7 июля в Сочи в матче четвертьфинала чемпионата мира по футболу сборная России сыграла со сборной Хорватии. Это был первый в истории российской сборной матч в одной четвертой финала чемпионата.
Счет открыли россияне ближе к концу первого тайма; на последних минутах тайма хорваты сравняли его. Во втором тайме голов не было забито, в овертайме забила сборная Хорватии, затем сборная России. В итоге после серии пенальти победили хорваты.
Обозреватель Андрей Щербаков анализирует для «Полит.ру» итоги матча.
«Чемпионат мира для сборной России закончен. И мне хотелось бы избежать традиционного разбора игры, поскольку все, кто видел матч, составили о нем определенное впечатление. Кто-то сыграл лучше, кто-то – хуже, но никаких упреков к сборной нашей страны быть не может – матч прошел по наиболее приемлемому для нас сценарию.
Мы знали, что впереди у нас проблемы – эти проблемы и оказались обозначены. Мы знали, что наши защитники время от времени совершают то, за что квалифицированные нападающие соперников и наказывают. Мы это и увидели. Мы не знали, что наша сборная может так биться – за этой ей большое спасибо. А пенальти – это и мастерство, и лотерея. Произошло то, что произошло.
Наверное, самый главный вывод, который можно сделать из этого чемпионата мира, это вывод и футбольный, и нефутбольный. Футбольный вывод заключается в том, что сборная, при всех дифирамбах, которые пелись в ее адрес в ходе чемпионата и будут петься сейчас (а она их совершенно точно заслужила), в общем, не ответила на самый главный вопрос. А именно: как развивается наше футбольное хозяйство, в какую сторону оно будет развиваться?
Иными словами, та точка, которой мы сейчас достигли, для отечественного футбола есть точка очень высокая. Неправильно так говорить, но в известном смысле мы заняли пятое место на чемпионате мира. Поскольку из всех участников четвертьфинала мы ощутили с победителями наименьшую разницу.
Кстати, точно такая же история была в 1982 году, когда сборная СССР заняла второе место в полуфинальной группе с лучшим показателем. Раз так, то мы вернулись на уровне 1982 года. Что, в общем, огромная удача. Но эта удача не должна заслонять от нас того факта, говоря бюрократическим языком, что осталось совершенно непонятным, куда же мы будем двигаться на следующий день, этой осенью, на чемпионате Европы?
Сохранять такую высочайшую концентрацию, как та, которой мы достигли в домашнем чемпионате мира, не думаю, что возможно. Говорить о том, что у нас появляется какое-то сверхъестественное молодое поколение, вдохновленное чем-то там, видимо, нельзя. Потому что, наверное, пока это не так.
Более того, наверное, вообще впору говорить о том, что из молодых игроков, на которых мы можем рассчитывать в ближайшей перспективе, мы можем назвать, пожалуй, только Чалова и Ташаева. Притом, что, как мне кажется, оба они основательно переоценены, и только ближайший еврокубковый сезон покажет, чего они стоят на самом деле.
В этой связи точка, которая была достигнута, может оказаться пиком, с которого мы (точно так же резко, как на него поднялись), можем, сев на попу или какие-то подручные средства, стремительно съехать вниз – на тот уровень, который традиционно считается для нас привычным. Глубиной организации, глубиной игры, глубиной игроков сборная России по футболу, к сожалению, сейчас не располагает, и мы все это знаем.
Можно говорить о том, что на сегодняшний день футбол, при всех инвестициях, всех громких словах и всем остальном, не является национальным видом спорта. Не является им в силу разных обстоятельств. Говорить об этом можно с довольно большой уверенностью и вероятностью, так как у нас есть пример другого вида спорта, который мы можем считать абсолютно национальным. Это, конечно, мужской волейбол.
