Борьба с неуставными отношениями провалилась. Ранее это признали в Главвоенпрокуратуре, теперь под этим подписался министр Сердюков. Военные винят «гражданку» и обещают создать военную полицию и сержантский корпус. Представляется, что зря: проблема армии в утрате идентичности и миссии.
Министр обороны РФ Анатолий Сердюков выразил обеспокоенность уровнем правонарушений, связанных с неуставными отношениями в Вооруженных силах. «Не удается снизить уровень правонарушений, вызванных неуставными взаимоотношениями военнослужащих», - сказал Сердюков на расширенной коллегии Минобороны в пятницу. Причиной этого является «увеличение числа призывников за последние два года более чем в два раза, а также серьезные упущения в работе отдельных командиров».
Провал борьбы с дедовщиной ранее констатировали уже в Главвоенпрокуратуре, но на уровне министра (а тем более в присутствии президента) такое громкое заявление сделано впервые. Правда, сказанное слово в слово повторяет тезисы, которые уже не раз озвучивал Главвоенпрокурор Сергей Фридинский.
Количество преступлений с применением насилия среди российских военнослужащих в 2010 году увеличилось на 18% по сравнению с 2009 годом, сообщил главный военный прокурор России Сергей Фридинский. «Неуставные отношения, насилие в казармах - очень больной и непростой вопрос», - заявил накануне Фридинский в интервью газете «Аргументы и факты» (в конце февраля те же тезисы он озвучивал на итоговой коллегии Главвоенпрокуратуры).
«Когда в военной организации страны начались серьезные преобразования, наметилась тенденция к уменьшению преступлений с применением насилия. Но в прошлом году показатели поменялись в худшую сторону», - сказал Фридинский.
Причина, по Фридинскому, в удвоении числа призывников (после перехода на одногодичную службу), «дурных привычках улицы, издержках воспитания, которые переходят в воинские коллективы», и плохой работе «некоторых командиров», с которых «никто не снимал ответственности за поддержание дисциплины».
Борьба с дедовщиной была одной из задач нынешнего министра в рамках действующей реформы вооруженных сил. «Мы за это (неуставные отношения — Полит.ру) жестко спрашиваем с командиров, вплоть до увольнения за случаи со смертельным исходом, - заявлял Сердюков. - Вот меня тут правозащитники стали упрекать уже, что я зря многих за это увольняю». Несмотря на увольнение генералы
которые зачастую не контролируют (просто не хотят) происходящее в казармах. О дедовщине военные начальники вспоминают публично в момент особо прискорбных событий и при большом медиа-шуме — уровня трагедии с рядовым Андреем Сычевым . Армию просто не интересует человеческий материал, который производится в результате прохождения службы. Да и для исправления исходного материала меры предлагаются спорного характера, вроде патриотических 3D-стрелялок (см. Спасение рядового Призыва). Для генеральского корпуса призыв и служба — процессы, которые нельзя нарушать и которые самоценны (см. Военно-полевая бухгалтерия).
Недавняя инициатива — создание военной полиции и сержантского корпуса, на которые и планируется переложить борьбу с неуставными отношениями. Правда, попыток создать военную полицию, начиная с перестройки, было предпринято я десяток, но на сей раз разговоры вроде бы совсем уже похожи на правду. Хотя в конце 2009 года военные довольно определенно говорили о появлении военной полиции к концу 2010 года. С сержантским корпусом еще сложнее. Как считает известный эксперт по проблемам российской армии Анатолий Цыганок «Минобороны провалило Федеральную целевую программу подготовки младших командиров на 2009-2011 года, разработанную на базе минобороновской Концепции по созданию нового института сержантов-контрактников. На нее собираются выделить 243,4 млрд. рублей» (см. Анатолий Цыганок. Основные проблемы Российской армии).
То есть — пока ничего не создано и непонятно, когда будет создано. Да и меры эти, как представляется, недостаточны. В силу, прежде всего, их бюрократической ординарности: для борьбы с реальной проблемой создать специальную структуру (впрочем, военная полиция будет, скорее, заниматься уклонистами) и провести реорганизацию.
Меж тем дело не только в качестве человеческого материала, который гражданка поставляет в войска, но и в ценностном кризисе современной российской армии. Совершенно очевидно (всем, кроме генералов и некоторых иных силовиков), что вызова масштабной наземной войны в Европе сегодня практически нет. По крайней мере, не существует риска такой войны, в которой будет задействован нынешний миллион солдат и офицеров плюс (тем более) резервисты. Что порождает некоторый смысловой вакуум — армия больше не защищает Родину. Поскольку не от кого.
Армия без миссии превращается просто в крупного хозяйствующего субъекта, которому солдаты нужны преимущественно в виде ресурса — даже не в смысле строительства дач, а в виде символического капитала. В самой крупной российской компании по числу работников — РЖД — трудится чуть более миллиона человек, как и в армии. По числу военных на тысячу человек населения Россия обходит не только многолюдные Китай и Индию (в 5 и 7 раз), но даже мирового гегемона — США. Оправдание «протяженностью границ» удовлетворяет, кажется, довольно небольшую часть населения.
Военный бюджет России постоянно растет в номинальном выражении и составляет в текущем году 1,5 трлн рублей или 14,3 процента всех расходов бюджета. В 2013 году его обещают довести до 2,1 трлн рублей (17,8 процента от расходов госбюджета).
«Иногда кажется, что люди просто потеряли чувство меры и совесть. Суммы хищений зачастую шокируют», - говорил в недавнем интервью «Комсомольской правде» Сергей Фридинский (выявленных и доказанных ГВП хищений, правда, в 2010 году выявлено на довольно «скромную» сумму — 6,5 млрд рублей).
В этом смысле затеянные преобразования — вроде повышения мобильности, реорганизации, замены дивизий на бригады и общее сокращение численности — адекватные первые шаги. Надо еще сформировать новую идеологию армии, поскольку старая («если враг вдруг зачет напасть..») годится слабо, не воспринимается самими военнослужащими.
