Выступая 4 июля на Форуме «Гражданская Восьмерка», Путин счел нужным ответить на утверждения правозащитных организаций о кризисной ситуации в Чечне.
Президент настаивал на том, что боевые действия там больше не ведутся. «Армия в казармах», и войска, дислоцированные в республике на постоянной основе, «делают там то же, что и в других регионах: занимаются учебой, несут дежурства». А все проблемы на территории Чечни «на 80%, даже больше, решают местные правоохранительные органы, которые практически полностью состоят из чеченцев». Путин особо подчеркнул, что России настоятельно рекомендовали привлекать к урегулированию конфликта все политические силы. И вот самое весомое доказательство того, что Россия этому совету последовала: «теперь фактически 20% правоохранителей в Чеченской Республике – те, кто воевал с федеральными силами с оружием в руках», а в парламенте работает даже «бывший министр обороны Масхадова». Напоследок Путин не преминул заверить обеспокоенных судьбой чеченского народа граждан: «Мы и дальше будем делать все, чтобы гражданская жизнь и гражданское общество там развивались».
С боевыми действиями, правда, у президента вышла досадная неувязка. Менее чем через час после его слов об отсутствии боевых действий какие-то, видимо, обидевшиеся на столь безапелляционное заявление боевики убили шесть и ранили двадцать федеральных военнослужащих. Причем «шесть» и «двадцать» - это еще по официальной статистике. Местные жители, подглядывавшие за «ликвидацией последствий бандитского нападения», говорят, что убитых было больше.
Но, конечно, на момент произнесения своей речи президент ничего подобного предположить не мог – боевики о своих намерениях его не извещали.
И федеральное телевидение со своей стороны сделало все, чтобы загладить коллизию, – сюжет показали только на двадцать пятой минуте вечерних новостей, то есть под самый конец выпуска, после захватывающей истории про какую-то, кажется, парикмахерскую. Не помню точно – ведь, как и большинство зрителей, я к тому моменту на экран смотрела невнимательно, да и звук отключила. По отношению к родным погибших и просто к памяти этих людей, воевавших в российской армии и погибших при исполнении долга, такое пренебрежение, мягко говоря, неприемлемо… но доблестные телевизионщики были, наверное, слишком озабочены честью державы и авторитетом Первого Лица России.
А что касается чеченских правоохранительных органов и особенностей развития местного общества – тут есть о чем порассуждать. Тема эта неоднозначная, и телевидение предпочитает обходить ее стороной. Ведь «решением проблем» местные силовые структуры, безусловно, озабочены. Вопрос только – каких проблем, каким способом и с каким результатом?
Вот, скажем, жила себе в высокогорном Итум-Калинском районе, в маленьком селе Чугумкали, семья Газаевых. Тихо жили, никого не трогали. Приверженцы традиционного Ислама. Ваххабитов не жаловали и к сепаратизму относились скептически. Еще когда первая война началась, дед их – старший в семье – говорил односельчанам: «Мы никогда не победим. Мы ведь маленький народ. Куда мы против них? Вы меня послушайте, я в Великой Отечественной воевал, знаю, что такое война…». Многие его, естественно, не послушали. И масхадовская власть семью недолюбливала. Потом вторая война началась, боевики на Газаевых, опять же, косо смотрели. Оно и понятно. А где-то году в 2005 году почтенная мать семейства возьми и скажи при свидетелях: «Перестали бы боевики фугасы закладывать, прекратили бы это дело, может, здесь бы спокойно стало…». И – то ли в отместку, то ли просто так совпало, но в начале августа украли боевики у них дочь, Милану. И один из них, Омаев, из известной группировки Тархана Газиева, сделал ее своей женой. Мать сразу в РОВД побежала – принудили Милану, помогите найти, вернуть домой! Милиция сделать ничего не смогла, но в октябре похитители сами ее отпустили. Не прижилась…
Газаевы вскоре после этого переехали на равнину, в село Гикало. И боевиков остерегались, и силовики расспросами замучили: что за лагерь был, да что за боевики?.. В общем, решили перебраться в более безопасное место. Обустроились. В нищете, но не в обиде. Спросите – причем здесь тогда местные силовые структуры, кроме неспособности деликатную проблему с похищенной девушкой решить, ну и общей назойливости?