Сегодня мужская сборная России по волейболу уничтожила, иначе не сказать, сборную Бразилии: 25:17, 25:18, 25:14. И главное не то, что она уничтожила. А то, что люди, которые находились на площадке и уничтожали некогда лучшую сборную мира, спокойно заменялись другими людьми, выходящими со скамейке запасных, и это новые люди игру только усиливали.
Очевидно, что в футболе мы видели другое. Нет, ситуация с Дзагоевым понятна: он был травмирован и всегда рассматривался как игрок основного состава. Но ни Газинский, ни Ерохин, ни Смолов (тот самый Смолов, которому последние два года выдавались такие авансы) не делали ту работу, которую делали замененные ими игроки на поле.
Мы любим фразу о «празднике со слезами на глазах». Ну, в некотором смысле мы это и имеем. Я очень сильно сомневаюсь, что при моей жизни мы еще когда-нибудь окажемся в одной серии пенальти от полуфинала чемпионата мира. Но, в конце концов, как говорилось в одном британском, если не ошибаюсь, фильме начала 1960-х годов, «такова спортивная жизнь».
Это был первый, чисто футбольный вывод. Есть вывод второй, я бы сказал – социально-политический. И этот вывод важнее, чем все то, что мы можем сказать о спортивной составляющей чемпионата.
Состоит он вот в чем. Все говорят о том, что чемпионат организован превосходно, это действительно так: он организован тонко, он организован правильно, он организован с минимизацией всех возможных негативных коннотаций, которые очень сильно мешали и на фазе его подготовки, и на фазе проведения, и в том информационном пространстве, которое существовало вокруг чемпионата.
Организаторы – назовем их так – блестяще справились. Мы можем от этого исполняться гордостью за качество отечественного менеджмента. А может задать справедливый вопрос такого рода: ребята, а что же вам в таком случае мешает делать все на таком или приблизительно на таком уровне? Денежный вопрос? Да нет, едва ли. Организация чемпионата мира в том виде, в котором мы его видим, является функцией денег только во вторую, а то и в третью очередь. Желание? Может быть, и желание. Интересы? А вот, наверно, именно интересы!
Не возникает ли ощущения, что некоторые представители власти, которые прекрасно умеют «разруливать» проблемы, как мы это увидели на примере чемпионата мира, решают по преимуществу задачи, не впрямую связанные с качеством управления государственного, муниципального, местного уровня? Возможно, это так; возможно, нет – не берусь судить об этом. Но вопрос такой возникает. И, боюсь, возникать будет чем дальше, тем больше. Более того: я думаю, что каждый из нас, наверное, приблизительно знает ответ на этот вопрос.
Впрочем, наверное, об этом сейчас, в тот момент, когда мы только-только очень обидно проиграли в своем главном матче последних 50 лет, говорить не стоит. Стоит говорить о том, что лето 2018 года будет вспоминаться нами как лето чудес и радостных открытий. Стоит говорить о том, что мы полюбили нашу сборную по футболу. Что чемпионат мира, пусть и без нас, но продолжается. И, наверное, теперь, когда каждый из нас может болеть за кого хочет, будем болеть немножечко и за Хорватию.
Не думаю, что у хорватов том их виде, который мы увидели сегодня, есть шансы против англичан. Но кто знает? Мяч, как нам много раз поведали, круглый. Получается все справедливо: мы отдали Хорватии «долг» за 2007 год, когда она вывела нас в чемпионат Европы. Теперь мы ее волей-неволей вывели в полуфинал чемпионата мира.
И если следовать той же самой логике (а если помните, хорваты в 2007 году именно англичан обыграли), то англичане должны обыграть хорватов и выйти в финал, где их будет ждать – кто? Очень хотелось бы, чтобы это была сборная Бельгии. И очень хотелось бы, чтобы сборная Бельгии стала в итоге чемпионом мира. Но боюсь, это так же несбыточно, как новый четвертьфинал сборной России в ближайшие 20 лет», – сказал Андрей Щербаков.
