Читаем у Ахматовой в знаменитом стихотворении 1921 года:
Все расхищено, предано, продано,
Черной смерти мелькало крыло,
Все голодной тоскою изглодано,
Отчего же нам стало светло?
По-моему, если перевернуть абсолютно наоборот, хорошо передает сегодняшние настроения, как говорится, масс и элит. Ну, если честно, я несильно соприкасаюсь с такими уж отъявленными массами и с такими уж рафинированными элитами. Но вот настроения того, что между, передает.
Насчет наоборот. Ну, если верить молве, расхищено неплохо. Предано? Высоковатая риторика для сего дня. Риторика системной оппозиции. Не очень хорошо представляю себе, что именно можно было так уж красиво предать. Продано? Вот уж точно нет, потому что покупается вяло.
Что касается черной смерти – ну, не станем врать, в горячих точках – наверное; в обозримом мне пространстве крыло особо не мелькало. Голодной тоскою изглодано? Нет. Скорее, смехом обсмеяно и жиром подернуто. Словом, чем дальше, тем больше наоборот. И самое главное – в концовке. Нам – ну, насколько я наблюдаю это «мы» - именно что вдруг не стало светло. Наоборот – несмотря на то, что бывало и хуже, более того – если оглянуться назад без розовых ностальгических очков, практически всегда, докуда добивает взгляд, в реальном исчислении было хуже, как-то мутновато на душе. И дело тут не только в том, что нас с вами последнее время окунали мордой в политику. Не только. Дело, думаю, - в диалектическом соотношении настоящего и будущего.
Можно провести краткую экскурсию по ХХ веку – думаю, те читатели, к которым я обращаюсь, в состоянии сделать это самостоятельно. Обобщим без кровавых деталей – настоящее вовсю старалось, чтобы будущее было предпочтительнее него. Для примера остановлюсь на 70-х – времени молодости моей и моих друзей – и постараюсь как можно точнее вспомнить образ будущего, маячившего перед нами.
Уж точно это был не коммунизм и так же, пожалуй, точно – не крах существующей системы. Может быть, юные историки или экономисты понимали в этом больше нашего брата, но мы полагали СССР долговечнее нас. Словом, впереди мы видели нечто перпендикулярное общественному устройству – некую фантастическую картину. Не зря был такой бешеный спрос на фантастику, в том числе – на разнообразную по уровню и социально лояльную отечественную. На наше небогатое по спецэффектам детское фантастическое кино. Тому, кажется, было три объяснения. Во-первых, научно-технический прогресс был объективной истиной среди обильного вранья, и именно на него (казалось) можно опереться. Во-вторых, вот он – разворачивался перед глазами космический эпос. В-третьих, мы видели, как гаджеты (этого слова тогда не было) действительно меняют картину мира. Не знаю, кто придумал кассетный магнитофон, но он грандиозно продвинул свободу слова в СССР.
Это что касается далекого будущего, к тому же – общего для всех, горизонта. Что же касается ближайшего и личного – там неярко светилось преодоление проблем настоящего. Вплоть до – достать гречку. Сейчас и не припомнить толком, насколько занимательна была тогда жизнь, каким непостижимым и отчасти волшебным способом ткалась самая обычная материя существования. Для сравнения – сегодня накидал себе списочек еды и отправился в супермаркет. И этот списочек не письмо в будущее. Он уже и есть настоящее.
Потом рухнул СССР, и на его развалинах засияли такие надежды, что – см. Ахматову. Здесь, впрочем, все настолько индивидуально, что боюсь категорически не совпасть с кем-то из вас. Моя семья прошла по кромке, по границе бедности и нищеты, но все же не впадая в конкретный голод, отчаяние. Никто не умирал от излечимых болезней ввиду дефицита лекарств. Стороной прошли бандитские разборки. О конфликтных зонах бывшего СССР я уже не говорю. Вообще – еще на два-три деления хуже – и дальние перспективы сменились на ближайшую бесперспективность.
Подводя итог, я говорю, конечно, далеко не обо всех. Были те, кто потеряли там близких, здоровье, родину, работу, похоронили надежды – и сейчас заслуженно ненавидят эти годы перемен. Были, наоборот, такие, которые там сколотили немереные состояния. Но были и те, кто терпели, верили, ждали и надеялись. Если внимательно присмотреться к ним (к нам), то и этот слой окажется разнородным. Чего ждали, на что именно надеялись? На разное. Сегодня, так или иначе, мы выбрались на другой берег. При всех разночтениях, как-то сошлось то, что мы имеем, с тем, на что надеялись? Как сказал бы мой коллега по «Полит.ру» Боря Долгин, и да и нет.
Все видели рекламу пива, где запрещено снимать людей. Мало-помалу там нарастает интересный мир – оболочка человека, но без человека. Так вот, если медленной панорамой взять наш обесчеловеченный антураж: витрины, коттеджи, автомобили (лично у меня нет), пылесосы, телевизоры – словом, чтобы долго не толочь, примерно вот это, - да, вроде бы оно. А если поймать все-таки в кадр хмурые и озабоченные лица – скорее, нет. Не об этом мечтали. Вдруг светло не стало. Более того, эта история чем-то напоминает расхожий архетипический сюжет о наивном человеке и черте: ну, человек старательно формулирует свои пожелания, а черт исполняет их буквально и точно, но переврав самую суть. Такой как бы анекдот.
Вот, чего у нас с вами нет – будущего. При этом я не имею в виду эсхатологические прогнозы. Ничего страшного. Или, с другой стороны, - даже этого страшного будущего нет. Что, если есть пролонгированное настоящее – вот как-то примерно так? Тем более что немного некорректно в глобализированном мире говорить об очень отдельном будущем России. Все проницаемо, все перемешивается понемногу.
– ни западной, ни восточной, ни третьей особой (не принимать же всерьез заклинания насчет модернизации.) В свое время очень долгосрочной, практически нерешаемой, будоражащей ум представлялась задача догнать (и перегнать – вероятно, удерживая направление, но сначала хотя бы догнать). Они притормозили – мы, в общих чертах, догнали. Ну, супермаркет. Ну, сервисный центр Philips. Одним словом, планомерно интенсифицировать потребление, подгоняя под эту цель деятельность, - эта жизненная модель есть. Заметим, модель настоящего. А вот с мечтой – как-то слабовато.
Потому что, например, страна без коррупции, гражданское общество или здоровая экологическая обстановка – это не мечта, просто по формату. Нелепо мечтать вынести мусор или провести Интернет. С другой стороны, вышел из дому с ведром – а помойки-то и нет…
Интересно, сегодняшние молодые люди (статистически) уступают места старшему поколению – или все-таки нет? Все-таки да – с таким уточнением: крепким дедам и бабкам примерно 60 лет – скорее, нет. А вот уже начиная с 75, с палками, ссутулившимся – да.
То есть возраст заслуженного отдыха повышается явочным порядком.
