18 февраля исполнилось 150 лет со дня смерти Николая I - российского императора, начавшего свое царствование судебным процессом над декабристами и умершего в дни обороны Севастополя, падение которого стало символом поражения Российской империи в Крымской войне, самого унизительного поражения в XIX веке. Его последними словами, обращенными к сыну, были: "сдаю тебе команду не в порядке". С другой стороны, мы помним строчки Пушкина: "Нет, я не льстец, когда царю / Хвалу свободную слагаю: / Я смело чувства выражаю, / Языком сердца говорю. // Его я просто полюбил / Он бодро, честно правит нами; / Россию вдруг он оживил / Войной, надеждою, трудами." Так уж получилось, что словарь современного общественного обсуждения постоянно аппелирует к тому времени, начиная со слов "народность", "державность" и кончая наименованием "Николай Палкин". Поэтому мы решили, понимая весь анахронизм предприятия, попытаться задать вопросы к эпохе Николая I, как будто мы обсуждаем современную российскую политику, причем в том же языке - "административная реформа", "буферная зона" и т.п. С доцентом кафедры Истории России XIX века МГУ им. М.В. Ломоносова Сергеем Черновым беседовала Александра Егорова.
Николай I провел на престоле тридцать лет. За это время властью было рассмотрено множество проектов внутренних преобразований. Реализована была только меньшая часть. Однако именно в нее попала административная реформа, предусматривавшая выстраивание в стране жесткой вертикали власти. Насколько оправданно было ее проведение?
Можно сказать, что реформа действительно была необходима, ее проведение было вызвано внутренними потребностями. Дело в том, что центральные органы, созданные при Александре I (министерства, Государственный совет), были построены на принципе единоначалия. А местное управление, - губернское и уездное, созданное в том виде ещё во времена Екатерины II реформой 1775 г, - функционировало на коллегиальной основе. Образовавшуюся нестыковку как раз и необходимо было ликвидировать. И надо сказать, что в результате действий Николая управление действительно стало более эффективным.
В чем Николай видел сверхзадачу своей внутренней политики, что для него было решающим при ее выработке?
Николай начинает править страной после 14 декабря. Это сразу задает определенный вектор его курсу. Важнейшим принципом его внутренней политики было сохранение самодержавия. Собственно так же действовали и его бабка, брат, отец, - вне этого принципа никто из династии себя не мыслил. Первое, с чем столкнулся Николай при работе с материалами следственных дел декабристов - была идея ликвидации самодержавия. Это только усилило в нем генетическое стремление укреплять его. Есть данные о встрече Николая в 1826 году с Н.М.Карамзиным. Последний ещё в 1811 году в своей «Записке о древней и новой России» представил свою знаменитую формулу «самодержавие есть палладиум России». Вероятнее всего в том же ключе историк и вел свою беседу с монархом – со всей силой убедительности, которая ему была присуща. Тем самым Карамзин только дополнительно подкрепил уверенность Николая в необходимости защиты самодержавия как главного, фундаментального, краеугольного камня всей внутренней политики. А с другой стороны, те же самые основы укрепили в нем декабристы.
В аппарате Николая больше половины служебных мест заняли военные. Чем можно объяснить подобную кадровую политику?
Декабристы заставили Николая задуматься об опасности привлечения общественности к политике. Декабристы ведь – тоже часть общества, причем лучшая часть. Но именно они намеревались устранить царя с российского политического пространства. После этого Николай не верит обществу, он боится его. А потому вторым краеугольным камнем его внутренней политики станет управление государством без общества. Роль его социальной опоры в этих условиях неизбежно займет бюрократия. Отсюда же и его основные принципы – централизация, бюрократизация и милитаризация всей системы управления.
Сама по себе милитаризация – это не только появление военных на всех должностях, которые по идее должны замещаться гражданскими лицами. Да, военные представлены в николаевской России на всех уровнях – от министра до городничего. (Вот, пожалуй, С.С. Уваров – довольно яркое исключение: министр народного просвещения и главный идеолог николаевского царствования военным не был). Но милитаризация – это ещё и попытка управления обществом и государством по принципу управления армией. В представлении Николая, в государстве всё должно быть, как в воинском уставе, увязано в некую стройную систему, где каждый строго выполняет предписанное и соблюдает жесткую военную субординацию, где никто не мыслит и ни у кого нет и не должно быть собственного мнения. Без достраивания вертикали до последнего уезда такого эффекта достичь нельзя. А другим условием как раз и является усиление роли полиции. Полиция присутствовала на всех уровнях – от станов, на которые делились уезды, до III отделения. Но под полицией нельзя понимать борьбу с уголовщиной. Полиция означает в этой системе полный контроль над внутренней духовной жизнью общества.
Что помимо восстания декабристов могло послужить причиной такого характера внутренней политики? Возможно ли, что при ее выработке Николай оглядывался на пример Австрии и особенно Пруссии – стран, в которых он видел своих основных союзников на внешнеполитической арене?
