Волна референдумов об автономии захлестнула Боливию, расположенную в континентальной части Южной Америки. Почин еще 4 мая нынешнего года был осуществлен департаментом Санта-Крус, наиболее крупным по размерам территории. За ним с коротким интервалом последовали еще три из 9 департаментов. В самом маленьком из них, Бени, народное волеизъявление прошло 22 июня. Практически повсюду большинство граждан, принявших участие в голосования, высказались в поддержку требований, сформулированных местными элитами. Налицо ярко выраженная тенденция к упрочению самостоятельности регионов в решении ключевых проблем развития.
Что же подвигло глав администраций к столь решительным действиям, которые вызвали резкое неприятие центра и поставили страну на грань распада? Для ответа на поставленный вопрос необходимо совершить краткий экскурс в недавнюю историю. 22 января 2006 года в должность президента вступил 46-летний Эво Моралес, одержавший убедительную победу на досрочных выборах 18 декабря 2005 года. Он заручился поддержкой 51,1% избирателей, обойдя ближайшего соперника на 27%. Необходимость этих выборов обусловливалась вакуумом исполнительной власти, вызванным досрочной отставкой легитимного главы государства Гонсало Санчеса де Лосады (октябрь 2003 года) и сменившего его вице-президента Карлоса Месы (июнь 2005 года). Оба они были вынуждены уйти со своих постов под давлением мощных народных выступлений, в авангарде которых шли крестьяне, возделывающие коку. Появление на общественной арене индейского вожака Моралеса само по себе служило свидетельством значительных перемен в этой мультиэтнической стране, одной из самых бедных на континенте.
Моралес родился в многодетной семье в глухой деревушке на склонах Анд. Мать и отец занимались пастушеством. Сам он сызмальства познал нужду и лишения. Время от времени он вспоминает, как бегал за проходящими автобусами в надежде поймать апельсиновую кожуру, которую состоятельные пассажиры выбрасывали из окон. Мальчик рано приобщился к труду. Перебрался в шахтерский город Оруру, устроился разносчиком мороженого, зарабатывая на учебу. Неизгладимое впечатление на юношу произвело самосожжение его отчаявшегося товарища. Тогда, по легенде, он поклялся бороться за улучшение условий работы поденщиков.
Не получив серьезного образования, Э. Моралес, тем не менее, сумел сплотить индейцев, недовольных сокращением посевов коки, которые уничтожались в соответствии с программой, выработанной под нажимом США. Трудясь на плантациях, он пополнял багаж знаний чтением политической литературы. В итоге Моралес превратился в авторитетного крестьянского вожака, создал партию «Движение к социализму».
Первую попытку прийти к власти он предпринял в 2002 году. Тогда нынешний лидер отстал от победителя лишь на 1,5 %. Не добившись искомого электоральным путем, крестьянский вожак возглавил акции гражданского неповиновения. Они приняли форму перекрытия жизненно важных магистралей, блокирования дорог, что затрудняло сообщение между регионами и подвоз продовольствия в города. Массовые акции протеста и стычки с полицией не прекращались в течение длительного времени. Обстановка накалилась. Одна за другой с незначительным интервалом последовали две отставки первых лиц государства.
Придя к власти, Моралес и руководимое им Движение к социализму с ходу, без раскачки приступило к осуществлению радикальных экономических и политических преобразований. Программа партии предусматривала установление государственного контроля над стратегическими отраслями и природными ресурсами, прежде всего, добычей нефти и газа, а также лесным фондом, конфискацию «излишков» земель у латифундистов и передачу их в руки крестьян, легализацию выращивания и продажи коки для внутреннего потребления и фармацевтической промышленности. Первым шагом, приуроченным к 100 дням с момента инаугурации, стал декрет о национализации нефтегазовой отрасли.
Одновременно на повестку дня выдвинулся вопрос о реформировании Основного закона. Вопреки сопротивлению традиционной элиты, имевшей большинство в парламенте, Моралесу удалось провести референдум и созвать конституционную ассамблею. Однако позднее процесс начал буксовать. Оппозиция, в частности, категорически выступала против включения пунктов о назначении префектов вместо их избрания, о праве президента на два срока подряд и возможности начала отсчета его полномочий лишь после очередных выборов.
Наконец, 9 декабря ассамблея в отсутствие представителей оппозиционных партий утвердила президентский проект. При этом не удалось достичь консенсуса относительно предельных размерах земельной собственности: 5 или 10 тысяч гектаров. Впереди одобрение проекта на общенациональном референдуме. Однако его дата до сих пор не определена. Процесс пока затормозился. Высшая электоральная инстанция не согласилась со сроками, предложенными исполнительной властью. Национальный избирательный трибунал отложил на неопределенное время процедуру одобрения конституции по техническим мотивам. Причина же лежала гораздо глубже, за этим стояло стремление остудить страсти, вызванные бойкотом заседаний ассамблеи оппозицией.
