будущее есть!
  • После
  • Конспект
  • Документ недели
  • Бутовский полигон
  • Колонки
  • Pro Science
  • Все рубрики
    После Конспект Документ недели Бутовский полигон Колонки Pro Science Публичные лекции Медленное чтение Кино Афиша
После Конспект Документ недели Бутовский полигон Колонки Pro Science Публичные лекции Медленное чтение Кино Афиша

Конспекты Полит.ру

Смотреть все
Алексей Макаркин — о выборах 1996 года
Апрель 26, 2024
Николай Эппле — о речи Пашиняна по случаю годовщины геноцида армян
Апрель 26, 2024
«Демография упала» — о демографической политике в России
Апрель 26, 2024
Артем Соколов — о технологическом будущем в военных действиях
Апрель 26, 2024
Анатолий Несмиян — о технологическом будущем в военных действиях
Апрель 26, 2024

После

Смотреть все
«После» для майских
Май 7, 2024

Публичные лекции

Смотреть все
Всеволод Емелин в «Клубе»: мои первые книжки
Апрель 29, 2024
Вернуться к публикациям
Июнь 17, 2025
Страна
Черкасов Александр

Музыка насмерть

Музыка насмерть
cherk_big

См. также первую часть и вторую часть текста.

Солдат, стоящий в лесу, только с виду бронзовый. Я не о сходстве с таллинским, хотя они и похожи (может, валдайского ваяли по образцу?), а о материале. Наверное, это его и спасло: до цветного металла добрались бы "чёрные металлурги", а так – ограничились кабелем, оставив местных селян и заезжих туристов без электричества.

Спрятанный среди сосен, избежавший пафоса и церемониального поклонения, памятник кажется ближе к корню "память". Память ведь тоже прячут – от тех, кому не понять. Символы, монументы, потомки – всё это более чем важно, но на самом деле память – это для себя.

*****

Воспоминания ветеранов – вообще отдельная тема. Сколько помню их, сколько помню себя – и о страшном, и о героическом они молчали. О чём говорили?

Предпоследний из ушедших фронтовиков в моей семье, дядя Витя, успел повоевать лишь несколько месяцев, в 1943-1944-м. Пехотинец, в десанте на броне танка. Юг, наступление, распутица.

И вот, как-то разгромили отходившую немецкую тыловую колонну. Разбитые грузовики, вокруг – деревня, от которой остались только пепелища и стоящие среди головешек печки. В грузовике среди барахла нашлась его мечта. Микроскоп. Он ведь в школе бредил биологией. Что делать? С собой не возьмёшь – тяжёлый, зараза, наступление продолжается... И вот он отмерил от крайней печки шагов, скажем, двадцать, и этот микроскоп там закопал. Чтобы, значит, потом вернуться и откопать...

Что такое танковый бой? Тем, кто под бронёй, было отмеряно минут по двадцать боя. Тем, кто на броне – не знаю. Через несколько недель Виктор был тяжело ранен. Последовали многие месяцы госпиталей. А потом – другая жизнь. Не до микроскопов.

Но запомнил дядя Витя почему-то именно этот случай. То есть, наверное, помнил о многом другом, но рассказывал об этом. Почему?

Мой родной дед ничего рассказать не успел: умер за двадцать лет до рождения внука, в 1946-м. Зимой 41-го домой к бабке зашёл его оказавшийся в Москве фронтовой товарищ – с Калининского, видно, раненый. Передал семье весточку: "жив, мол", – по тем временам уже много. Бабка говорила, что на вопрос "как там?" гость отвечал одним словом: "Страшно".

Вот так – либо молча, либо весело.

Уже в эту, "вторую чеченскую", весною 2001-го владимирский мент Виноградов в монологе перед телекамерой (кто сможет, посмотрите, "Как я ехал на войну" – вещь гениальная, вот уж не думал, что "говорящая голова" сможет на час приковать к себе внимание зрителей и слушателей!), сидя на крыше дома в центре Грозного, рассказывал-разыгрывал про себя чисто комедию. Как его со товарищи начальство только и посылало, что на "три весёлых буквы". И вот они того… в самом эпицентре: "Добро пожаловать в ад!" Рассказывал без лишнего пиетета перед этим самым начальством, перед "штабными писарями", перед обитателями Ханкалы, где другая жизнь, параллельное пространство, иной мир.

