Мы публикуем резюме открытого семинара «Полит.ру» и Свободной кафедры общественных наук на тему «Социальный эффект современной торговли и российское общество с точки сферы потребления». В этом проекте мы ставим цель увидеть структуру российского общества с точки зрения разных исследовательских подходов, отражающих разные стороны социальной реальности, в этот раз – с точки зрения сферы потребления. Основной докладчик этого семинара – один из ключевых специалистов в стране по экономической социологии и социологии торговли, профессор кафедры экономической социологии Государственного университета — Высшей школы экономики Вадим Радаев. Участники семинара – Дмитрий Ицкович, Борис Долгин, Руслан Хестанов, Павел Бурмистров, Виталий Лейбин.
История российской торговли складывалась следующим образом – в определённый момент появилось то, что сейчас называется современный торговый формат. С этого началась собственно новая торговля. Этот современный формат имел массу специфических особенностей, но ключевые – это магазинная форма торговли и форма самообслуживания. Главная специфика его развития заключается в том, что рынок нового формата осваивался волнообразно. Эти волны шли сверху вниз, то есть от самого дорогого сегмента рынка к более дешевым. При этом наряду с первой волной должна начинаться и вторая, и идёт она также сверху вниз, но имеет несколько другие профили.
Первая волна началась в конце 80-ых – на рубеже 90-х годов. Это были элитные, западные и, как их называли тогда, валютные супермаркеты. Как пример – Irish House на Новом Арбате в Москве, в который тогда ходили как в музей. Дальше появилась целая цепь. Из иностранных супермаркетов выжил только «Калинка Стокманн», а все остальные ушли. В том числе «Джулиус Майнл» – мощная австрийская торговая сеть, которая, тем не менее, не выжила. Это была инновация в торговле, это было страшно красиво и дорого. По ценам товары, продававшиеся там, были для подавляющего большинства потребителей абсолютно недоступны, а по ассортименту – не обязательны. Это было то, что сегодня называется «премиальный сегмент». Так до сегодняшнего момента и непонятно, по какой причине эти представители первой волны не выжили на нашем рынке, заняв на нем определённые ниши. Но что пришло им на смену, – вполне понятно.
Начиная с 1992-94 годов пошла вторая волна – стали появляться сети супермаркетов, которые как раз дожили до наших дней как одна из базовых форм торговли. В продовольственном секторе и секторе бытовой техники и электроники все основные сети, которые мы сейчас знаем, возникают именно в этом небольшом временном отрезке. Известно, чем прежние сети отличались от современных – они были ориентированными на высший класс. Это не то, что мы сейчас называем массовым производством, а уже следующая ступень сверху вниз.
В то же самое время, параллельно развивались и рынки. Их целевой аудиторией были не только низшие с точки зрения покупательной способности слои населения, но и средние. Многие вполне небедные люди закупались на рынках, хотя супермаркеты уже и существовали.
В конце 90-ых супермаркеты начали развиваться – конечно, не так быстро, но всё же достаточно динамично. Соответственно они претендовали на расширение рыночной ниши. Вопрос – куда им было расширяться? Они расширялись и ориентировались уже не только на высший, но и на средний слой населения, т.е. становились более демократичными. Осваивая новую свободную нишу, им пришлось расширять и варьировать ассортимент, а также снижать цены.
Эта тенденция продолжала развиваться, но тут наступил 1998-й год – дефолт, финансовый кризис, падение доходов населения, сокращение потребительского спроса. Этот кризис, с одной стороны, усилил уже существовавшую тенденцию – сильно помог демократизации супермаркетов. А с другой, породил новую тенденцию – форму, которая выжила, живёт и благополучно развивается по сей день – возникли дискаунтеры или универсамы эконом класса. Это была третья нисходящая волна. Сегмент дискаунтеров уже начал конкурировать с розничными рынками. В России цена товара имеет большое значение, но отличительной чертой российского потребителя является то, что он всё ещё не может на 100% отказаться от сервиса в пользу цены.
В 2001 году появлением в России сети «Метро» ознаменовалось начало четвертой волны освоения рынка. «Метро» – это cash & carry, но смысл в том, что это крупный экономичный формат. Его отличительные черты – это огромный ассортимент, приличное качество и низкие цены. Вслед за магазинами третьей волны – дискаунтерами, которые начали конкурировать с розничными рынками, это уже была прямая конкуренция с ними. Например, «Ашан» напрямую ориентировался на цену розничных рынков и переманивал к себе их клиентуру.
