активностью.
Разумеется, нужно делать скидку на то, что жителю районов Южное Тушино или Северное Бутово все эти «оккупаи» (см. «Селигер своими силами») и марши и не должны мешать, если его в означенный день не занесет на то небольшое пространство в Москве, где это все проходит. Но общее благодушие граждан столицы должно протестантов порадовать, а власти имеется повод для серьезных раздумий и даже корректировки если не политической стратегии, то уж точно методов реагирования на протестные выступления.
Да, когда-то был всесильный телевизор, но теперь в столице он почти весь вышел, уступив, кажется, уже пальму первенства альтернативному интернету или там радио, где власть, по выражению действующего президента, «поливают поносом». И все эти ряженные «простые граждане» работали, но тоже почему-то доверия теперь им меньше, а то и вовсе никакого.
За это некоторые горячие головы из числа оппозиционеров называют нашу власть чуть не оккупационной. В этом есть преувеличение, быть может, власть и вытворяет всякие кажущиеся оппозиционерам бесчинствами вещи pro bono publico. Вполне вероятно, что толпы беснующихся футбольных фанатов или политических радикалов на московских улицах не понравились бы не только власти, но и самим горожанам.
Однако своими решениями власти, неспособные их должным образом мотивировать и обсудить, идут поперек общественного запроса. Тем самым провоцируя недоверие и даже недовольство. Невовремя принятый закон о штрафах провоцирует повышение явки на протестный марш 12 июня, неверно выбранные слова про «небольшую денюжку», которую, по мысли Владимира Путина платили собравшимся на Болотной площади 10 декабря, вызывают едва ли не стотысячный митинг на проспекте академика Сахарова — примеры можно множить.
Общество учится, худо-бедно, формулировать запрос к власти. И когда-нибудь научится делать это совсем внятно. Да у него недостает для этого инструментов (не считать же за таковые карикатурные политические партии или самопровозглашенных «вождей Болотной»), но надо думать, что и инструменты появятся. Те же митинги — тоже можно воспринимать за инструмент.
И самое неприятное не понимает, зачем это делать. Ведь какие-то сто тысяч (или сколько там ГУВД с Первым каналом насчитали?), а против них 100 миллионов рабочих, бюрократов и тружеников села, и все за власть. Не понимает — расскажем. Если не удовлетворять общественный запрос вообще, то он с неизбежностью «радикализуется» и даже ширится. И тогда может наступить день (по крайней мере, повышаются риски этого сценария), когда на площади российских городов, включая милый сердцу президента Нижний Тагил, выйдут миллионы, а требование «Путин — уйди» на их креативных плакатах будет одним из самых мягких. Что плохо не только для власти, но и не очень хорошо для страны.
