В субботу, 17 августа "Интерфакс" сообщил, что командование Объединенной группировки войск распространило заявление о том, что международные организации в Чечне своей деятельностью помогают чеченским сепаратистам.
Отношения между военными, ведущими боевые действия, и представителями гуманитарных организаций нигде и никогда не были безоблачными. Между ними существует изначальный антагонизм, который не может быть до конца снят; его лишь возможно вводить в цивилизованные рамки. И Красный Крест, существующий с 1863 года, и ОБСЕ, созданная в 1975-м, за годы своей деятельности не раз сталкивались с осложнениями. И тем не менее заявление российских военных не делает чести нашей стране.
Авторы пресс-релиза заявляют, что через адвокатов заключенных печально известного Чернокозовского СИЗО "ведется работа по подготовке соответствующих коллективных жалоб на федеральные силы в связи с планируемым посещением изолятора представителями Международного Комитета Красного Креста".
Подобные заявления практически не нуждаются в комментариях. Надо ли говорить, что целью существования Красного Креста является именно помощь людям, находящимся в положении заключенных Чернокозовского СИЗО, а целью существования адвокатов - оказание поддержки подзащитным, в том числе и в виде писания жалоб в соответствующие организации? Конечно, и военных можно понять - насколько проще им было работать несколько лет назад, когда в Чернокозово не ступала нога ни адвоката, ни представителя Красного Креста...
Еще более удручают обвинения, выдвигаемые руководством ОГВ против миссии ОБСЕ. Как утверждается в пресс-релизе, ОБСЕ занимается "подспудным финансированием бандитских вылазок". Финансирование выражается в материальной поддержке семей погибших в ходе войны жителей Чечни. Так, по данным военных, "в ближайшее время на счет миссии ОБСЕ, находящейся в населенном пункте Знаменское Надтеречного района, должно поступить 100 тысяч долларов, формально - "для оказания материальной помощи семьям погибших", фактически - с учетом местных реалий - в значительной мере родственникам и пособникам боевиков".
Крепость родственных связей, характерная для чеченцев, доставляет федералам много хлопот, особенно учитывая переход войны в партизанскую стадию, когда активные боевики-сепаратисты стали трудноотличимы от местного мирного населения. Столкнувшиеся с подобной проблемой израильтяне давно уже применяют репрессии в отношении семей палестинских боевиков - сносят их дома. Впрочем, уже ясно, что это не только не ведет к уменьшению экстремизма, но напротив - вызывает новые вспышки ярости и мстительного чувства.
Напоследок авторы пресс-релиза выражают наигранное недоумение по поводу того, что ОБСЕ, помогающее подозрительным чеченцам, не выделила адресной помощи жителям юга России, пострадавшим от паводков 22-23 июня.
"Это заявление представляет собой истерическую реакцию на последние события в Урус-Мартановском районе Чечни - военные начали охоту на ведьм, чтобы снять с себя ответственность за происшедшее," - замечает "Полит.Ру", имея в виду неприятные для командования Объединенной группировки скандалы, вызванные случайным обстрелом Шали в ночь на 13 августа и появлением через несколько дней активных групп боевиков в Урус-Мартановском районе в 40 километрах от Грозного.
Разумеется командованию было бы куда легче воевать в Чечне, если бы под ногами у него не путались разного рода гражданские организации, в особенности международные. Тем не менее, до последнего времени военные молчали. Теперь, увлеченные "разборками" с гражданской администрацией республики, они допускают близорукие действия, не просчитывая отдаленные последствия своих шагов.
В последнее время военные усердно стремятся доказать, что сопротивление боевиков еще далеко не сломлено, и выводить войска из Чечни еще рано. Администрация Кадырова с неменьшим пылом утверждает обратное, настаивая на том, что настала пора ей получить наконец самостоятельность и самой заняться процессом урегулирования.
Нынешний демарш руководства ОГВ противоречит отчаянным попыткам как властей Чечни, так и деятелей, непосредственно представляющих политические интересы Кремля, направленным на то, чтобы заставить авторитетные международные организации развернуть свою деятельность на территории республики. Дело тут не только в пресловутых "финансовых потоках", но и в том положительном влиянии, которое сам факт присутствия на территории Чечни представителей этих организаций может иметь на международный имидж России. Отказ таких "репутационных" организаций как "Врачи без границ" или ООНовские структуры работать в Чечне едва ли не сводит на нет все усилия по пиару процесса мирного строительства.
В своей полемике с военными Кадыров, несомненно, опирается на поддержку Москвы. Впрочем, недавняя история с законом "Об альтернативной гражданской службе" показала, насколько сильно в кремлевских коридорах военное лобби. Поэтому не исключено, что командование ОГВ тоже ощущает некоторую моральную поддержку высшего руководства, а значит ситуация фактического двоевластия в Чечне может зависнуть еще на неопределенное время.
Что касается политики российских властей в отношении зарубежных неправительственных организаций, то в целом она представляется неустойчивой и противоречивой - как многое из того, что власти пытаются делать вопреки собственным авторитарным инстинктам. Инстинктивно сотрудничество с такими НПО отторгается, но политический расчет говорит о выгодности его ограниченного использования. Баланс между этими тенденциями пока не найден.
