Мои научно-популярные тезисы по поводу этиологии и патогенеза московских пробок, появившись сначала на сайте «Полит.ру», а затем на страницах «Новой газеты», вызвали множество откликов (одобрительных, уточняющих, недоуменных, возмущенных…), а также вопросов самого разного толка.
Больше всего вопросов касалось гражданских конвенций по поводу использования автомобилей и городской территории. Мол, откуда это понятие взялось, насколько оно необходимо, да и зачем вообще вмешивать в инженерно-транспортно-градостроительные дела всяческую «философию» и «политику»?
Постараюсь ответить на этот вопрос, посредством разбора, как теперь говорят, характерного кейса.
В ноябре 2007 года распоряжением мэра Рима «за злоупотребление служебным положением» был освобожден от занимаемой должности начальник городской дорожной полиции г-н Катанзаро.
«Злоупотребление» было усмотрено в том, что генерал, собираясь пообедать в одном из ресторанов в центре города, и не найдя общедоступного свободного места на ресторанной парковке, занял стояночный «лот», помеченный знаком «только для инвалидов». Этот факт был выявлен по результатам расследования, проведенного вслед за публикацией фотографии генеральского «Альфа-Ромео» в газете «Мессаджеро».
Каждая деталь этого кейса чрезвычайно поучительна.
Во-первых, что итальянский полицейский генерал ездил за рулем сам, причем для поездки на обед пользовался собственным автомобилем, а не казенным. В странах Евросоюза персональный водитель за казенный счет – экзотика, атрибут протокольных выездов коронованных особ, президентов, премьер-министров. Богатые корпорации, разумеется, могут позволить какой угодно штат обслуживающего персонала, но пользуются этим с оглядкой на мнение акционеров и общественности. Стандартными являются варианты использования такси по вызову, либо корпоративных разъездных автомобилей.
Во-вторых, обратим внимание, что высокопоставленный итальянский полицейский обязан, за пределами четко прописанных форс-мажорных обстоятельств, подчиняться общепринятым нормам движения и парковки. Ничего похожего на привычную российскую «цветомузыку» для пассажирских автомобилей любых должностных лиц в странах Евросоюза не существует в природе: любые «спецсигналы», звуковые или световые, предназначены для автомобилей неотложных служб. В частности, включенная «мигалка» на полицейском автомобиле означает выезд оперативника на срочное задание, а не поездку полицейского начальника на обед.
Действующая система норм и правил до того универсальна, что высокий полицейский чин в целях их обхода вынужден был пользоваться просроченным парковочным талоном, выданным когда-то некоей пожилой даме-инвалиду. На память приходит аналогия с Остапом Бендером, который, уже став миллионером, не смог заказать номер в отеле, иначе как представившись дирижером симфонического оркестра.
В-третьих, вслед за публикацией компрометирующей фотографии было проведено служебное расследование, но не последовало никаких действий по «отмазке» нарушителя. Не было ни опровержений со стороны парковочной инспекции (владельца ресторана, общества инвалидов…), ни претензий к редакции газеты со стороны налоговой (санитарной, пожарной …) инспекции. Не было также попыток закрытия редакции за использование нелицензированного софта, либо изъятия водительских удостоверений за грубые нарушений ПДД у фотографа, редактора и владельца газеты.
И, наконец, в-четвертых, начальника городской дорожной полиции снял с работы не президент, и не премьер-министр Италии, а мэр города, четко прислушивающийся к настроениям городских обывателей – избирателей -налогоплательщиков.
Что касается российской практики, то у нас персональные водители положены десяткам тысяч штатских, военных и полицейских чиновников. Этот дикарский навык, присущий в основном странам третьего мира, с успехом усвоен также и российским бизнесом. Для описания всех прочих имеющих отношение к делу аспектов российской правовой и транспортной практики достаточно заметить, что они строго перпендикулярны европейским аналогам.
Характерный пример был представлен общественности совсем недавно. Служебный автомобиль начальника «дорожной полиции» Российской Федерации г-на Кирьянова, выехав на полосу встречного движения одной из центральных улиц города, сбил пешехода. Пострадавшая, 24-летняя девушка, получила черепно-мозговую травму. Уже на больничной койке, после беседы с представителем правоохранительных органов, она сделала заявление о том, что сама во всем виновата. Судя по успешному продолжению карьеры российского генерала, в его действиях не было усмотрено никаких «злоупотреблений служебным положением», а также иных нарушений по службе.
Представленные в нашем кейсе детали составляют важную, хотя и очень малую часть обширного множества писанных и неписанных правил (норм, общепринятых практик…), или, если угодно, гражданских конвенций, по поводу использования автомобилей и городской территории.
Результаты их регулярного применения, увы, не делают ангелами ни генералов, ни обывателей. Зато они приводят к огромной экономии человеческого времени и человеческих жизней. В частности, города Италии, да и всей Западной Европы, располагая автомобильным парком из расчета 600-800 автомобилей на 1000 жителей, уверенно (хотя, разумеется, не без проблем) едут. Между тем, Москва, выйдя на отметку всего-то 350 автомобилей на 1000 жителей, столь же уверенно стоит.
Еще более наглядный факт: В России на 100 тысяч автомобилей приходится 120 смертей в дорожно-транспортных происшествиях; в Италии, по месту жительства генерала Катадзаро, – в 10 (именно так!) раз меньше.