Последней точкой в этом волнообразном движении сверху вниз по сегментам рынка в России стала искусственно созданная волна. Речь о создании социальных магазинов – магазинов для малообеспеченных. Они стали появляться в начале 2000-х годов и создавались в двух формах. Первая – это отдельный магазин для малообеспеченных, который спонсируют власти с помощью снижения ставок аренды, за счёт платежей и другими средствами. Вторая форма – это программы в супермаркетах, как например, снижения цен в определённое время. Таких социальных магазинов появились сотни. За пять лет их появилось около 300. Но на самом деле это мало – учитывая размеры Москвы и возможность целевой аудитории этих магазинов добираться до них.
Нисходящие волны, прокатившиеся по российскому рынку с начала 90-х, не были каким-то уникальным историческим явлением. Они имеют свойство повторяться, что и случилось в первой половине 2000-х годов. В это время, когда уже началось развитие крупного экономического формата и социальных магазинов, опять стали возникать премиальные магазины, т.е. возобновилось освоение верхнего сегмента рынка. Началось опять освоение сверху, но на этот раз волна была более специфическая, более «нишевая».
В это же время появляются этнические магазины: тайские, японские, индийские и другие. Их появилось немного – пять, десять или пятнадцать, но, тем не менее, они есть и продолжают возникать. Как и премиальный сегмент, это тоже весьма узкая ниша, хоть цены здесь и не такие высокие. Их клиенты – это в основном иностранцы, россияне, кто жил за границей, люди с нестандартными потребительскими запросами. Их круг и вне ограничений ценового сегмента достаточно узок.
Далее в 2008 году наступил кризис, и относительно равномерное волновое движение в освоении рынка нарушилось, поскольку, естественно, произошли искажения, начались упрощение и экономизация.
Кроме того, в 2000-е годы появляется такой новый торговый формат, как торговые центры. Торговый центр – это комбинация торговых объектов, работающих на разных рынках, комбинация разных форматов, а также комбинация крупных магазинов, которые работают в определённой категории. Всё это, конечно, заимствовано с Запада. Самые крупные торговые центры – это «Мега». И что бы после нее ни строилось, эти центры по-прежнему остаются некоей канонической формой. Например, здесь торговля товарами мощно дополняется торговлей услугами. Одна из основных форм – это кинотеатры. Кино и торговля – это вообще родственные формы. Кино, конечно, вышло не из торговли, у них разные источники, но общее в том, что эти формы предлагают свой мир иллюзий и именно за счёт этого они так хорошо сочетаются друг с другом.
Сейчас в стране современные торговые форматы занимают всего 27% от общего объема рынка продовольственных товаров, не больше. Доля рынков упала сильно – они теряли примерно по 1% в год. И перед кризисом их доля сжалась уже до 13%. Правда, из-за кризиса в 2009 году рынки отыграли 1%. Тем не менее, в долгосрочной перспективе они обречены. Им на смену придут торговые центры. Доля киосков сейчас составляет около 10%. А все остальное, т.е. половина рынка – это простые магазины. Центры ещё физически не дошли до массы людей, страна большая, логистические проблемы решаются плохо. Поэтому центры не получат 90% рынка никогда, хотя на данном этапе их развития в России у них ещё есть большие возможности для наращивания доли на рынке. Кроме того, закон о торговле может помешать их распространению.
Кризис, начавшийся в России в 2008 году, как и любой кризис, деформирует сложившуюся динамику развития рынка. С другой стороны, он демонстрирует, что социальный организм обладает некой «упругостью». На него постоянно оказываются воздействия кризисного типа, и в выявлении того, как он устроен, большую роль играет и реакция этого организма на такие воздействия. Что показал кризис, кроме очевидного? Если явления подаются как глобальные, то они в той или иной степени одинаково воздействуют на все группы населения. Как только где-то начинают говорить, что наступил кризис, люди начинают это осознавать, даже если происходящее не влияет на их финансовую ситуацию, т.е. их доход, работа и прочее не менялись. Пиком стал март 2009 года, когда правительство говорило населению, что мы находимся в самой низшей точке кризиса, и вот-вот экономика пойдёт в гору, хотя, объективно говоря, все показатели продолжали ухудшаться. И в этот момент все начали экономить. Но при этом, не меняя своего образа жизни. То есть потребитель берет что-то попроще и подешевле, не отказываясь от этого продукта в принципе. Хотя в сфере бытовой техники и электроники ситуация складывалась хуже, поскольку многие люди стали отказываться от приобретения товаров длительного пользования или их обновления.
