Зависимость российских парламентских партий от государственного финансирования значительно выросла. По подсчетам СМИ, в 2017 году госфинансирование дало более трех четвертей бюджета партий.
Вывод об историческом рекорде, достигнутом по уровню государственного финансирования парламентских партий, сделало информационное агентство РБК. Основанием для вывода стали опубликованные Центральной избирательной комиссией сводные финансовые отчеты партий за 2017 год. Агентство также отмечает, что, если сравнивать с партийными отчетами начиная с 2005 года, то видно, как общие доходы основных российских политических партий, будь то доходы от взносов или государственных поступлений, заметно снизились.
Между тем Госдума повышает сумму выплат, на которые могут рассчитывать по итогам президентских выборов партии, чьим кандидатам удалось получить более 3% голосов. Депутаты одобрили во втором чтении соответствующие поправки к закону «О политических партиях РФ» .
Как пишет газета «Коммерсантъ», теперь за каждый голос избирателя из бюджета будет выплачиваться 152 рубля вместо 20 рублей. Однако на выплаты пока могут рассчитывать только КПРФ и ЛДПР, а «Единая Россия» денег не получит, поскольку Владимир Путин на выборах шел как самовыдвиженец.
Побеседовать с «Полит.ру» о состоянии российской партийной системы согласился Павел Салин, директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ. По его мнению, анализ финансовых отчетов дал подтверждение выводу, который политологи делали на основе анализа медийного пространства: нынешняя парламентская оппозиция оппозицией по сути не является.
«Приведенные в исследовании цифры подводят экономическое обоснование под давно транслировавшийся в экспертном сообществе тезис о том, что нынешняя парламентская оппозиция оппозицией в классическом смысле не является. Она являет собою, условно говоря, лишь филиалы партии власти. Эта ситуация складывалась постепенно, примерно с середины двухтысячных годов, а ее критической точкой, когда количество перешло в качество, стал 2014 год. Тогда в медийно-публичном поле парламентская оппозиция стала поддерживать власть по всем стратегическим вопросам. Отправным пунктом здесь стали внешнеполитические события, но затем такое отношение стало распространяться и на внутриполитические моменты.
Сейчас оппозиция позволяет себе критиковать лишь отдельные аспекты социально-экономического курса, да и эта критика звучит потому, что оппозиция прекрасно понимают: критика не будет конвертирована в реальные действия. У оппозиции нет для этого достаточного количества голосов ни в Госдуме, ни в региональных парламентах, вообще ни на каком уровне. Так вот: прежде выкладка о том, что системная оппозиция в России перестала существовать после 2014 года, основывалась на анализе медийного поля. Сейчас же проведен финансовый анализ, и он подтверждает те же выводы.
Оппозиции не может быть независимой, если она на три четверти (а по некоторым партиям даже больше) финансируется из государственного бюджета. И, самое главное: правила финансирования из государственного бюджета определяются властью в лице "Единой России".
Есть ли у оппозиционных партий возможность собрать достаточное количество средств для поддержания своего существования без государственного финансирования? Считаю, что такой возможности нет. Но возможности этой оппозиционные партии лишили себя сами. Почему раньше спонсоры шли в оппозиционные партии? Они понимали, что если у них не складывается отношения в рамках "Единой России" — например, они не могут выдвинуться от этой партии, не могут продвигать свои интересы в рамках этой партии, — то они могут пойти через другие партии. А сейчас мы видим, что оппозиционные партии сплошь и рядом уступают позиции своих представителей, если те кардинально расходятся с позицией власти.
То есть если прежде какой-то кандидат понимал, что в правящую партию ему не пройти, но он может вложиться в партию оппозиционную, то сейчас у него нет никаких гарантий, что в последний момент под давлением партии власти его не "сдадут". Весьма красноречива, например, сейчас ситуация в Новосибирской области (там, правда, речь идет не только и не столько о спонсорских моментах, но все же). Как только кандидат продемонстрирует хотя бы малейший намек на то, что он представляет собой реальную конкурентную угрозу для партии власти, как сразу его "зачищают". В этот раз "зачистили" мирно, в рамках внутриэлитных договоренностей — видимо, сделали такое предложение, от которого нельзя отказаться. Если бы на то была только воля господина Локотя, я не уверен, что он пошел бы на такое соглашение. Но на него давили, насколько я понимаю, и по линии руководства КПРФ, и по другим линиям из Москвы.
Так что партии сами себя лишают потенциальных спонсоров, потому что те видят: какой смысл вкладываться в оппозиционную партию, если в критический момент она все равно спонсора и его интереса сдаст? Тогда проще заходить на политическое поле через "Единую Россию", либо вообще не соваться туда — пытаться лоббировать свои интересы не через партийное парламентскую систему, а через систему исполнительной власти, силовых структур или еще как-то.
В заключение я хотел бы сказать, что как парламентская оппозиция на 75% в финансовом отношении поставила себя в зависимость от власти, так она себя на те же 75% поставила себя в зависимость политическую. И нельзя говорить, что кто-то кого-то заставил, насильно наделся рабское ярмо, вынудил прислуживать. То, что мы сейчас наблюдаем и с точки зрения финансирования, и с точки зрения политической, — результат политики руководства системных оппозиционных партий за последние несколько лет. Это закономерный итог.
Фактически, партии парламентской оппозиции сейчас находятся в состоянии кризиса, доверие к ним подорвано. Но то, что это доверие подорвано, на 80% является заслугой руководства самих этих партий, и только на 20% это можно считать заслугой власти», — сказал Павел Салин.