Возвращаюсь в Москву, ситуация такая: в Париже – солнце, в Польше – игривые какие-то облачка вперемешку с синим небом, пересекаем границу – ад. Летим в тумане, ничего не видно. Турбуленция. Москва, садимся – вообще картина Страшного суда. Серость, на горизонте какие-то апокалипсические дымы, прозрачности воздуха никакой. Ужас.
Конечно, немножко уже стемнело, и все есть сугубо субъективные переживания, и, как правильно мне заметил один оппонент в ЖЖ, то просто мирно дымят ТЭЦ, которые подогревают нам горячую воду, но таковы впечатления, никуда не деться. Те три недели, что я отсутствовал и читал о России одни лишь новости, посеяли во мне такую панику, что впору было бежать менять даты обратного рейса. То ли чтобы спасать близких, то ли чтобы солидарно погибнуть вместе.
Да и то сказать… Вот я прилетаю три недели назад в Париж. – У вас там, говорят, там дым? - спрашивают меня. Вместо ответа я расстегиваю молнию на рюкзаке и прошу понюхать. –Вау!!! – отвечают мне.
Но то же самое ведь было и в легких… Несколько дней был черный плевок. А потом пошли сообщения о гибели сельского хозяйства, тотальной скупке гречки…
Между прочим, в Париж я как раз привез гречку. Не потому, что в Париже тоже нет гречки, а потому что ее там, в отличие от России, никогда не было. Для парижан гречка – экзотика, как для нас – киноа. Мне: вези гречку назад!
К счастью, и справедливости ради (это уже я в Москве, вернулся), ситуация оказалась не настолько плохой, как мнилось со стороны. Чуть ли ни с самолета, я побежал в ближайший магазин «Дикси» – посмотреть, что пропало, что поднялось в цене. И с удивлением обнаружил, что вроде бы все, как ни странно, пока на месте. Есть молоко – а говорили, что с молоком полная катастрофа. Есть масло. Хотя, с другой стороны, в магазине «Гастроном» - для новых богатых - оно почему-то оказалось подороже, чем в парижском Prisunic, наверно, их явно надувает поставщик (шутка). Ума не приложу, почему должна быть классовая наценка на товары повседневного спроса.
Но вот еще вопрос: а почему, собственно, после трех недель отсутствия я должен проверять свою Родину на предмет ее непокраденного наличия? Не странно ли это? В Париже ведь мне не приходит в голову, хотя я не бываю там гораздо чаще, проверять, что и где испортилось.
Наоборот, автобусы, вижу, стали ходить там с новыми информационными табло. Полгода назад были тускло-зеленые, теперь стали яркие, цветные, с бегущей крупными буквами строкой по фронтону. Билеты на метро действуют – сколько бы они не лежали в чемодане. А багет - как он стоил 80 центов, так и стоит, с незапамятных времен. Стабилизация – она так должна выглядеть!
В Москве за три недели ничего не произошло капитально плохого – уже чудо! Но, во-первых, много чего плохого произошло раньше. И не факт, что не начнет происходить осенью. И, во-вторых, совершенно точно, произойдет зимой, когда они взвинтят (по графику, господа, по графику) цены, а мы попадем в очередную прореху между доходом и расходом. Каждые полгода в России не чума, так золотуха, и нужно приспосабливаться. Жить в России – это испытывать постоянный стресс, это постоянно ждать катастрофу.
Понимает ли это ее президент? То есть понимает ли он это с прагматической стороны?
Россияне - больная нация, сегодня она может быть совершенно спокойной, а завтра под влиянием стресса все повалят из домов и пойдут крушить… во имя светлого будущего. Тут все что угодно может произойти, отчего с напрягами и экспериментами лучше бы завязывать.
На этой неделе все гадали, почему же Медведев таки приостановил строительство трассы через Химкинский лес . Испугался, что зеленая революция эволюционирует в оранжевую, как пророчествует «Московский комсомолец»? Или может и в самом деле решил, что «проблема требует дополнительного анализа»? Или тандем наконец раскололся, и одной голове приходится быть либеральней другой?
Но на мой взгляд, сыграло несколько факторов. Первый: конечно, репутационные потери. Они оказались много существеннее, чем ожидалось. Дым не спрячешь. Весь западный мир всколыхнулся проблемой российской природы. И не потому, что все там резко стали «зелеными», а потому что так диктует элементарный здравый смысл.
В России, как и в амазонских джунглях, расположены легкие планеты, и абсурд думать, что легкие могут быть принадлежностью одной или другой встающей с колен нации, зависеть от верстки местных бюджетов. Всем, на самом деле, плевать, любит ли мэр Лужков своих пчел больше, чем своих граждан, и почему в российском бюджете сэкономили на лесниках и пожарных. Но легкие планеты должны быть здоровыми, это все понимают. Как – уже детали.
Понимая это, широкомассовый западный человек начинает излагать свою позицию не взирая на лица. Снизу – флешмобами, сверху – институционально. Президенту Саркози (а тот, видимо, вежливенько своему другу – президенту Медведеву), в адрес французской фирмы Vinci, которой еще работать и работать, имея дело и со своими соотечественниками, а не только с индифферентными россиянами. В общем, репутационные потери получаются очень серьезные.
Во-вторых, конечно, такое циничное соображение… Если не можешь полностью подавить протест, лучше его возглавить. Что и проделала партия «Единая Россия», подав пример «обвальной капитуляции». Партия возглавила протест, Медведев следом - возглавил партию, Путин – возглавил Медведева, то есть все развернулись и побежали в противоположном направлении.
В-третьих, пресловутый лес уже… все равно порубили, можно и бросить кость обозленной общественности, пусть думает «про тактическую победу».
И наконец. Лес порубили, Бекетова покалечили, Чирикову арестовывали, антифашистов посадили. То есть в этом плане у антиобщественных сил все нормально. Система не дрогнет от легких порывов ветра народного недовольства. Но есть главное соображение…
Вернемся на несколько абзацев назад. Раз уж все равно напрягать и напрягать эту страну реформами и экспериментами, тотальным воровством и распилом, то лучше уж сейчас чуть-чуть поберечь, а напрячь потом основательно, а не каким-то одним отдельно взятым лесом.
«Десять бед – один ответ», - возможно, подумают вскоре Путин с Медведевым и подпишут очередную судьбоносную бумагу.
