Осенью 2007 года в основном развивались тенденции, отмеченные нами ранее.
Продолжился рост расистского и неонацистского насилия, причем к концу ноября число пострадавших уже превысило общее число пострадавших за 2006 год.
Националистические организации были чуть менее активными, чем ожидалось. Вероятно, это связано с серьезными конфликтами в ультраправой среде, все более обострявшимися с приближением выборов. Однако эти разногласия, лишь малая часть которых стала видна посторонним наблюдателям, не помешали провести 4 ноября «Русский марш» как всероссийскую акцию, охватившую не менее 20 регионов страны.
Все активнее на ксенофобных настроениях россиян начинают играть прокремлевские молодежные движения (в первую очередь «Местные»), причем государство выказывает прямую готовность использовать их расистские практики в собственных целях.
Этноксенофобия использовалась как электоральный ресурс, хотя и в гораздо меньшей степени, чем можно было ожидать. Использовался он не всеми участниками электорального процесса, но всеми четырьмя прошедшими в новый состав Государственной Думы партиями.
Национал-радикалы выступили на выборах в Думу очень слабо. Впрочем, незначительный процент голосов, полученный единственным списком, в котором они были представлены, вполне сравним с результатами (с учетом «административной настройки») таких партий, как СПС и «Яблоко».
Не изменились и тенденции в сфере противодействия радикальному национализму.
Общественные организации не могут выйти за пределы традиционных действий, а публичные массовые мероприятия под антифашистскими лозунгами не могут приобрести внепартийный характер.
Темпы судебного преследования националистически и неонацистски мотивированного насилия по сравнению с прошлыми годами явно снизились, и уже очевидно, что к концу 2007 года не только не будет сохранена двукратная динамика роста обвинительных приговоров по делам о расистском насилии, но приговоров будет меньше, чем в предыдущем году.
Зато позитивные тенденции в преследовании расистской пропаганды, отмеченные весной и летом, сохранились и осенью. Темпы преследований пропагандистов не снижаются, а приговоры, как правило, адекватны совершенным преступлениям.
Развивается практика признания экстремистскими различных материалов, преследования СМИ за ксенофобные публикации. Однако и в признании материалов экстремистскими, и особенно в вынесении предупреждений изданиям стремительно развивается практика неправомерного ограничения свободы слова. Политический характер подобного правоприменения очевиден, однако до сих пор нам неизвестен ни один случай наказания за злоупотребление законом.
К сожалению, проблема противодействия радикальному национализму и ксенофобии, особенно со стороны государства, продолжает оставаться не приоритетной, и зачастую похоже, что объект преследования выбирается не по опасности реальных незаконных действий, а по принципу лояльности нынешней политической власти. Это способствует осознанию безнаказанности радикальных групп, не находящихся в политической оппозиции.
Подготовлено под редакцией Александра Верховского.
В течение осени 2007 года от расистского и неонацистски мотивированного насилия пострадало не менее 138 человек, 12 из которых погибло [1]. Это на 11% больше, чем за аналогичный период 2006 года (тогда пострадало не менее 124 человек, 14 из которых погибло) [2].
Всего же за 11 месяцев 2007 года пострадало не менее 573 человек, 57 из которых погибли. За аналогичный период 2006 года эти показатели составили 501 пострадавших, из которых 52 погибло.
По-прежнему основными очагами насилия остаются Москва (8 убитых, 66 раненых в течение осени) и Петербург (1 убитый, 23 раненых). Помимо этого, осенью 2007 года преступления отмечены во Владимире, Волгограде, Воронеже, Екатеринбурге, Краснодаре, Нерюнгри, Нижнем Новгороде, Ставрополе, Твери и Челябинске.