Весело так... Или молча.

В "первую чеченскую" вышедшие из ада тоже всё больше молчали или отшучивались. В октябре 1996-го двое солдат, освобождённые после десяти немыслимых месяцев плена, ни о чём героическом не рассказывали. Только раз один другому припомнил, как тот – механик-водитель БМП, Шумахер, значит, – на длинном спуске в Аргунском ущелье разогнался, а остановиться не мог. Справа – стена, слева – пропасть. Готовили их на равнине, в Поволжье. Вождению по горным дорогам не учили. Смешно, значит. А героизм или тяготы – это отдельно, это не для всех.

И потом, может быть, им просто повезло – двоим из взвода?

*****

Чего стоило и что означало везение? Вот история одного такого человека, которому повезло.

Дело было в 1942-м. Вторая ударная армия, район Мясного бора – пояснения вряд ли нужны? Советские части взяты в кольцо и рассечены на мелкие группы. При попытке выхода одна из таких групп численностью до роты вынуждена была прорываться через занятую немцами деревню. Перед деревней – минное поле. Из роты в живых остались трое. Одному из троих миной оторвало ступню, двое других несли его. Представьте себе кирзовый сапог и портянку окруженца, взрывом перемешанные с плотью? Рана загнила. О медицинской помощи, антисептиках и обезболивании не было и речи. Товарищи сделали для раненого, что могли, вняли его просьбам – застрелили его через несколько дней. Неизвестно, где лежит его тело. Поисковые отряды вряд ли нашли его – всё-таки вдали от мест основных боёв и гибели большей части личного состава Второй ударной.

А всё-таки ему повезло. Потому что оставшиеся двое таки вышли к своим, и на допросах слово в слово повторили историю гибели третьего. А двоих свидетелей было достаточно, чтобы засвидетельствовать гибель бойца. Чтобы он не числился "без вести пропавшим". Чтобы в похоронке было написано: "пал смертью храбрых". Для семьи это значило очень много. Многое – не только и не столько в материальном плане. Главное, что в анкетах значилось "погиб", а не "пропал без вести", что на семье не было клейма. Его сын Борис учился в пятидесятых в московской Менделеевке. Это я на тот случай, если поисковые отряды случайно наткнутся на одиночную могилу, у лежащего в которой не хватает ступни.

Фамилия – Перельмутер. Человек, которому повезло. Человека нет и памятника нет, а память пока что жива.

Но каково было жить дальше тем двоим, что выжили?

*****

У живых память чаще всего спрятана, и только кажется, что от других – от тех, кто не поймёт. А на самом деле – от себя, от понимания. Память – она ведь всегда прежде всего для себя, и порою становится разновидностью забвения. Тогда молчат или говорят что-нибудь весёлое. Или даже героическое...

Ведь главное потомкам не передашь: попытки понять себя и своё время, вынести суждение о времени и о себе. И отнюдь не для всех память была способом забыться. Тот же Самойлов жизнью оправдывает свои строки: "Но в памяти моей такая скрыта мощь, / Что возвращает образы и множит..." ("Память") – эта мощь позволила ему судить себя и своё поколение.

*****

Стоящий в лесу солдат, крашеный "под бронзу", кажется даже более настоящим, чем бронзовые. Потому что стоит на своей земле.

Ведь даже тут, в Осташкове, отношение к памятнику своим погибшим землякам-партизанам, мягко говоря, неоднозначное. Ведь Отечественная война была выиграна потому, что в июле 41-го Сталин своим "братья и сестры" вроде бы объявил о прекращении другой войны – гражданской. Той, что государство вело со своим народом. Народ поверил, и был обманут – свидетельством тому сожжённые по берегам Селигера деревни.

Наивно полагать, что на чужой земле, освобождаемой от гитлеровцев, было лучше. Я даже не о Таллине, и не, скажем, о Чехословакии, где в 1958-м чуть не поставили осташковский памятник – интересно, что было бы с ним теперь?..

Кто и когда, как вы думаете, написал эти строки?

