Лето замечательно именно затуханием мейнстрима. Пока основные модераторы дискуссий где-то отдыхают, остальные несут бог знает что, отчего создают атмосферу подлинности. Подлинности шизофрении. Всю предыдущую неделю известный, хотя и слегка умученный, телеведущий Александр Гордон интриговал публику премьерой «Гордон Кихот», в которой обещал, аки рыцарь печального образа, гвоздить тех, «кто меня гвоздил», или что-то вроде того. Само название передачи навеивало ассоциации о глобальной борьбе добра со злом, которую инициирует новый Дон Кихот – Гордон. Хотя, если подходить сугубо формально, предыдущий Дон Кихот никогда не был социальный работником, а всего лишь свихнувшимся на рыцарских романах идальго, которого все просили избавить от своих благодеяний.
Но так уже повелось – донкихотство на Руси интеллигенцией, скорее, приветствуется, чем порицается, и означает обреченную на поражение атаку на мощь официоза. Так что мы вправе были ожидать, что на премьере, которая обещала определить характер будущего цикла, будут высказаны мысли острые, а драконы повержены соизмеримые хотя бы с ранее показанным рекламным клипом .
Но каково же было мое удивление, когда самым главным культурным злом было объявлено творчество лично мне в этом плане неизвестного Минаева.
Сразу оговорюсь, что ничего не имею против Минаева или кого-нибудь еще, кто что-то пишет и публикует. Выражение своих, пусть даже и глупых, мыслей есть одно из базовых прав человека, ради которых произвели августовскую революцию. Со своей стороны я имею право их не читать. Просто в том, что я знаю про творчество Минаева, нет абсолютно ничего такого, что заставило бы лично меня отложить другое актуальное чтиво и переключиться на, допустим, «The тёлки» или «Духless». Сама по себе комбинация «ru» и «en»в названиях кажется мне дешевым и многократно перезаимствованным отталкивающим приемом. Ничего привлекательного не нахожу и в аннотациях к вышеперечисленной литературе . Они честно не обещают ни информации, ни идей. Интервью с Минаевым честно не раскрывает его как интересную личность, поскольку у него ничего умного не спрашивают, а он не старается. «А слабо тебе посидеть в шашлычной?», - интересуется корреспондент. « Не слабо», - отвечает Минаев.
Наоборот, удивление вызывает Гордон, который своей передачей сообщает, что Минаев (первое) – важное явление контркультуры. Что (второе) – контркультура эта где-то успешно гнездится. Что (третье) книги его - бестселлеры и их кто-то читает. И, что самое важное, видимо, существуют какие-то каналы коммуникации, которые позволяют оповещать заинтересованное сообщество, что Минаев что-то пишет, притом, что у меня такое впечатление (может быть, ложное), что мы живем в подводной лодке и позывных не передаем. Феномен возникновения на пустом месте культурного дракона Минаева (если, конечно, вся эта дискуссия тоже не фикция) заслуживает самого уважительного внимания.
Вообще защищать культуру от некультуры найдется немало желающих, вплоть до ломом по голове. Вместо этого приглашается набор известных телепузиков, вроде моего тезки – известного политика, международника и специалиста во всех гуманитарных предметах Алексея Митрофанова, Малахова, еще какие-то люди, у которых, по идее, не должно быть времени чего-либо читать, и устраивается дикий ор а-ля «К барьеру!», к которому трудно прилепить эпитеты «донкихотство» и «интеллигентский». Сам вопрос дискуссии: да как ты вообще со свиным рылом в калашный ряд посмел? – отсекает возможности интеллектуального расследования механизмов пиара и, собственно, строй порицаемых идей. Результат странный. Если моего друга – кинорежиссера – он еще как-то возбудил: «Гордон – защищает культуру от пошлости!» То меня (и, наверно, еще многих) заставил рыться в справках, кто такой Минаев, чем знаменит, отчего он зло. Чтобы не получилось, как про того же Солженицына: «Архипелаг «Гулаг» не читал, но, как и все советские люди…» Не был для нас Минаев мейнстримом, как ни старалась его издательская группа, – теперь стал.
Таким образом, окромя безоговорочно поддержавших Гордона, закономерно сразу появилось и немало ренегатов. «Смотрела Гордон Кихот, - пишет Laima. - По-моему, отличная реклама минаевским опусам...:))) Вот я сомневалась, а сейчас таки пойду, куплю хотя бы Духless, почитаю, о чем спор... " «Искренняя и прочувствованная пошлость импонирует мне больше, нежели холодное и фальшивое рафине», - это реакция Таточки.
Или вот вообще песня:
«Посмотрела ток-шоу "Гордон-Кихот". Лучше бы не смотрела. Клеймили Сергея Минаева. Ужасно. Ужасно. Разве можно так с человеком, да еще и творческим человеком? Гордон говорил о Минаеве в самых отвратительных и уничижительных выражениях, припечатывая, переворачивая на спину, чтобы вспороть мягкое брюхо. Гордон считает себя Дон Кихотом, лишь потому, что размахивает грубым копьем, нет - не копьем, а кувалдой слова. Но Дон Кихот разил мельницы - сооружения неодушевленные, а Сергей Минаев - живой, у него есть слезы, которые при всей его браваде ему нелегко было скрыть. Он, конечно, скрыл, но ему это далось нелегко, да, нелегко. Живому всегда трудно скрыть боль, если ему больно… Минаева я не читала. Нет у меня мнения о его творчестве. А вот о творчестве Гордона мнение у меня есть и оно удручающе плохое, особенно если вспомнить, что он совершенно невосприимчив к настоящему, к высокому искусству. С людьми так нельзя»…
Я аж был тронут. Но признаем, что сторонников Гордона в сети все-таки больше и дискуссию (притом, что я лично передачу быстро выключил, затошнило) он инициировал изрядную, отчего проект можно считать успешным. Но должно ли это радовать? На мой взгляд, любая такая публичная, похожая на публичную порку, сегрегация белых и черных (без того, чтобы представить образец белого – может быть, он тоже не так хорош!), санкционированного - пусть даже общепризнанными мэтрами, и несанкционированного в культуре крайне опасно. Порки – это ведь жанр. Давая согласие на жанр, не огорчайся, когда и тебя когда-нибудь потащат пороть.
Императив «не лезь в калашный ряд, Минаев!», высказанный в ночное время в условно либеральном лагере, по сути, более мягкое выражение менее эффектного, но более эффективного императива в противоположном социальном лагере по отношению к блоггеру Савве Терентьеву, который посмел в непарламентских выражениях отнестись к милиции. На первый взгляд, оно не было даже публикацией, но «не лезь со своим мнением в калашный ряд, Терентьев!» обернулось реальной поркой - годом с половиной дамоклова меча отнюдь не виртуальной тюрьмы. Сумбурные и, по-правде, действительно недостаточно культурные слова Терентьева теперь навеки врезались в мировое сетевое пространство. Как и обвинение – которое вошло в историю прав человека в России. Хотя, если бы Терентьев написал ту же самую мысль более опасно, но в выражениях парламентских: что российская милиция заслуживает создания независимой комиссии по расследованию деятельности, - предъявить к нему такие претензии было бы много трудней. Разве что только с позиций культуры, языка, как к публикатору?
Таким образом, вопрос моего рассуждения, собственно, в том: не санкционирует ли, на самом деле, донкихотское шоу Гордона прямо противоположное его намерениям действие. Не защиту культуры, а дальнейшее раскручивание пошлости и наступление ветряных мельниц на любое неформальное выражение негосударственного человеческого «я»?