Следует особо подчеркнуть, что Моралес относится к числу лидеров леворадикального толка, искренне убежденных в том, что все проблемы можно решить в одночасье, кавалерийским наскоком. Они не способны к диалогу, не склонны к компромиссу, отличаются нетерпением, излишней прямолинейностью, стремятся вытеснить оппозицию за рамки политического поля. Все это приводит к грубым ошибкам и просчетам, порождает незатухающие конфликты.
Одним из последствий леворадикального движения напролом явилось движение наиболее развитых регионов страны за автономию от центра, проводящего неприемлемый курс, стала набирать обороты кампания по проведению референдумов в этих регионах.
Поскольку конфигурация основных действующих лиц в этих регионах сходна, остановимся на Санта-Крус, который первым вступил на этот путь, вызвав громкий резонанс не только внутри страны, но и далеко за ее пределами. Попробуем разобрать позиции каждой из сторон.
Префект департамента Рубен Костас утверждал, что этим шагом они начали историческое движение по превращению единой и неделимой Боливии в наиболее децентрализованное государство современного типа на континенте. Наш проект, заверял он, не ставит сепаратистских целей, он сохраняет верность Боливии, поскольку вопросы внешней политики, армии и полиции продолжают оставаться прерогативой центральной власти.
Президент Моралес изначально считал референдум незаконным, рассматривая его как опрос общественного мнения, он утверждал, что, прежде всего, надлежит одобрить новую конституцию, в которой имеются специальные пункты, касающиеся расширения полномочий регионов. По его разумению, этот документ приоритетен по отношению ко всем остальным. Кроме того, столь ответственный шаг нельзя предпринимать без санкции центра.
Аргументы местной элиты сводились примерно к следующему. Регион производит свыше 30% внутреннего валового продукта, в то время как там проживает лишь 2,5 млн. человек, иными словами лишь четвертая часть населения. Таким образом, каждый житель вносит более существенный вклад в казну по сравнению с другими соотечественниками. Изъятие значительной части финансовых ресурсов у региона ведет к его обескровливанию, эти средства можно использовать на удовлетворение социальных нужд граждан, повышение заработной платы рабочим и служащим. Эту мысль доходчиво изложила простая уличная торговка Селва Галарса. Отвечая на вопрос корреспондента местного издания, она сказала: «Все деньги перестанут отправлять в Ла-Пас. Они останутся здесь, способствуя дальнейшему росту Санта-Круса». В свою очередь сторонники централизации убеждены в том, что перераспределение денежных потоков - это единственный способ поднять депрессивные регионы.
Накануне референдума в департаменте Пандо, проходившего 1 июня, префект Леопольдо Фернандес, отметая критические стрелы центра о якобы имеющемся стремлении дестабилизировать обстановку, заявил: «О каком отделении идет речь? Не ошибайтесь, господин президент. Мы не преследуем цель отстранить ваше правительство, мы хотели бы, чтобы вы выполнили свои обязанности вплоть до 2010 года. Но правьте, пожалуйста, и для нас». В то же время Эрнесто Суарес, глава администрации Бени подчеркивал: «Никто нас не остановит. В воскресенье мы все выскажемся за автономию для того, чтобы разорвать цепи грубого централизма, порождающего нашу отсталость». Принятые повсюду статусы автономии предусматривают наличие собственных законодательных и судебных властей, сил охраны порядка, налоговой политики, контроля над хозяйственными ресурсами и возможность заключения международных соглашений.
Среди мотивов региональной элиты имеется желание торпедировать проведение аграрной реформы, воспрепятствовать наделению переселенцев из горных районов земельными участками, подлежащими изъятию в качестве «излишков» у владельцев больших угодий. Вместе с тем, необходимо отметить, что идея референдумов об автономии нашла более широкую поддержку, чем предполагали верхи, утверждавшие, якобы это затея узкого круга крупных предпринимателей.
Понятно, что стороны обречены вести трудный, но конструктивный диалог, учитывая обоюдное желание не доводить дело до крайностей. Центральной власти следует частично смягчить свою позицию, не подталкивая силовыми действиями регионы к реальному сепаратизму. В свою очередь, местным властям надлежит умерить излишний пыл. В качестве предварительного условия переговоров они выдвигают признание итогов референдума.
В сложившихся условиях президент вознамерился дать ассиметричный ответ: провести 10 августа референдумы о доверии себе самому и девяти префектам. В свою очередь «мятежники» ужесточили позиции. Вместо референдума они предлагают проведение досрочных выборов всех ветвей власти. Эти требования они сформулировали в письме, направленном президенту 23 июня. Власти квалифицировали этот демарш, как подрыв основ государственности.