Впрочем, вновь приходится повторить, что это весьма условные цифры, характеризующие лишь то, что в данных городах информация о подобных преступлениях более доступна. Так, например, одним из депутатов Законодательного собрания Иркутской области были озвучены сведения о нескольких драках с этническим подтекстом в Иркутской сельскохозяйственной академии, которые стали следствием информации о летнем погроме в деревне Кыцигировка [3]. Однако никаких сведений о пострадавших, как и о самих инцидентах, нам отыскать не удалось. О неоднократных драках, провоцируемых наци-скинхедами в разных российских регионах, систематически заявляют на специализированных совещаниях в региональных правоохранительных органах, но конкретных сообщений по этим инцидентам нам также найти не удается.
Подавляющее большинство расистских нападений в сентябре-ноябре 2007 года было совершено наци-скинхедами. Причем избиения становятся все более жестокими и организованными. Так, например, 20 октября в Москве был организован неонацистский рейд, который, безусловно, стал самым резонансным преступлением прошедшей осени.
Напомним, вечером 20 октября появились сообщения о трех нападениях (в том числе одном убийстве), совершенных на юго-западе Москвы, через день стало известно еще о нескольких нападениях, в том числе двух убийствах. Первые заявления милиции сводились к тому, что никакого расистского мотива в этих нападениях не усматривалось. Однако прокуратура Москвы заняла иную позицию и спустя некоторое время признала не только сам факт рейда и его организованный характер, но и назвала официально зарегистрированное количество жертв этого рейда — 27 человек. Вполне возможно, жертв было и больше [4], но случай подобного признания (их число названо гораздо выше, чем в СМИ, и сделано это без видимого давления) сам по себе беспрецедентен в прокурорской практике.
Продолжается практика организации неонацистских акций, приуроченных к каким-либо знаковым для неонацистов событиям (не всегда очевидным стороннему наблюдателю). Так, в ночь после завершения суда над убийцами ижевского скейтера Станислава Корепанова (8 ноября) впервые за несколько лет был разрисован свастиками местный еврейский центр. Серия нападений в Москве в начале и середине октября, возможно, также была приурочена к судебным заседаниям по делам ультраправых: 10 октября рассматривался вопрос о продлении содержания под стражей Максима (Тесака) Марцинкевича, а в последней декаде октября в московских судах рассматривалось несколько дел о расистских нападениях.
К сожалению, жертвами наци-скинхедов может стать практически любой, кто не подпадает под «славянский стандарт» внешности. Правда, осенью активизировались нападения на темнокожих, но это — вполне ожидаемый эффект начала нового учебного года, когда в Россию приезжает много иностранцев, еще не готовых к российским реалиям.
По-прежнему одной из основных жертв наци-скинхедов остается молодежь, принадлежащая к альтернативным субкультурным группам. И заметно выросла организованность неонацистских атак. Так, готовившееся в Москве нападение на поклонников группы “Tokio Hotel” было предотвращено правоохранительными органами, причем милиционеры были вынуждены организованно провожать посетителей концерта к метро, поскольку иначе их безопасность обеспечить не удалось. В Петербурге неонацистами была совершена очередная — четвертая в 2007 году — попытка теракта: во время концерта в «Рокс-клубе» была обнаружена сумка со взрывным устройством, которое, к счастью, не сработало. А до концерта вокруг клуба наци-скинхедами было устроено несколько драк, в результате которых пострадало не менее 10 человек. Вскоре после петербургского инцидента в Ижевске ложным сообщением о минировании был сорван хардкор-концерт в клубе «Интеграл-панк».
Впрочем, были и случаи насилия, не связанные с деятельностью неонацистов, а скорее обусловленные общим высоким уровнем ксенофобии.
Наиболее дикие из этих инцидентов произошли в Воронежской и Архангельской областях. В Воронежской области 1 сентября 2007 года первоклассник, сын местного протестантского пастора, был избит ровесниками (при попустительстве классного руководителя) за отказ участвовать в молебне. Молебен по случаю Дня знаний совершал православный священник, сын которого начал учиться в этом же классе. А в деревне под Архангельском 27 сентября пьяный генерал Росспецстроя начал стрелять на улице, выкрикивая расистские лозунги. В результате был смертельно ранен один из местных жителей, который показался генералу «нерусским».
