Великолепный клад столового серебра, найденный в Санкт-Петербурге, точнее история, которая немедленно начала разыгрываться вокруг него, немедленно и неотвратимо продемонстрировала, в какой глубочайшей правовой дыре находится и наше государство, и сознание граждан. Граждан, прежде всего, власть и возможности имеющих. Вкратце - история.
Итак, в особняке князя Василия Нарышкина в Санкт-Петербурге реставраторы нашли ценный клад — 40 мешков с фамильным столовым серебром, всего более тысячи предметов. Клад практически сутки оставался вне поля зрения государственных структур, правда, компания, представитель которой обнаружил клад, утверждает, что ни о каком частичном расхищении речи идти не может, чему не верить мы не имеем права (а вот полиция пока проверяет). Почти сразу выяснилось и имя предполагаемого автора клада (не владельца!). Это ротмистр лейб-гвардии гусарского полка Сергей Сомов. А дальше, извините, история клада заканчивается, и начинается история правового беспредела.
Казалось бы, все просто: найдены вещи, предположительно принадлежащие вполне конкретному лицу. Или лицам (если, скажем, от самого Сомова только орден в кладе, а остальные его родственники Нарышкины внесли что-то свое). Прекрасно известны и обстоятельства, при которых хозяева клада вынуждены были спрятать свои вещи, покинуть Петроград, а потом и Россию. Задача проста: ищем потомков наиболее вероятных владельцев клада, попутно выясняя по различным архивным документам, письмам, закладным, воспоминаниям, фотографиям и тд и тп, кому именно из них эти вещи принадлежали. Ну а потом торжественно возвращаем все найденное истинным владельцам. Или принимаем специальный закон, согласно которому клад принадлежит им, а вот вывезти его за пределы России они не могут, а могут лишь радоваться тому, что серебро украшает экспозицию одного из музеев страны. Тоже достойный выход, имеющий прецеденты в мировой практике.
Но не тут-то было. Что клад выставят на обозрение – сообщили. Что объявят конкурс на наиболее высокое содержание процента крови Нарышкиных в венах и артериях – сообщили. Что тем, у кого процент окажется выше, подарят – не вернут, а именно с барского плеча милостиво подарят – цельных три(!) ложечки из клада – тоже сообщили. А вот о том, что найденное должно быть возвращено потомкам людей, не совершивших никакого преступления, но вынужденных покинуть страну из-за хаоса гражданской войны – об этом ни слова. Никому и в голову не пришло.
Наиболее продвинутые в юридическом смысле чиновники, ответственные за сохранность и приумножение народного добра, мне возразят, что вот нет у нас закона о реституции. Мы ж, в конце концов, не литовцы, и не латыши какие-то там, а уж тем более не поляки; вообще раньше когда-то чухонцев на борзых меняли, трех чухонцев на одну борзую – исторический факт, так что нам их законы о реституции не указ. И соврут. Во-первых, оттого, что именно данный вопрос к реституции не относится – найденные предметы не были национализированы декретом Советской власть. А во-вторых, закон о реституции у нас есть, и элементарнейшие нормы права распространяют оный закон на всех потомков владельцев несправедливо национализированного личного имущества.
Закон этот был подписан президентом Медведевым 30 ноября 2010 года и называется он Федеральный Закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». Вроде бы, а при чем тут реституция вообще, если закон конкретен донельзя? Есть один маленький, но все определяющий нюанс. Конституция РФ:
статья 8(2) «В Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности»;
статья 19(2) «Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности»;
статья 35(1) «Право частной собственности охраняется законом»;
статья 35(3) «Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения»;
статья 35(4) «Право наследования гарантируется»;
статья 55 (1) «Перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина»;
статья 55 (2) «В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина».
Вот все перечисленное вместе прямо-таки совершенно прямо и недвусмысленно обязывает приравнять законных наследников, неправедно лишенных их законного имущества, в правовом смысле к РПЦ. То есть принять законы, восстанавливающие правовое равновесие в полном соответствии с Конституцией. Тем более, что в отличие от наследников хозяев особняков, картин, статуй и ложечек, РПЦ передается имущество, никогда ей не принадлежащее (во всяком случае большинство передаваемого – это Синодальный период, когда Церковь не была самостоятельным независимым юрлицом, а всего лишь частью государственной бюрократической машины; создать свое юрлицо после 1917 года она просто не успела; принципы же права допетровского времени вообще малоприменимы к сегодняшним реалиям – деревеньки-то иначе придется Церкви возвращать, весь Орехово-Зуевский район, к примеру).
В принципе, если мы вообще имеем физическую возможность чем-то любоваться в Московском Кремле, Оружейной Палате, Эрмитаже, Историческом музее и тд – то во многом, благодаря мужеству и, главное, связям работников музеев (провинция, увы, таких возможностей не имеет), а также благодаря позиции отдельных клириков, которые отнюдь не все разделяют стремление верхушки РПЦ прибрать как можно больше. Впрочем, вина в проталкивании этого скандального закона отнюдь не только на РПЦ – музейные работники прямо поминают отдельных несменяемых со времен Ельцина деятелей, курирующих тем или иным образом экономическую политику государства. Там же логика проста: чем меньше на балансе государства висит, тем ему лучше.
Но вернемся к теме возвращения имущества. Тут ведь какая ситуация. Отказ государства от реституции гражданам на фоне реституции церковной отнюдь не говорит о том, что гражданская реституция не обоснована. Говорит это лишь о правовой беспринципности государства. И, естественно, о неуважении этого самого государства к личной и частной собственности граждан. Что ярко проявилось, в том числе, и в истории вокруг «нарышкинского клада». Грустно, господа! И вообще, у нас Гражданская война закончена или как?
Вадим Гасанов, простой русский обыватель.