В географическом разрезе развитие торговли в современной России имеет два тренда – основной и вспомогательный. Основной тренд состоит в том, что всё основное возникает в Москве и Санкт-Петербурге. А затем, начиная с 2000-ых годов, все оттуда начинает распространяться по стране. Этот тренд состоит из двух векторов движения. Первый – это движение на восток страны. Второй – это движение из столиц в города-миллионники Поволжья и Урала, затем Западной Сибири и так далее, и одновременно в мелкие города, которые находятся недалеко от центров (например, Калуга или Ярославль). Причем движение на восток пока не достигло своего предела – до Иркутска и тем более до Магадана оно пока не очень дошло.
Вспомогательный тренд – это, наоборот, движение из регионов в столицы. Например, крупнейшая в России сеть универсамов эконом класса «Магнит» (первый магазин был открыт в Краснодаре) и крупнейшая российская торговая сеть по продаже бытовой электроники «Эльдорадо» (первый магазин – в Самаре). Эти магазины начинали с маленьких площадей и по мере развития начали увеличиваться и становиться гипермаркетами. Их владельцы ездили за границу и наблюдали иностранный опыт, а затем всё привозили в Россию. В 2000-е, заработав достаточно денег, они стали всё больше и больше приглашать иностранцев. В логистику, в качестве коммерческих директоров, для развития сетей – брали тех людей, которые имели определённый опыт и знали подводные камни.
На вопрос о том, сколько в городах-полумиллионниках может поместиться гипермаркетов с кинотеатрами, нет однозначного ответа, то есть какой-то четкой модели. Потому что это зависит от расположения конкретного города. У нас есть много городов, которые, например, вытянуты вдоль реки. Тот же Волгоград. В таком городе при равном населении можно разместить больше таких торговых центров, чем в городе, чьи основные жилые районы относительно равноудалены от центра. На этот счет, прежде чем строить, проводятся специальные исследования.
На микроуровне один из главных географических трендов – приход мега-моллов в типичные «советские» кварталы. Это оказывает огромное влияние на потребителей и их поведение. Они фактически резко меняют потребительскую ориентацию, несмотря на привычки. Люди очень быстро привыкают к новому. Больше страдают от изменений пожилые люди. Если закрылась дешёвая булочная, то до супермаркета им дойти сложно. Но если вместо булочной рядом открылась «Копейка» или «Пятёрочка», то претензий у них нет.
Торговля – это тип коммуникации, обмен сигналами. И понятно, почему торговля в нашей стране так развивалась. В советское время продавец находился в очень сильной хозяйственной и очень низкой культурной позиции по отношению к покупателю и был человеком, с которым тяжело иметь дело. Поэтому стремление убрать его как посредника – это было естественное направление развития.
На следующем этапе, когда начали появляться люди, которые знали, как продавать, то премиальный сегмент стал чётко связан с продавцом. Чем сложнее покупки, тем выше должны быть экспертные качества продавца. На этой позиции человек действительно очень хорошо зарабатывает. Например, булочные, такие как «Волконский», которые сейчас переживают бум, – их стало очень много.
Сейчас наличие консультантов в зале является достаточно дорогой услугой, дополнительным сервисом, который зачастую необходим и достаточно высоко ценится. Как сказал владелец одной крупной сети, работник в зале должен уметь хорошо делать только две вещи: расставлять товар и улыбаться. Кроме того, что это сервис, ты также получаешь консультацию. Когда разнообразие товаров становится столь велико, покупателю начинает хотеться какого-то общения. Начала возникать потребительская культура. Человеческая коммуникация, пусть даже и минимальная, нужна. Эти люди – консультанты в зале – тебе помогают, отвечают на твои вопросы. Речь даже не об «Азбуке вкуса», а о таких магазинах, как «Перекрёсток». Это стало революционным элементом в отношениях людей.