Отметим, что осенью, очевидно, была ослаблена «блокада» информации о нападениях ультраправых. Произошло это так же необъяснимо и внезапно, как и началось (напомним, мы отмечали, что поток информации прервался в первой декаде мая). Медиа-эффект был очень силен, поскольку темпы роста насилия не сократились, а потребитель информации успел отвыкнуть от подобных сообщений. В результате у читателей создалось ложное впечатление взрывного роста количества таких нападений.
Начало осени 2007 года ознаменовалось попытками ультраправых группировок отметить годовщину событий в Кондопоге. В частности, под эгидой ДПНИ была осуществлена попытка организации митинга в этом карельском городе. Однако сам Александр Белов был задержан в Петрозаводске и приговорен к 5 суткам ареста за нецензурную брань в адрес проверявших его документы сотрудников милиции [5].
Попытка организовать 20 октября 2007 года общероссийскую акцию в поддержку участников азербайджанского погрома в Харагуне (акция была приурочена к началу суда над ними), хоть и удалась — пикеты под лозунгами «Свободу харагунцам» прошли в шести городах России, — но планируемого размаха не получила.
Ранее, в сентябре, произошел раскол в одной из наиболее известных на сегодняшний день неонацистской группе — Национал-социалистическом обществе. После ареста летом 2007 года лидера Формата-18 М. Марцинкевича, тесно сотрудничавшего с НСО, в Обществе резко обострилась борьба за лидерство, закончившаяся развалом группы на сторонников главы НСО Дмитрия Румянцева (сохранившего контроль над официальным сайтом организации) и Сергея (Малюты) Коротких.
Выборы
Уже летом 2007 года, после первого отказа в регистрации партии «Великая Россия», призванной объединить ультраправых активистов, было очевидно, что радикальные националисты не пойдут на выборы каким-либо единым списком. И мало кто сомневался, что обжаловать отказ Росрегистрации в отношении партии не удастся (повторный отказ был получен «Великой Россией» 21 сентября 2007 г.).
В результате значительная часть ультраправых активистов из Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ), Партии защиты российской конституции (ПЗРК) «Русь», Союза русского народа (СРН) и т.д. вошла в список «Народного союза» Сергея Бабурина, а часть — в основном те, кто претендовал на региональное лидерство в несостоявшейся партии «великороссов», — в список «Патриотов России» Геннадия Семигина.
«Распыление» сил по двум основным спискам обострило и без того серьезные противоречия в ультраправой среде, породило взаимные претензии и обвинения в раскольничестве, а также своеобразную «партийную ревность» при подготовке к «Русскому маршу». Поскольку великороссы шли по одному списку, а Русский общенациональный союз (РОНС) и бабуринцы по другому, соображения партийной лояльности не позволяли им участвовать в объединенном «Русском марше», так как каждая из партий подозревала (и не без оснований) другую в стремлении превратить марш в собственное предвыборное мероприятие.
28 октября «Народному союзу» было отказано в регистрации списка из-за фальсификации части подписей, и 2 ноября Верховный суд подтвердил законность этого решения. Можно было ожидать, что после этого ультраправая составляющая «Патриотов России» развернет активную борьбу за сочувствующий ксенофобным идеям электорат, однако этого не произошло. Ни Андрей Савельев, ни менее известные радикалы в последний месяц предвыборной агитации заметны не были. Сайт «Великой России» практически не функционировал, активная избирательная кампания не велась, а к концу кампании А. Савельев, наряду с остальными ультраправыми активистами, призвал своих сторонников на выборы не ходить. Вероятно, Савельев и другие понимали, что заметных успехов им все равно добиться не удастся (вариант: не дадут добиться власти), не говоря уж о преодолении семипроцентного барьера. И действительно, электоральные результаты «Патриотов» 2 декабря оказались ничтожны — 0,9%.