"...На Украине кони скачут / Под флагом с именем Бандеры, / На Украине ружья прячут, / На Украине ищут веры. / Кипит зелёная горилка / В белёных хатах под Березно, / И пьяным москалям с ухмылкой / В затылки тычутся обрезы. / Пора пограбить печенегам! / Пора поплакать русским бабам! / Довольно украинским хлебом / Кормиться москалям и швабам! / Им не жиреть на нашем сале / И нашей водкой не обпиться! / Ещё не начисто вписали / Хохлов в Россию летописцы! / Пускай уздечкой, как монистом, позвякает бульбаш по полю! / Нехай як хочут коммунисты / В своей Руси будуют волю... / Придуманы колхозы ими / Для ротозея и растяпы. / Нам всё равно на Украине, / НКВД или гестапо..."

Это написано участником "зачисток" на Западной Украине по свежим следам, в 1946 году, и названо "Я вёл расстреливать бандитку". За монологом заглавной героини следует бессудная казнь в придорожной канаве. Но сказанным "бандиткой" словам Давид Самойлов противопоставляет месть за погибшего товарища – последний довод, ultima ratio солдата, которому по сути-то ответить нечем. Он принимает эти отождествления: "москалям и швабам", "НКВД или гестапо".

Написал это, между прочим, встретивший победу в Германии молодой человек – двадцать пять лет! Что, как видим, отнюдь не мешало задумываться над окружающим, или хотя бы внимательно присматриваться (о Западной Украине можно подробнее прочитать в изданных теперь дневниках Самойлова) – правота Победы не ослепила его.

Понятно, почему эти строки Самойлова отнюдь не стали народными до такой степени, как "сороковые, роковые" или "в шесть часов вечера после войны" – как и следующие.

*****

Стихотворение, о котором пойдёт речь, тоже не учат для декламации на школьных торжественных вечерах, и я позволю себе цитировать целыми строфами. Начинается оно предположением, на первый взгляд, кощунственным:

"Если вычеркнуть войну – / Что останется? Негусто. /

Небогатое искусство / Бередить свою вину. /

Что ещё? Самообман, / Позже ставший формой страха, /

Мудрость, что своя рубаха / Ближе к телу, и – туман..."

И тут же отрицание:

"Нет, не вычеркнуть войну. / Ведь она для поколенья /

Нечто вроде искупленья – / За себя и за страну."

Если бы Самойлов остановился, звучало бы почти благонамеренно... Но дальше – уточнение:

"Правота её начал, / Быт суровый и спартанский, /

Как бы доблестью гражданской / Нас невольно увенчал".

"Если спросят нас юнцы – / Как мы жили? Чем мы жили? /

Мы помалкиваем, или / Кажем раны и рубцы."

И – не оставляя пути назад:

"Только сможет ли спасти / От стыда и от досады /

Правота одной десятой, / Низость прочих девяти? /

Ведь из наших сорока / Было лишь четыре года /

Где нежданная свобода / Нам, как смерть, была сладка."

Не стоит себя успокаивать: хоть на Руси только ленивый не ругает власть, не ей адресованы эти беспощадные строки.

Написал это человек лет сорока в начале шестидесятых.

Привычное, широкое, государственное празднование Дня Победы началось в 1965-м, с пышного двадцатилетия. С 1947 по 1964 годы ничего такого не было – фронтовики собирались по домам, поминали ушедших. Это была их собственная, частная память людей, которые знали цену начальству и его громким словам, и знали цену себе. Эта память и эта дата противостояли официозным "красным дням календаря".

Именно к ним – к друзьям-фронтовикам, а не к "властям" – были обращены слова поэта. Победившие, обретшие на войне "нежданную свободу", они потом нашли в этой "правоте одной десятой" замену "доблести гражданской", и получили то, что получили: "низость прочих девяти" десятых жизни – в этой безжалостной оценке Самойлов не отделяет себя от "поколения победителей".

А потом завоёванная народом свобода была подмята гранитом и бронзой памятников прошлым победам власти. Эта подмена стала основой государственной идеологии. Частная память была обобществлена, отнята, и погребена под слоем мифов.

