Прогнозы из прошлого
В 2010 г. в международном издании Caucasus Analytical Digest была опубликована статья Станислава Секриеру (Stanislav Secrieru), научного сотрудника из Центра восточно-европейских и азиатских исследований в Бухаресте. В этой статье Секриеру пытался, опираясь на контекст 2010 г. просчитать возможное влияние этого мероприятия на обстановку в регионе. В общей сложности он оценил это влияние как амбивалентное: «Интенсивная подготовка к Олимпиаде 2014 уже сейчас служит катализатором как положительных, так и отрицательных тенденций. Сочи - это огромная стройка, которая привлекает работников из экономически неблагополучных областей Северного Кавказа (особенно из Северной Осетии, в которой сосредоточились беженцы из Южной Осетии) и южно-кавказских республик, сильно пострадавших от мирового финансового кризиса... В этом смысле сочинская Олимпиада создает возможность получить работу и тем самым улучшает социальную обстановку в регионе, известным своим высоким уровнем безработицы».
Одним из отрицательных факторов стройки автор считает разрушение экосистем – он ссылается на тревожные сигналы, поступавшие от российских НГО, по поводу нанесения ущерба зеленым зонам в Сочи, а также на жалобы из Абхазии, с черноморского побережья которой для сочинской стройки поступал песок и камень, и тем самым разрушались привлекательные для туристов зоны (а страна зависит от туризма).
В целом специфика ситуации была такова, что это Олимпиада представляет собой полигон, на котором сошлось несколько игроков, каждый из которых преследует свои политические и экономические интересы. «В России победы в международных спортивных соревнованиях ассоциируются с эффективностью работы политического режима. Поэтому в 2014 г. Москва будет изо всех сил стремиться к тому, чтобы за Россией сохранилась репутация элитной спортивной нации». Это важное условие, на фоне которого страна также должна быть представлена в виде «цивилизованной великой державы» с прогрессивным подходом к управлению. В конечном счете, эта повестка представляет собой часть программы «подняться с колен».
В этом смысле необходимо было также всеми силами поддерживать стабильность и повышать безопасность в регионе, чтобы не было эксцессов, которые бы портили устраивающей Олимпиаду стране репутацию и оттягивали на себя международное внимание, как это было в случае с Олимпиадой в Пекине. Это особенно актуально потому, что регион, в котором находится Сочи, в принципе конфликтогенен. В числе наиболее вероятных источников напряженности в период подготовки Олимпиаде (напомним, текст написан через два года после войны России с Грузией; у власти в Грузии находился Саакашвили) автор называет стремление Кремля влиять на грузинскую политику; конфигурацию Россия – Абхазия – Грузия; а также угрозу, исходящую от дагестанских террористов.
«Несомненно, - заключил Секриеру, - сочинская Олимпиада окажет многомерное воздействие на развитие событий на Кавказе... Хотя соображения престижа со стороны России, в связи с тем, что она стала организатором Олимпиады в Сочи, будут мотивировать ее к поддержанию стабильности в регионе, некоторые инструменты и методы, используемые для достижения этой стабильности, могут привести к противоречивым последствиям. Конкурирующие интересы прочих государственных и негосударственных игроков могут привести к конфликтам и даже, при худшем варианте сценария, создать взрывоопасную ситуацию по всему региону, что чревато угрозой срыва Олимпиады-2014. Тем не менее, велика и вероятность того, что сочинский фактор сыграет и положительную роль, так как он будет удерживать государства от откровенно агрессивных действий и в некоторой мере разбавлять враждебность в этом регионе с сильным дефицитом доверия».
1980 vs. 2014
Между тем, по мере приближения события разговоры о нем стали становиться более предметными. Так, например, Global Media Journal в 2013 г. опубликовал статью специалиста по СМИ Энтони Моретти (Antony Moretti), который рассуждает о том, почему США, бойкотировавшие Олимпиаду-1980, участвуют в этот раз, несмотря на то, что сочинская Олимпиада-2014 окружена множеством скандалов и могла бы стать поводом для выражения политических претензий (тут и сирийская повестка, и Сноуден, и ЛГБТ-проблематика) в мирной и при этом чувствительной форме.