Русский марш
Гораздо большую активность праворадикалы проявили при подготовке своего традиционного марша 4 ноября. Эта подготовка сопровождалась многочисленными склоками, скандалами и расколами, приведшими к тому, что официально 4 ноября в Москве было намечено аж 3 акции ультраправых (ДПНИ, Николая Курьяновича и С. Бабурина), причем две из них назывались «Русским маршем». Все три мероприятия были разрешены правительством Москвы.
Главным событием дня, безусловно, стало шествие, организованное под эгидой ДПНИ. Оно не просто собрало около 2,5–3 тысяч человек, но — что самое главное — в нем, несмотря на жесточайшие разногласия между лидерами, приняли участие все сколь-либо значимые ультраправые группы Москвы.
Официально в марше приняли участие: ДПНИ, Национал-державная партия России (НДПР), Группа «Русский порядок», Славянский Союз (СС), Парзия защиты российской Конституции (ПЗРК) «Русь», Национал-социалистическое общество, Союз православных хоругвеносцев, СРН, Группа в поддержку полковника Квачкова («квачковцы»), Русский национал-большевистский фронт (РНБФ Ивана Струкова), Национально-патриотический фронт «Память», Национальный союз, Русская община Крыма, группа «Лукашенко-2008», Русское общественное движение (РОД). Неофициально там присутствовали и представители других групп, в том числе сторонники Н. Курьяновича и РОНСа.
Между тем сам факт разрешения мероприятия и отсутствие какого-либо противодействия со стороны властей Москвы в его проведении, а также место, отведенное под шествие (изолированная от посторонних глаз набережная), существенно ослабили пафос мероприятия, ощущение жертвенности и героизма, сопровождавшие участников марша годом ранее. Организаторы (прежде всего ДПНИ) пытались искусственно поддержать ажиотаж, сообщали о превентивных задержаниях и пытались в пиар-целях разыграть довольно странную историю с попыткой ареста лидера ДПНИ А. Белова и последующей его госпитализацией из-за сердечного приступа, но добились немногого [6]. И то количество участников, которое 4 ноября 2007 года приняло участие в «Русском марше», — это, вероятно, предел мобилизации ультраправых Москвы и области.
Впрочем, ксенофобный потенциал 4 ноября в гораздо большей степени проявился не в том, как отметили его праворадикалы Москвы, а во всероссийском масштабе ксенофобных акций. Так или иначе, в 2007 году «Русский марш» прошел не менее чем в 20 российских городах, причем в двух (Петербурге и Самаре) он был сопряжен с нападениями, а в Твери праворадикалы официально прошли в общегородской колонне. Еще как минимум в двух городах, Воронеже и Краснодаре, мероприятия были отменены в результате незаконного давления властей на организаторов. Но и в региональном измерении вряд ли стоит говорить об успехе по сравнению с предыдущим годом, поскольку не было и речи о какой-либо согласованности акций. Шествия и митинги организовывались разными группами, в некоторых случаях — конкурирующими за электорат или аудиторию. В результате даже сами ультраправые не смогли составить полный список городов, в которых эти мероприятия прошли.
Таким образом, наметившиеся осенью 2006 — зимой 2007 гг. консолидация ультраправых групп и стремление их к скоординированным действиям развития не получили из-за внутренних разногласий, существенно усугубленных выборами.
Ксенофобия как электоральный ресурс
Надо отметить, что масштабы использования ксенофобных лозунгов в качестве электорального ресурса были гораздо меньшими, чем ожидалось. По крайней мере, на федеральном уровне такая практика не было столь заметна, как в 2003 году. Правда, при доминировании в рекламном политическом поле «Единой России», практически полном отсутствии рекламных материалов остальных партий и вялости политических дебатов это неудивительно.