"Если вычеркнуть войну..." написано лет сорок пять назад, но в этих строках – ключ к пониманию происходящего теперь: подмена гражданской жизни и мужества сомнительной военной доблестью; главная ценность россиян – война, вне зависимости от "правоты её начал". Тот же "самообман, позже ставший формой страха"…

Давид Самойлович Самойлов – поэт глубокий и многогранный, его грани – стороны единого целого, безжалостного в своей правде. "Как поётся – так поёт" – это ведь вовсе не обязательно бездумная радость, но – смелая мысль, лишенная страха перед вопросами и ответами.

К суждению Давида Самойлова о себе и своём поколении не то, что нечего добавить, – не стоит. Для нас, быть может, важнее другое – само умение даже в святой правоте не быть ослеплённым и очарованным. Самим видеть и взвешивать – себя самих, своё время и поколение. И не отводить взгляд от начертанного на стене огненными буквами.

Ведь незадолго до ухода он написал про того же Франца, для которого "печали неуместны": "Чет или нечет?/ Вьюга ночная. / Музыка лечит. /Шуберт, Восьмая. / Разве, нелепый, / Маленький Шуберт, / Музыка – лекарь? / Музыка губит! / Снежная скатерть. / Мука без края. / Музыка – насмерть. / Вьюга ночная".  

См. также:

  • Черкасов. Часовой в лесу
  • Черкасов. Не знающие сомнений
  • Лейбин. Эстония: истерика и здравый смысл
  • Гриценко. Ресурсные корни блицкрига
  • Маркедонов. Победа над несвободой
  • Митрофанов. Если бы не было Бронзового солдата...
  • Роман Лейбов: это не цивилизационный конфликт
  • Пригов. И невозможное возможно
  • Улицкая. Дайте жить по-человечески, а?
Черкасов Александр
читайте также
Страна
«Россия – административно-территориальный монстр» — лекция географа Бориса Родомана
Февраль 19, 2022
Страна
Сколько субъектов нужно Федерации? Статья Бориса Родомана
Февраль 12, 2022
ЗАГРУЗИТЬ ЕЩЕ

Бутовский полигон

Смотреть все
Начальник жандармов
Май 6, 2024

Человек дня

Смотреть все
Человек дня: Александр Белявский
Май 6, 2024
Публичные лекции

Лев Рубинштейн в «Клубе»

Pro Science

Мальчики поют для девочек

Колонки

«Год рождения»: обыкновенное чудо

Публичные лекции

Игорь Шумов в «Клубе»: миграция и литература

Pro Science

Инфракрасные полярные сияния на Уране

Страна

«Россия – административно-территориальный монстр» — лекция географа Бориса Родомана

Страна

Сколько субъектов нужно Федерации? Статья Бориса Родомана

Pro Science

Эксперименты империи. Адат, шариат и производство знаний в Казахской степи

О проекте Авторы Биографии
Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл. № 77-8425 от 1 декабря 2003 года. Выдано министерством Российской Федерации по делам печати, телерадиовещания и средств массовой информации.

© Полит.ру, 1998–2024.

Политика конфиденциальности
Политика в отношении обработки персональных данных ООО «ПОЛИТ.РУ»

В соответствии с подпунктом 2 статьи 3 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» ООО «ПОЛИТ.РУ» является оператором, т.е. юридическим лицом, самостоятельно организующим и (или) осуществляющим обработку персональных данных, а также определяющим цели обработки персональных данных, состав персональных данных, подлежащих обработке, действия (операции), совершаемые с персональными данными.

ООО «ПОЛИТ.РУ» осуществляет обработку персональных данных и использование cookie-файлов посетителей сайта https://polit.ru/

Мы обеспечиваем конфиденциальность персональных данных и применяем все необходимые организационные и технические меры по их защите.

Мы осуществляем обработку персональных данных с использованием средств автоматизации и без их использования, выполняя требования к автоматизированной и неавтоматизированной обработке персональных данных, предусмотренные Федеральным законом от 27 июля 2006 г. № 152-ФЗ «О персональных данных» и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами.

ООО «ПОЛИТ.РУ» не раскрывает третьим лицам и не распространяет персональные данные без согласия субъекта персональных данных (если иное не предусмотрено федеральным законом РФ).