В последнее время так много писали о деле Сутягина, что доказывать абсурдность всего произошедшего, просто нет смысла. Хотя обвинение и выиграло процесс, это, скорее, “заслуга” суда, а не следствия. Низкая доказательная база, передергивание фактов, все как в 1930 – 40-е годы. Ничего нового. Даже история о секретных выводах при анализе несекретных материалов тоже уже была - в конце 50-х годов, когда КГБ пытался обвинить в шпионаже против СССР английского журналиста. Никаких завербованных агентов у журналиста не было. Он каждый день ходил в одну из библиотек Москвы и читал подборки региональных газет (сельских, районных и городских). Потом возвращался к себе в гостиницу, писал аналитические статьи и отправлял их в свою газету. В статьях давались оценки экономики и политики СССР, демонстрировались тенденции их развития. Закончилось все следующим образом – журналиста лишили аккредитации, а доступ к местным газетам ограничили. После этой истории их можно было прочитать либо в данной местности, либо в центральной библиотеке страны (Библиотеке имени Ленина), предъявив при этом специальное разрешение.
Начало процесса по делу Сутягина ничем не отличалось от аналогичных процессов по делам других ученых, но чем дольше шел процесс, чем больше информации о Сутягине появлялось в прессе, тем чаще возникал вопрос – кому мешал ученый?
Как заведующий сектором военно-технической и военно-экономической политики Отдела военно-политических исследований Института США и Канады он занимался сбором и анализом информации о военно-техническом потенциале США и Канады. Сам специализировался непосредственно на Военно-морских силах США и еще со студенческой скамьи являлся также специалистом в области ядерных вооружений. В обязанности руководимого им сектора входило написание аналитических отчетов и справок по состоянию боеспособности и технической оснащенности США.
Подобные документы создаются учеными-аналитиками во всем мире, меняются только названия стран и темы. Аналитические справки делаются по всей экономике изучаемой страны, ее внешней и внутренней политике. Рассматриваются и отдельные персоналии, влияющие на тенденции развития экономико-определяющих отраслей и боеспособность государства. Такие отчеты ложатся на стол Совета Безопасности собственной страны и служат для определения потенциальных друзей и противников, рынков импорта и экспорта, а также могут являться исходными данными для военной науки, промышленности и спецслужб. Именно с таких аналитических справок начинаются разработки средств противодействия оружию потенциального противника, а также разработки нового и модификации имеющегося вооружения. Выдержки из таких документов кладут на столы глав государств. С их учетом строится внешняя и внутренняя политика, верстаются военные бюджеты. Ошибки аналитиков могут дорого обойтись стране, поэтому хороший аналитик, что называется, “на вес золота”.
Являясь одним из немногих (если не единственным) в нашей стране специалистом-аналитиком по Военно-морским силам США, Игорь Сутягин помимо своей непосредственной работы, в рамках знакомства с потенциальным противником, читал лекции в учебном центре Военно-морского флота России. Подобные занятия являются необходимой частью подготовки военных во всех видах Вооруженных Сил. Моряки узнавали о технических характеристиках, вооружении и особенностях морских судов США.
Как эксперт по методам физического контроля над ядерным оружием Сутягин привлекался на советско-американских переговорах по сокращению ядерных вооружений еще в конце 80-х годов. Его статьи в “Зарубежном военном обозрении” о флоте, ядерном оружии и военной политики США вызывали отнюдь не праздный интерес у представителей военной науки и промышленности. Сутягин также принимал участие в совместных научных исследованиях Министерства обороны России с аналогичными структурами других государств. Осознавая всю важность своей работы для страны, Игорь Сутягин добровольно приходил в ФСБ после своих зарубежных командировок и обращал внимание контрразведчиков на лица, слишком явно, по его мнению, интересующиеся его непосредственной деятельностью.
Из всего вышесказанного явственно следует, что действия Игоря Сутягина угрожали национальной безопасности США и строго ложились в Концепцию национальной безопасности России (справка из общей теории национальной безопасности: работа всех информационно-аналитических центров государственных и негосударственных подсистем обеспечения национальной безопасности предполагает “…Всесторонний анализ и оценку ресурсов характера реальных и потенциальных угроз национальным интересам в различных сферах деятельности. Определение и оценку ресурсов и возможностей для нейтрализации или парирования реально существующих и потенциальных угроз. Выработку вариантов мер (средств и способов противодействия угрозам) обеспечения национальной безопасности государства…”). Таким образом, логика подсказывает только три варианта, объясняющих произошедшие события.
Либо процесс был инспирирован западными спецслужбами, и наша контрразведка, как последний “лох”, попалась на провокацию. Правда, не очень понятно, почему тогда так слаба доказательная база обвинения - то ли плохо работали западные спецслужбы, то ли наша контрразведка не смогла собрать все подсовываемые ей материалы, но результат выглядит Пирровой победой.
Либо в недрах наших спецслужб действует иностранный агент, который “с честью” выполнил задание по устранению опасного ученого-аналитика. Такой вариант имеет право на существование, если предполагаемый агент находится либо в руководстве областного ФСБ, либо в руководстве центрального аппарата. Тогда все объясняется - уже не нужны серьезные доказательства обвинения, подчиненные тупо выполняют приказы командиров, присяжным можно задавать некорректные вопросы. А Игоря Сутягина посадили вместо настоящего шпиона.
Либо непрофессионализм контрразведчиков дошел до такой степени, что выполнение плана по поимке шпионов является для них более важным делом, чем безопасность страны. Этот вариант тоже возможен. Тогда понятно, почему у нас террористы толпами бегают по стране, взрывают дома и электрички, захватывают заложников, почему в контрразведке не понимают значимость для государства хорошего аналитика, физика или эколога, что следует из других процессов по делам ученых. Все как говорил Аркадий Райкин в своем “Монологе в постели”: “…да ни один диверсант не сделает столько, сколько я, если только пальцем пошевельну…”.
В любом случае, какой бы из этих вариантов не оказался правильным, контрразведка в деле Игоря Сутягина, вольно или не вольно, но работала на сохранение безопасности совсем не своего государства.