В частности, помимо «Народного союза» и «Патриотов России», кандидаты-ксенофобы были включены, как минимум, еще в три избирательных списка. Традиционно это были КПРФ (в лице нескольких подписантов антисемитского «письма пятисот») и ЛДПР (которая, избавившись от Н. Курьяновича, оставила в кандидатском списке Сергея Иванова, сотрудничающего с НСО, и члена Общественного совета «Русского марша-2006» Ивана Мусатова). Но гораздо больший интерес вызывает список «Справедливой России». В него были включены не менее 12 кандидатов, так или иначе продемонстрировавших свои ксенофобные убеждения, в том числе и известный в Красноярском крае антисемит Олег Пащенко, которого еще накануне выборов в краевое законодательное собрание Сергей Миронов лично обещал исключить из партии. В качестве «националистического» ресурса «Единой России», как и ожидалось, был использован сайт «Русского проекта». Впрочем, надо отметить, что по результатам выборов 2 декабря ксенофобный потенциал новой Государственной Думы значительно ослаб [7].
В дни избирательной кампании «Центр СОВА» вел мониторинг языка вражды, который использовали кандидаты. Результаты этого исследования еще не обработаны, но уже сейчас ясно, что каждая из четырех прошедших в Госдуму нового созыва партий в той или иной степени использовала язык вражды.
Другие акции
Все большую тревогу вызывает деятельность прокремлевских молодежных организаций, обращающихся и к расистским практикам. В первую очередь речь идет об организации «Местные», которая «прославилась» своими антимигрантскими акциями.
В сентябре 2007 года разразился очередной скандал, связанный с деятельностью этой организации. 15 сентября 2007 г. при помощи активистов «Местных» Федеральная миграционная служба организовала провокацию, якобы направленную на выявление нелегальных мигрантов: активисты движения якобы наняли на работу около 80 человек, которых и «сдали» ФМС. В результате 72 человека были задержаны. «Местные» растянули транспарант с нарисованными на нем самолетами и надписью «Пора лететь на юг!».
17 сентября 2007 г. директор ФМС Константин Ромодановский поблагодарил движение «Местные» за помощь и заявил, что ФМС и далее будет привлекать членов движения к своей работе «в качестве общественных помощников… Конечно, «Местные» — ребята непростые, иногда очень воинственно настроенные. Но если их разумно использовать, то толк от них есть», — сообщил К. Ромодановский. «Если сравнивать движение «Местные» с националистами из Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ), то я отдаю приоритет «Местным». Это более разумные люди», — добавил глава ФМС.
И сама акция, и тем более заявление руководства ФМС, фактически означавшее, что ФМС готово поощрять движение, осуществляющее расистские практики, руководствуясь только сервильностью организации, — вызвали глубокое возмущение у правозащитного сообщества. Однако никаких заявлений, дезавуирующих первоначальное выступление главы ФМС, не последовало.
Месяцем позже стало известно, что московская милиция обратилась к опыту годичной давности, когда в московские школы были разосланы указания составить списки учеников с грузинскими фамилиями. На этот раз, по утверждению «Московского комсомольца», в некоторые школы подмосковного города Химки под предлогом борьбы с терроризмом начали поступать документы из ОВД с просьбой сообщать данные на детей — выходцев с Кавказа и Средней Азии. Никакие официальные комментарии по поводу этой информации нам неизвестны.
Осенью 2007 года деятельность общественных организаций по противодействию расизму и ксенофобии в целом не выходила за пределы традиционных проектов (образовательных, просветительских).
Из заметных событий стоит отметить ставшие уже традиционными Марш против ненависти, проведенный в Петербурге 28 октября и общероссийскую неделю против ненависти.