Да вот при чем. 28 июня этого года в дом Газаевых в Гикало ворвались вооруженные люди, чеченцы, и силком уволокли с собой и Милану, и ее двух братьев – Магомеда и Ахмета. Головы им майками обмотали, чтоб по сторонам не смотрели, и везли долго. Потом в какой-то подвал бросили. Сырой подвал, темный. Там и до них людей держали – на полу болото было из перемешанных с водой испражнений. Парней пытали. Сильно пытали. Не только били – по голове, по почкам, – но там еще аппарат был, от которого шли провода. Кадыровцы присоединяли эти провода к пальцам ног, крутили ручку, нажимали какую-то кнопку, и тело пронзал ток. Говорили: «Сейчас дадим два оборота, потом три, потом пять. А от восьми человек умирает, так что говорите лучше сразу!».
От ребят требовали, чтоб назвали хоть одного боевика, ваххабита. Или хоть тех, кто боевиков подкармливает. Ну или даже кого-нибудь, кто наркотиками торгует, на худой конец. Показывали обруч с разъемом, говорили, что если будут упрямиться – наденут на голову и станут сдавливать, пока не признаются. И грозили железной трубкой с колючей проволокой внутри – мол, засунем в задний проход, потом трубку вытащим, а проволока останется у тебя внутри, и пока ее вынимать будем, все внутренности тебе раздерем. Ахмета от последнего удара током на четыре метра отбросило. Он потерял сознание…
Толком ничего не добившись от братьев, взялись за сестру. Зафиксировали руки за спиной наручниками, провода подвели к большим пальцам ног, а рот зажимали, чтоб не было слышно криков. Орали: «Твои братья вместе с ваххабитами, и ты сама ваххабитка! Говори все, что знаешь! Где боевики? Кто им помогает?». Ток подключали четыре раза…
Потом, утром, всех перевезли в Итум-Кале, поместили в местное отделение милиции. Там уже не били. Но ребят все уговаривали подписать явку с повинной – что они боевики и хотят амнистироваться. И оружие в руки вкладывали – чтобы было, что сдавать. Те отнекивались. Мать успела задействовать какие-то связи. Начальник РОВД тоже помог. Семью знал хорошо, не хотел подставлять. В общем, отпустили всех домой. Сейчас уже пара недель прошла. И похоже, на Магомеда и Ахмета все же заводят уголовное дело. Они не знают даже, что да как. Родители сейчас поехали разбираться.
Магомед разводит руками: «Сегодня к властям обращаться бесполезно. Ничего не даст. И если жаловаться, что пытали, все говорят, что только опасно. Вот если бы встретиться лично с Рамзаном [Кадыровым], сказать ему – мы живем дома, сажаем картошку, бурак… Ваххабиты разве ж это делают? Зачем им? У них деньги есть…Рамзан вон сам говорит по телевизору – боевиков в лесах ловить надо, а нас что ж из дома забирают? Власть сейчас у Кадырова. Когда раньше о нем говорили, я даже слушать не хотел. Очень жестокий, рассказывали. А теперь видно по телевизору: хороший человек, глаза честные. Может, если бы ему объяснить…»
Но Магомед не сильно надеется на личную встречу. И уже тем более не надеется на правосудие. И что остается? Забыть все, что произошло с ним, с братом? И главное – с сестрой. Через ее тело разряд пропускали, а он ничего не мог сделать, не мог уберечь, защитить… такое простить мало кто способен.
А вот еще один случай, уже из Курчалоевского района. Вот к одному местному жителю, - назовем его Мусс Вахаев - в три часа ночи прибежала сноха, жена брата, кричит: «У нас только что люди с оружием, в камуфляже твоего брата из дома забрали!». А у брата этого, Исы, – опухоль головного мозга, больной совсем. Его еще в первую войну «федералы» забирали. Ехал Иса за соляркой, деньги с собой вез, чтобы расплатиться. Солдаты остановили, деньги нашли, отобрали. Так он возмутился – по какому праву? Его на этом месте скрутили и избивали трое суток. Когда выбросили, наконец, едва живым, под глазом огромная гематома была, и кость сильно повреждена. Потом опухоль из-за этого и образовалась. По крайней мере, так врачи говорят.