Скорее всего, солдатчина присутствовала в нем изначально. Это конечно генетически перешло к нему от отца, - хотя и у Александра I периодически пробивалась привязанность к фрунту и военному порядку. Но любовь к армии в Николае не только от прусского примера и особенностей воспитания. Это вообще базовая черта его мышления. Николай по своим взглядам всегда был сторонником простых решений. Он пытался все сложные проблемы решить простыми методами. И армия в этом смысле – показательный пример простых решений. Для него армия – идеал того, как должно функционировать всё общество. В этом смысле – да, пруссачество, я согласен. Но это не от вдохновения порядками Фридриха II, это не чисто внешнее влияние, - хотя и оно могло быть. Это в крови у него, как следствие отношения к миру как чему-то несложному, где все можно низвести до положения в армейском уставе.
Как в этой связи можно оценить его идеологическую политику и меры в области просвещения?
В том же русле надо оценивать и появление доктрины Уварова. Теория официальной народности призвана была воспитать подрастающее поколение в определенной идеологии, не допускающей неоднозначных истолкований. Доктрина, утверждающая незыблемость самодержавия, из недр Министерства народного просвещения спустилась в вузы, в гимназии, в специальные училища, в губернские и уездные школы. Программа воспитания молодежи также должна была реализовываться на всех уровнях.
В целом нельзя сводить только к репрессиям политику Николая в этом отношении. Подготовка узких специалистов велась в его правление полным ходом. Вопросы педагогики считались приоритетными. Воспитанию Николай придавал вообще большое значение. А то, что автономия университетов сокращалась, так это понятно. Университеты - это общество, которому он не верил, которого опасался. Отсюда же сословное образование.
Верна ли оценка Николая как стопроцентного реакционера, чьи обещания постепенных преобразований оказались в итоге чистой риторикой?
Нет, совсем не все было так однозначно. Любовь к простым решениям не означает, что он совсем не испытывал тяги к переустройствам. Даже с его черно-белым видением мира, он все же понимал, что одними репрессиями ограничиваться нельзя. Секретарь следственной комиссии по делу 14 декабря Боровков составил по его приказу записку о кризисных явлениях в стране, какими они виделись декабристам. Полученную информацию Николай принял к сведению. Отсюда многочисленные проекты преобразований, в том числе и в самой проблемной сфере – в крестьянском вопросе. Он искренне пытался найти оптимальный способ, выработать механизмы смягчения крестьянской проблемы. Но принять хоть какие-то меры дворяне ему не позволили. И поделать ничего нельзя было – у них Жалованная грамота дворянству. Секретный комитет 1839 года фактически похоронил все проекты и в итоге Николай был вынужден принять закон 1842 года об обязанных крестьянах - рекомендательный по характеру, ничего в реальности не изменивший.
Но что-то власть все же сделала. Николай принял свод законов (реформа кодификации имеющегося законодательства) и ввел понятие законности как основы государственной жизни. Власть отныне действовала и жила «по закону». Хотя это конечно был феодальный закон. Предложение Сперанского о выработке нового свода постановлений реализовано не было. И страна начала в рамках этого старого законодательства задыхаться. Хотя с другой стороны - что понимать под словом «страна». В данном случае это небольшая кучка образованных дворян, сто, двести, пусть тысяча человек, в основном в Москве и Петербурге. Да, им было душно. Но это законодательство по сути своей соответствовало состоянию тогдашнего русского общества.
Была финансовая реформа Канкрина. Были попытки развивать купечество, города и промышленность, начинали строительство железных дорог. Этот проект был лично одобрен Николаем. Правда, в этом его не поддержали собственные министры.
Только ли сопротивлением дворянства объясняется полное отсутствие даже проектов "структурных реформ" в современном языке? Или в его мотивации необходимости «усовершенствования уже существующего» сказалось что-то ещё?
Он защищал устои и принципы, на которых стояло государство – Российская империя. Он не был безумным реакционером и понимал, что стране нужны преобразования. В его понимании – действительно только частичные, не коренные. Он конечно консерватор – с нашей точки зрения. Но это не риторика – попытки-то предпринимались. А реальных рычагов давления у дворян на императора было не так много. Планов дворцового переворота в тот период не строили. Николай уже живет в иных по сравнению с Екатериной условиях. Он в большей степени надсословный монарх. Но традиции и законность для него были незыблемы.