Примечательно, что непримиримую позицию глав регионов отвергают ответственные деятели из обоих лагерей. Так, депутат от правящего «Движения к социализму» Густаво Торико убежден, что префекты обязаны участвовать в референдуме. Иначе это будет равносильно созданию свой собственной страны. В то же время, Луис Васкес, сенатор от оппозиционной партии заявил: «Мы можем» заявил: «Если департаменты не примут участие в аннулирующих референдумах, то мы рискуем оказаться в подвешенном состоянии».
Сложившуюся ситуацию достаточно точно обрисовал аналитик Карлос Торрансо. Характеризуя позиции сторон, он подчеркнул: «Каждая убеждена в том, что одолеет другую. Но это неверно, победить никто не сможет». Проблема в том, что конституционное предложение правительства было радикальным, но уставы автономий также радикальны. Это обоюдоострое переговорное оружие для того, чтобы появилась конституция без налета радикализма и урезания некоторых элементов представительной демократии.
Очередной мощный удар по авторитету центральной власти был нанесен в последнее воскресенье июня. В этот день жители департамента Чукисака впервые префектом избрали женщину, причем индианку. Но она оппозиционерка. Теперь и там ожидается референдум об автономии.
Многие комментаторы настроены весьма тревожно, полагая вслед за венесуэльским лидером Уго Чавесом, что имеется реальная опасность распада Боливии. Накануне первого референдума на чрезвычайном саммите Боливарианской альтернативы для Америк, созванном в Каракасе специально по этому поводу в конце апреля нынешнего года он заявил: «Сепаратистский план империи заключается в образовании на территории Боливии отдельного государства и реализуется по сценарию Косово, где поначалу требовали лишь автономии». Ход рассуждений венесуэльского президента таков: лишившись контроля над природными ресурсами и его страны, и Боливии, Соединенные Штаты якобы вынашивают планы отделения от нее мятежной провинции и превращения ее в самостоятельное государство, обладающее значительными энергетическими ресурсами, с которым можно установить нормальные отношения. Мысль о происках Вашингтона высказывают и высокопоставленные боливийские чиновники.
Представляется, что для подобных утверждений нет достаточных оснований. При этом проблема остается. Она усугубляется тем, что по пути референдумов намерены идти и другие департаменты. Их итоги способны привести к изменению политического ландшафта страны. Сегодня в воздухе витает идея о намерении обособиться и создать самостоятельный «союз наций равнин», где сосредоточено до 80% залежей природного сырья.
Вообще латентная конфронтация между западными (горными) и восточными (равнинными) районами существует на протяжении 150 лет с момента обретения независимости, затухая и разгораясь, но до прямого столкновения дело пока не доходило. Как точно выразился уже цитировавшийся политолог, боливийцы «имеют привычку подходить к краю пропасти и только потом садиться за стол переговоров». Он сомневается в возможности гражданской войны и в ходе нынешних событий.
Что же касается поведения главы государства, то в разгар полемики с оппонентами, он в сердцах бросил фразу: «Дело не в автономии, а в нежелании принять индейца-деревенщину как президента». Это, разумеется, эмоции. Он как будто запамятовал, к каким методам прибегал в борьбе с противниками сам. Теперь он оказался в аналогичном положении.
В начале июля, появились признаки разрядки напряженности. Мятежные руководители регионов после дополнительных консультаций согласились на вариант, предложенный Моралесом. Таким образом, 10 августа референдум все-таки состоится. Для отзыва президента и вице-президента необходимо набрать не менее 53,7% голосов, а префектов соответственно - 47,8%. В случае их смещения с должностей преемников назначит глава государства. Автоматически тогда будут отменены и итоги референдумов об автономии.
В сохранении территориальной целостности Боливии, в том числе и из прагматических соображений, заинтересованы два латиноамериканских гиганта, Бразилия и Аргентина. Ведь, в случае гипотетического раскола судьба поставок природного газа может оказаться под вопросом. Аргентинские эксперты, кроме того, не исключают гуманитарной катастрофы в соседней Боливии и просчитывают ее вероятные размеры. По заданию МИДа страны разработан сценарий, согласно которому ожидается от 600 тысяч до 1 миллиона потенциальных беженцев. Их содержание обойдется в диапазоне 438 – 730 миллионов долларов.
Если же говорить о долговременных последствиях возможного распада страны в масштабах региона, то он способен породить своеобразный эффект домино, распространиться на ряд других стран континента, где также имеются районы, тяготеющие к широкой автономии, чреватой расколом. Отнюдь неслучайно именно этим обстоятельством сегодня озабочена старейшая континентальная структура – Организация американских государств, созданная в 1948 году для осуществления мониторинга ситуации и решительно выступающая против перекройки границ. Из этой логики, а также, вероятно, в связи с преобладанием на континенте левых правительств, она оказала моральную поддержку президенту и осудила сепаратизм.