Недавно проведенное глобальное исследование на тему, в какой стране в торговле улыбаются чаще, выяснило, что Россия оказалась на 8-м месте в мире. Это неожиданно, поскольку у нас в культуре нет так называемой «дежурной улыбки» в бытовом общении – и, следовательно, откуда она может появиться в сервисе?! Более того, мы не очень требовательны в этом вопросе. Когда мы входим в магазин и видим продавца, которой широко улыбается, у нас, наоборот, возникает подозрение. У нас улыбку воспринимают серьёзно. Если вы улыбнулись – это значит: что-то уже не так. Но когда к тебе подходят вежливо, внимательно и не очень назойливо, то это позитивно.
Сейчас развивается тенденция следующего характера: разработка и внедрение в торговые сети программного обеспечения, позволяющего создавать базы данных о самых разных параметрах и динамике потребления по этим сетям на основании информации о клиентах и их покупках. На товарах существуют штрих-коды, они считываются и попадают в кассовый аппарат, и, следовательно, попадают в единую базу. Одновременно покупателю выдают (бесплатно, например) карту с индивидуальным номером, которая одновременно побуждает ходить именно в этот магазин. И с покупателя считывается вся информация, причём детально – его пол, возраст, социальное положение, место жительства, товары, которые он приобретает, частота совершения покупок, сумма, которую он регулярно тратит, потребительские предпочтения и их изменения. Такая система дает возможность накопить колоссальное количество индивидуализированной информации.
Если готовится открытие магазина в том или ином месте, то здесь место в физическом значении играет очень важную роль. Проводится множество различных исследований, вплоть до того, какие люди живут в данном районе, какие магазины находятся поблизости и многое другое.
На Западе продавцы давно очень подробно изучили своего потребителя и постоянно держат под прицелом текущие и потенциальные изменения в его предпочтениях. В России продавцы начинают перенимать этот опыт. Тем же самым занимаются российские покупатели – перенимают потребительские моды с Запада. Там сейчас существует множество различных движений в сфере потребления, как, например, этического потребления. Это борьба за определённый тип потребления. Борьба за чистые продуты, где не используются ГМО (генетически измененные организмы) и ряд других. В нашей стране это пока почти не развито, но всё еще впереди.
Впрочем, некоторые давно устоявшиеся и привычные на Западе параметры потребительского рынка имеют слабые шансы в скором времени распространиться на Россию. На Западе, например, в Испании существуют сети крупных супермаркетов, в которых работает взаимозаменяемый персонал. Т.е. сейчас человек может подметать торговый зал, а через десять минут уже сидеть за кассой, общаться с посетителями, решать какие-то другие вопросы. Цель этой концепции – создание более домашней обстановки в магазине. У нас в стране этот опыт пока не используется. В сетевой торговле в России существует жёсткая дифференциация на группы, которые между собой никак не пересекаются. Для описанной в примере концепции требуется другая мотивационная система, которая для нас пока ещё в новинку. К тому же, у нас в магазинах работники, которые подметают полы, как правило, очень плохо знают русский язык. Поэтому они не смогут заменить кассира, так как на этой должности нужно общаться с клиентами, понимать их, понимать цифры.
Другой пример – формат круглосуточного маленького магазина, распространенный на Западе, в нашей стране не распространён, поскольку у нас эту функцию выполняют универсамы эконом класса. Это комбинированный формат, нечто среднее между супермаркетами и магазинами у дома. Часть дискаунтеров должна позиционироваться как магазин у дома. Но кризис сейчас эту тенденцию, как минимум, приостановил. Магазины у дома со временем тоже станут сетевыми.
В Америке или, например, в Японии эти сети равномерно существуют во всех городах вне зависимости он количества проживающего там населения. У нас в стране так тоже будет, но со временем – существуют географические препятствия. Огромная территория – это очень серьезная проблема. Продукты (по крайней мере, их основная часть) доставляются автотранспортом, и это вряд ли изменится в ближайшее время. Но это, в общем, объективное ограничение. В целом же, за 15 лет российская торговля прошла путь, который в других странах проходили за 50 лет. Поэтому есть основания полагать, что все или почти все, что есть там, у нас появится, только позже.