Марш против ненависти, посвященный памяти убитого неонацистами в 2004 году ученого Николая Гиренко, прошел в Петербурге в пятый раз и собрал, по разным оценкам, от 500 до 800 человек. К сожалению, организаторам марша не удалось добиться «внепартийного» характера марша, что породило целую серию конфликтов, связанных в первую очередь с попытками участия в марше прокремлевской «Молодой гвардии», которой, в отличие от СПС или «Яблока», участвовавших в митинге, запретили участие с партийной символикой.
Московский «Митинг против фашизма и ксенофобии», прошедший 4 ноября на Болотной площади, к сожалению, в еще большей мере носил партийный характер — он был организован «Яблоком». На нем, как и на петербургском марше, присутствовало от 500 до 800 человек.
Ставшая уже традиционной «Неделя против ненависти», проводимая молодежными организациями (в первую очередь Молодежным правозащитным движением) под эгидой сети UNITED, проходила с 9 по 16 ноября и охватила полтора десятка российских регионов. В рамках этой недели молодежные активисты устраивали фестивали, дискуссии, публичные акции, целью которых было привлечение общественного внимания к проблеме нарастания нетерпимости в российском обществе.
Общественная палата
К теме противодействия нарастанию радикальных националистических настроений в обществе обратилась осенью 2007 года и Общественная палата, которую по формальному критерию мы относим к общественным организациям.
22 ноября Комиссия общественной палаты по вопросам толерантности и свободы совести (председатель — Валерий Тишков) одобрила доклад, посвященный проблемам ксенофобии, который был подготовлен Подкомиссией по проблемам противодействия экстремизму и ксенофобии (председатель — Мавлит Бажаев). В докладе содержатся рекомендации, ориентированные в основном на методологические и законодательные разработки в сфере межэтнических отношений. Как тревожный симптом отметим одобрение законодательного запрета на упоминание этничности в СМИ. Напомним, рассмотрение этого законопроекта, получившего множество критических откликов, в том числе и от самой Общественной палаты, уже несколько раз откладывалось [8].
Впрочем, документ носит декларативный характер, поскольку по-прежнему неясен статус Палаты и, соответственно, не определены механизмы реализации предложенных рекомендаций.
Насилие
Осенью 2007 года было вынесено не менее 4 приговоров за преступления ненависти, связанные с насилием, по ним было осуждено 10 человек. Три приговора были вынесены в Москве [9] и один — в Екатеринбурге. Всего же с начала года в России было вынесено не менее 20 обвинительных приговоров, связанных с расистским и неонацистским насилием, в которых учтен мотив ненависти.
Отметим явные изменения в позиции московской прокуратуры. Если в 2006 году нам известны лишь 5 московских приговоров, связанных с расистском насилием, причем 4 из них фактически носили показательный характер, то с начала 2007 года уже благополучно закончилось не менее 5 процессов, причем все они не связаны с резонансными преступлениями [10]. Об изменении позиции московской прокуратуры к насильственным преступлениям ненависти свидетельствует и признание как самого факта «рейда» 20 октября, так и его организованности и расистского характера, и обнародование количества жертв этого рейда — 27 человек. Случай уникальный для прокуратуры вообще. Возможно, если работа Мосгорпрокуратуры в этом направлении приобретет систематический характер, это повлияет на снижение уровня ультраправого насилия в городе.
Кроме того, осенью было вынесено еще два обвинительных приговора, связанных с активностью неонацистов, но в которых мотив ненависти учтен не был и, скорее всего, вполне правомерно. В Московской области за убийство бездомных были осуждены подростки, называющие себя скинхедами, а в Ижевске был вынесен приговор двум молодым людям, обвиненным в убийстве весной 2007 года скейтера Станислава Корепанова.
