Вынесен приговор по делу екатеринбургского блогера Руслана Соколовского, игравшего в храме в Pokemon Go. Гособвинение просило для него наказание в виде 3,5 лет реального лишения свободы с отбыванием в колонии общего режима.
Напомним, в августе 2016 года Соколовский снял видео о том, как ловил покемонов в Храме-на-Крови в Екатеринбурге. Это видео было опубликовано в интернете и вызвало негативную реакцию у некоторых верующих. Уже в сентябре Соколовский был задержан и помещен под домашний арест на два месяца.
В то время в пресс-службе управления Следственного комитета по Свердловской области журналистам ТАСС пояснили, что причиной для ареста стали видеоролики экстремистского содержания, а не нахождение его с телефоном в помещении храма. Кроме того, в его доме, по сообщениям СМИ со ссылкой на правоохранительные органы, прошел обыск и была обнаружена «техника для негласного получения информации».
11 мая Соколовский был признан виновным по статье 282 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»), в семи эпизодах по статье 148 УК РФ («Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий»), а также по одному эпизоду по статье 138.1 УК РФ («Незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации»). Это решение вынес разбиравший его дело Верх-Исетский районный суд Екатеринбурга.
Суд приговорил Соколовского к трем с половиной годам лишения свободы условно с испытательным сроком три года. С учетом требований прокуратуры адвокат Соколовского назвал условный срок победой. Он добавил, что решение по апелляции пока не принято.
По мнению Александра Верховского, руководителя Информационно-аналитического центра «СОВА», в том, что приговор будет обвинительным, можно было не сомневаться.
«Случаев оправдания по таким идейным статьям, как те, по котором обвинялся Соколовский, в последние годы, наверно, просто не бывало. Так что вопрос был только в том, каким будет наказание – связанным с лишением свободы или нет. Да, прокурор, попросивший для него три с половиной года колонии, конечно, размахнулся – но, с другой стороны, прокурор вообще редко просит условно. Так что его просьба может быть намеком судье, что надо дать примерно столько же, но условно.
Это, конечно, важный в своем роде приговор – он, может быть, не самый выразительный в череде приговоров за оскорбление чувств верующих, но дело Соколовского известно многим, в отличие от дел предыдущих. Думаю, обвинительный приговор по делу произведет впечатление на общество – но будет способствовать только большей его поляризации. Епархии, которые каким-то образом поддерживали это дело, на мой взгляд, сильно навредили церкви. Образ ее в глазах общества от этого не улучшился.
Думаю, что люди очень воцерковленные в большинстве своем будут рады обвинительному приговору. Но даже среди религиозных людей применение этой статьи Уголовного кодекса не встречает однозначного одобрения. Все-таки есть в обществе представление о том, что не силами полицейского аппарата должно насаждаться благочестие, а как-то иначе», – сказал Александр Верховский в беседе с «Полит.ру».
По словам эксперта, достаточно ясным является тот факт, что, какие бы статьи ни фигурировали в приговоре, на деле Соколовского судили не только за попытки играть в храме, но и за то, что он позволил себе грубо критиковать церковь.
«В деле Соколовского есть несколько видеородиков, в которых он в грубой форме поносит церковное начальство и религиозных людей вообще, как такой пламенный атеист. Да, статьи об экстремизме, о котором говорили в Следственном комитете, в его обвинении нет, но это неважно. Выбор статьи – дело отчасти произвольное, за совершенно одинаковые действия людям вменяли то статью 148, то статью 282 Уголовного кодекса. Но в целом, сколько бы статей в итоге не упоминалось в приговоре, дело тут не только в ловле покемонов, а еще и в грубой критике в адрес церкви.
То есть, выходит, критиковать ее вежливо вроде еще можно, а в грубых выражениях – уже нельзя. Хотя вообще-то это расходится с представлениями Европейского суда, да и нашего Верховного суда», – заключил Александр Верховский.
Социолог Роман Лункин, ведущий научный сотрудник Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН, также согласился прокомментировать ситуацию для «Полит.ру».
«Приговор Руслану Соколовскому оказался не таким жестким, как он опасался, хотя и неприятным для него. Безусловно, всех испугало, что прокурор просил 3,5 года лишения свободы и совсем не условно. И то, что Соколовскому дали все же условный срок, означает и то, что судья прислушался к общественному мнению, и то, что он, исходя из существа дела, не обнаружил тяжкого преступления, которое должно было бы повлечь за собой реальное тюремное заключение.
Учитывая статьи, по которым судили Соколовского, совершенно очевидно, что ему хотели дать наказание по совокупности всех деяний – и за возбуждение вражды, и за нарушение права на свободу совести, и за незаконный оборот специальных технических средств. Но вн зависимости от того, какие статьи упоминаются в решении суда и какая мотивация дана по совокупности, все равно обществу понятно, что Соколовского судили из-за церкви. Из-за церкви и оскорбления религиозных чувств верующих – за нарушение сакрального церковного пространства
С одной стороны, довольно многим православным из-за этого действительно было обидно, духовенство возмущалось тем, что считается допустимым ловить покемонов и вообще устраивать какие-то шутовские и языческие игрища в храме, где совершается литургия. Но с другой стороны, ситуация вокруг Соколовского вызвала и обратную реакцию в православной среде. Нашлись и православные семинаристы, православные прихожане, которые стали заявлять, что они не оскорблены и что нельзя так наказывать людей за их несерьезные поступки или глупости. Иногда ведь глупость – это просто глупость.
Но получилось так, что и сам Соколовский совершил глупый поступок, и не сказать, чтобы очень умные требования к нему предъявляла прокуратура.
Как именно суд определял факт возбуждения религиозной ненависти и вражды, какова была мотивация и участвовала ли в этом церковь напрямую, надо смотреть по материалам дела. Я, по крайней мере, не видел в прессе сообщений о том, чтобы церковь напрямую обвиняла самого блогера и требовала наказания для него. Но три с половиной года лишения свободы условно – это все-таки довольно большой срок, и человеку с этим жить, даже если он не пойдет в тюрьму реально. Три с половиной года условно – это уголовное наказание. И это наказание в глазах общества будет связано именно с православием, церковью.
То есть, церковь будет восприниматься как часть репрессивной машины. И, независимо от чувств верующих или глупости самого блогера, это вредит образу церкви. Что это значит? Что у церкви сокращается пространство для миссионерской деятельности. Все-таки репрессивный, инквизиторский образ отвращает молодежь, да и вообще интеллигенцию, от церкви. А интеллигенция сейчас – не такая узкая прослойка, как может показаться, сейчас очень много людей с высшим образованием.
В общем, образованным обществом востребован открытый, толерантный и социальный образ церкви, но совсем не образ церкви как части репрессивной машины. А здесь, я бы сказал, церковь "подставляется" на ровном месте – так как вроде бы она сама и не участвует в этом, а решение выносит суд», – отметил Роман Лункин.