«Пожалуй, главная причина, - пишет Моретти, - политическая. Обаме не придется бороться за симпатии избирателей в 2014 г. В 1979 и 1980 гг. политические факторы сильно влияли на решения Джимми Картера. Бойкот стал выражением его воззвания к своей нации. Нынешний президент не обременен предвыборными дилеммами. Вторая важная причина состоит в том, что холодная война закончилась. Да, США и Россия часто оказываются в полемических отношениях, но откровенно враждебного отношения, которое преобладало в период примерно с 1948 по 1991 гг. на сегодняшний день не заметно». В целом ситуация такова, что эта Олимпиада не рассматривается как рычаг для давления на политического оппонента. При этом экономическая выгода от участия превышает возможные политические бонусы бойкотирования.
«Стремление президента Картера к бойкоту было, как отмечали некоторые журналисты и ученые, символическим воплощением гнева Америки в ответ на вторжение СССР в Афганистан. В денежном эквиваленте этот бойкот Соединенным Штатам ничего не стоил. Он нравился избирателям, которым президент старался угодить в преддверии выборов. Он не требовал мобилизации американских войск – действия, которое могло бы привести к эскалации конфликта с СССР и разрастанию военных действий в Южной Азии и прочих регионах. При этом New York Times и Los Angeles Times приветствовали призыв Картера к бойкоту, а его результаты оценили как успешные».
Политический миф
Эмиль Перссон (Emil Persson) и Бо Петерссон (Bo Petersson) из шведского университета Мальмё предлагают рассмотреть тему сочинской Олимпиады в терминах политического мифа. «Политические мифы – это, прежде всего, убеждения, распространенные в обществе... В отличие от общего и бытового использования этого термина, фактическая истинность политического мифа не играет роли в определении его политической мощности. Успешный политический миф – это тот, который считается истинным или тот, на основании которого действует значительная общность людей так, как будто они считали его истинным». В настоящее время, считают авторы, в России господствуют два: о великой державе и о смутном времени. Оба восходят к конкретным историческим фактам и актуализируются сегодня за счет их ассоциированием с более поздними событиями. В нынешнем контексте роль «смутного времени» играют 1990-е, а сменивший их путинский режим выступает в качестве «великой державы».
Великодержавность и олимпийская символика во многом близки между собой, так как в обоих случаях используется риторика национального торжества над внешней средой. В частности, реакция на победы и поражения российских спортсменов на олимпиадах зачастую воспринимается внутри страны как часть великодержавного мифа. Олимпиада внутри страны, в свою очередь, - это фактически венец восстановления России в качестве великой державы после смуты.
«Лично для Путина, учитывая сомнительную легитимность его статуса, Олимпиада-2014 может стать последней возможностью восстановить имидж энергичного, бодрого и находчивого лидера. По итогам президентской гонки, которая характеризовалась отсутствием серьезных конкурентов со стороны оппозиции, маловероятно, что вскоре появится кандидат, который сможет стать реальным противником Путина в его собственной среде, созданной из мифа о великой державе и угрозе возвращения "смуты". С другой стороны, есть вероятность рождения нового контрмифа снизу (возможно, он уже возник), согласно которому Россия при Путине вошла в новый период стагнации, как это было в период 1980-х гг.».
При этом, как считают авторы, предпосылки к формированию этого контрмифа содержатся в ныне господствующем мифе. Последний задает правила игры, и если реальные игроки-политики, выступающие персонажами этого мифа, не отвечают надлежащим условиям, то в соответствии с теми же правилами реальность этого мифа обращается против них. Иными словами, если Путин окажется недостаточно «сильным» лидером, то он окажется плохим лидером.
Противовесом этому, по мнению авторов, может быть формирование престижного образа России за рубежом, что может компенсировать недостаток признаков великой державы как таковой, и эта задача может стать одной из ключевых. «Не в первый и, конечно, не в последний раз, - заключает автор, - Олимпийские игры используются (или даже захватываются) в политических целях. Известный лозунг "быстрее, выше, сильнее" будет фигурировать и на последующих олимпиадах, но здесь, опять же, можно задаться вопросом о том, куда делся приоритет честного соревнования на уровне индивидуальных спортсменов. Видимо, что-то по дороге потерялось».