Муса брата искал, как только мог. Во все инстанции обращался – в милицию, в прокуратуру, куда только не… И вдруг приходит к нему человек, из кадыровцев. Говорит: «Я знаю, что с твоим братом. Сам видел. Ты прости меня. Тогда не понимал, в чем дело. А сейчас случайно узнал – он одного моего друга родственник. И подумал: все там будем, на небесах, как же я в глаза ему посмотрю? Брата твоего охранники Лемы Салманова [ставленника Рамзана Кадырова в Курчалоевском районе] ночью привезли на базу, в село Гордали, около Новогрозного. Он избитый был, босиком… А с утра его сам Лема и еще двое его людей забрали и арматурой забили до смерти».
Муса все это рассказал в прокуратуре, но те на главного кадыровского человека по району замахиваться не смеют, куда там! А семье что делать? Ждать Небесного Суда? У них с Лемой Салмановым давние отношения. Тот в свое время, еще до того, как пошел к Кадырову, у племянника Мусы попросил грузовик «Камаз», обещал потом расплатиться. Парню деньги понадобились, он напомнил о долге. Лема ему предложил прийти на следующий день к нему домой, деньги забрать, только денег не дал – расстрелял в упор. Семья объявила кровную месть. И вот тут-то Лему и забрал к себе Рамзан Кадыров, сделал большим начальником. Потому что понимал: перешел человек через край, пролил невинную кровь – назад ему дороги нет…
Муса ждет: «Когда у Лемы и его людей эта работа закончится, когда их подвинут – я с ними рассчитаюсь. Чтоб мне не говорили, не тыкали – у тебя брата убили, племянника убили, а ты что ж, не мужчина? Мы, чеченцы, перед второй войной сильно славились похищениями людей. И вот все эти похитители, преступники, весь этот круг сейчас у Кадырова Рамзана. И как ни обратишься про них в правоохранительные органы, тебе сразу – мы ничего не знаем. Эти кадыровцы – они и есть незаконные вооруженные формирования. Самое главное зло приносят. Убивают, похищают людей. И все безнаказанно. У них ничего святого нету. И пока они у власти – все рычаги используют, и обычаи тоже. Они, чтобы счеты свести, силу применяют. Занимаются своим делом под крылом у Рамзана. А он без них обойтись не может. Ему нужны вокруг себя люди, у которых назад нет никакого пути. Кто же еще при нем функции федеральных войск выполнять будет?. Они мою семью в покое не оставляют. Еще одного моего племянника, Магомеда, люди Лемы уже три раза забирали, избивали. А в последний раз сказали: «Еще нам попадешься – убьем!». Ему что было делать? В лес убежал парень. И с тех пор – там…».
***
Под саммит «Большой восьмерки» достался президенту Путину несказанный подарок. «Террорист России №1» – по крайней мере, так его заявили в НТВшных новостях – Шамиль Басаев, ответственный за Буденновск, за Беслан и Норд-Ост, Назрань, Нальчик и многое другое, подорвался на собственной взрывчатке. И произошло все это по чистой случайности. Начальник ФСБ Патрушев может сколько угодно объяснять – а телевизионщики поддакивать – про специально спланированную операцию, оперативных агентов в странах, откуда поставляется боевикам оружие… И получать за это награды. Но все довольно банально. Ехали Басаев сотоварищи, везли чертову прорву взрывчатки, чтобы испортить России петербургский праздник, и, видимо, уложили ее плохо, она и рванула. История вполне тривиальная.
Откуда такие выводы? Ингушские МВД и ФСБ ровно о том и сообщали. А через полчаса после страшного взрыва в Экажево подъехали не важные шишки, местные жители собрались – узнать, что за грохот, а потом сотрудники милиции вяло подтянулись. И это говорит само за себя. Плюс с утра первые сообщения о происшедшем сводились к тому, что какие-то заштатные боевики транспортировали взрывчатку и погибли. О том, что это сам Басаев, узнали лишь при изучении останков и объявили только к четырем часам дня…
Да ладно, не в этом дело. Очень своевременная случайность в канун такого важного мероприятия. Триумфальная победа Россия над международным терроризмом. Имидж великой державы процветет.
Только вот Басаевым на сегодняшний день дело не исчерпывается. И те, кто сегодня воюют, в основном поднимают оружие не за независимость Чечни и не за северо-кавказский Халифат – а за отцов, братьев, сестер. За то, о чем положено молчать. И им самим, и прокуратуре.
И здесь – Басаевым больше, Басаевым меньше… Погоды это не делает. И как с этим быть – непонятно.
Впрочем, на саммите «Большой восьмерки» такие вопросы не ставятся.