Просто в эпоху Николая I страна к отмене крепостного права не была готова. Что могло заставить дворянство пойти на отмену крепостного права? Что у них – хозяйство не развивалось? Или благосостояние не росло? Или производство зерновых не увеличивалось? Или они осознавали глубину структурного экономического кризиса? Отнюдь. Экономика развивалась достаточно стабильно. Именно во второй четверти XIX века Россия начала в огромных количествах вывозить хлеб. И все были довольны. При Николае не то, чтобы не было оснований для отмены крепостного права, их просто не видели. Что могли анализировать поместные дворяне – ведь это же герои Гоголя, это Маниловы. Но и власть не чувствовала глубины кризиса. Главная опасность была не в аграрном характере страны, а в том, что индустриальный сектор был развит на столь низком уровне. И заменить крепостное право власти ещё было нечем. Что такое крепостное право? Это механизм изъятия прибавочного продукта в экономике экстенсивного, немодерного типа.
Недостаточность реформ выявила только Крымская война. Она показала качественное отставание от Западной Европы. И это стало шоком не только для власти, но и для общества. В России исходили тогда из идеологии победителя. За каких-то 40 лет мы разбили Наполеона, победили в двух русско-турецких и двух русско-иранских войнах. Турок разбили всего за год, иранцев – за два. В 1833-м русские войска стояли на Босфоре. Не было веских аргументов в пользу того, что скоро наше внешнеполитическое развитие приведет к катастрофе. Не было причин думать о слабости. Были одни успехи. Эта традиция четко вошла в сознание. Потому таким ударом и стала Крымская война - она показала полное разложение, порочность выстроенной при Николае системы, крах его политики, слабость не столько внешнюю даже, сколько внутреннюю. Россия к тому моменту создала единственно возможный для себя уровень индустриального развития, больше создать было не в её власти. Но по сравнению с Западной Европой этот уровень оказался низким. Это во многом даже не дело рук Николая и не результат его бездействия. Это последствие органического развития страны с не самыми благоприятными условиями развития.
Чем руководствовался Николай при определении внешнеполитической линии?
Геополитические установки Николая можно свести к двум основным. Первой была экономическая. Россия – империя, причем отсталая, аграрная, которая жила за счет приобретения новых земель с их ресурсами. Это и позволяло ей развиваться при экстенсивном ведении хозяйства. Именно экономика лежала в основе нашего постоянного приобретательства.
Другой вопрос – стратегический. Отсюда осознанная необходимость обладания Польшей, Финляндией и Кавказом. Мы увеличивали территорию до ее естественных рубежей. Все права у Польши отняли, как только она восстала. Допустить отделения Польши Николай не мог, - она была нашим плацдармом в Западной Европе, военным и политическим, буферной зоной.
Что до Кавказа, то тут Николай лишь старался завершить то, что было начато до него. Приобретение этих земель началось ещё до Александра I. Такая политика в целом абсолютно логична: мы не можем вести войну внутри себя, а отдать эти земли не представлялось возможным. Поэтому порядок был наведен, а сопротивление сломлено. Николай дожимает Шамиля, наводит порядок на Северном Кавказе и дальше сталкивается с вопросами управления.
Какой была стратегия управления уже замиренными кавказскими территориями?
Управление оказалось достаточно гибким. Местная элита была включена в состав региональных властей, выделялись соответствующие льготы. Использовались и подкуп и ставка на межклановое соперничество – «разделяй и властвуй» в полном объеме, нормальный принцип имперской политики.
Можно ли говорить применительно к его периоду о кризисе российской внешней политики, о несоответствии стиля поведения на международной арене и амбиций реальным возможностям?
Что касается амбиций, то чаше Николай руководствовался все же прагматическими соображениями. Да, перед Крымской войной он ошибся. Главным, что он не учел, было изменение позиции Англии. В 1844 году он ездил туда с визитом, и на дипломатическом языке, без подписания каких бы то ни было условий и обязательств там были достигнуты договоренности о возможном решении судьбы Турции Англией и Россией в будущем, если ситуация будет к этому располагать. Для политика несерьёзно полагаться на подобные договоренности. А Николай спустя десятилетие пребывал в полной уверенности, что ничего не изменилось. Но союзнические отношения с Англией оказались непрочными, и воевать России пришлось в одиночку. Конечно, это свидетельствует об известной самоуверенности Николая, о недостаточном анализе ситуации.
Если подводить итоги правлению Николая I, правильно ли говорить о том, что главным его мотивом было стремление удержаться у власти? Не в этом ли причина того, что его занимали больше вопросы формы, внешнего улучшения уже существующего?
Да, форма, не буду возражать. Но и тут не всё так просто. Отмену крепостного права не мыслили как структурную и тем более немедленную реформу. Постепенно, потихоньку – но все же этого хотела власть. Но так, чтобы без потрясений. Чтобы незаметно что-то менялось, а потом в одно прекрасное утро проснуться, и уже в стране, где этой проблемы больше и нет. Да, боязнь за устойчивость трона присутствовала. Но он был убежден в правильности того, о чем говорил ему Карамзин. Он действительно считал, что Россия без самодержавия пропадет, и он поступает во благо. Он действовал искренно. Простота его мировоззрения, черно-белое восприятие мира и тут тоже сказались. Он был очень цельным человеком, что думал, то и делал.