Дело об убийстве С. Корепанова стало одним из наиболее громких дел, связанных с активностью российских неонацистов. Напомним, 27 марта 2007 г. С. Корепанов был жестоко избит группой наци-скинхедов, планировавших напасть на местных антифашистов, к которым погибший не принадлежал. Через несколько дней юноша умер в больнице. Правоохранительные органы задержали двоих из нападавших, которые и были признаны виновными в убийстве из хулиганских побуждений и осуждены на 13 лет лишения свободы каждый. Потерпевшая сторона настаивала на признании мотива ненависти к социальной группе («скейтеры»), однако суд с этим не согласился, как нам кажется, вполне правомерно. Мотивом преступления в данном случае были неонацистские установки нападавших, но идеологическая ненависть в качестве квалифицирующего признака была внесена в Уголовный кодекс лишь в августе 2007 года, тогда как преступление было совершено в марте.
Отметим и еще один приговор, формально вынесенный за пропаганду расистского насилия. В конце ноября в Обнинске (Калужская область) за распространение в интернете видеороликов со сценами расистских нападений были осуждены 8 наци-скинхедов. Уникальность этого процесса в том, что впервые из известных нам случаев были выявлены не те, кто размещал ролики (материалы в интернете часто распространяются людьми, ничуть не сочувствующими идеям и целям создателей этих материалов), а те, кто участвовал в нападениях (или их инсценировке). Однако во время следствия выяснилось, что невозможно найти пострадавших. Вероятно, они либо не обращались в милицию, либо, в соответствии с распространенной практикой, у них не приняли заявление. Из-за отсутствия пострадавших прокуратура не смогла предъявить задержанным подросткам обвинения в насильственных преступлениях, и привлекла их (с чем и согласился суд) по единственно правильной, как нам кажется, в этой ситуации статье — за возбуждение национальной ненависти, совершенной группой лиц и связанной с применением насилия. Все фигуранты дела получили реальные сроки — по полтора года.
Пропаганда
Если темпы преследования расистского насилия явно отстают от прошлогодних, то пропаганда по-прежнему преследуется довольно активно. Осенью 2007 года было вынесено не менее четырех обвинительных приговоров пропагандистам: в Сыктывкаре вторично был осужден Юрий Екишев, в Барнауле был осужден активист НДПР, во время празднования Дня Победы распространявший ультраправые листовки [11], в Благовещенске был осужден местный лидер СРН, и, наконец, обвинительный — хотя, как нам кажется, сомнительный с точки зрения правомерности — приговор был вынесен студенту из Адыгеи, обвиненному в размещении в августе 2007 года в интернете печально известного видеоролика с двойным расистским убийством. Всего же с начала года в России было вынесено не менее 23 приговоров в отношении пропагандистов ненависти. Для сравнения, за весь 2006 год таких приговоров было 17.
Отметим также по-своему знаковое событие: осенью 2007 года было возбуждено дело за расистскую пропаганду в отношении лидера НСО Дмитрия Румянцева. Показательно, что дело возбудила отнюдь не московская прокуратура, где сосредоточена основная деятельность Д. Румянцева, а Воронежская — за выступление Румянцева на одном из национал-патриотических митингов, организованных гораздо более умеренным, чем НСО, воронежским Союзом русского народа [12]. Не вполне понятны перспективы этого дела, но сам факт его возбуждения на фоне крепнущего ощущения безнаказанности наиболее знаковых и известных лидеров ультраправых организаций вызвало в среде российских неонацистов некоторую оторопь.
Стоит отметить, что осенью 2007 года впервые был вынесен приговор членам «Хизб ут-Тахрир» по обвинению в возбуждении национальной ненависти (ст. 282) и участии в экстремистском сообществе (ст. 282.2). Приговор был вынесен в Чувашии 19 сентября 2007 года. Четверо членов организации были признаны виновными и приговорены к срокам от четырех с половиной до четырех лет и четырех месяцев лишения свободы). Отметим, что это первый и пока единственный известный нам приговор, в котором членам «Хизб-ут-Тахрир» инкриминировались не мифические теракты и не само членство в организации, а реальная ксенофобная пропаганда.
Экстремистские материалы
Продолжилась активная работа по признанию экстремистскими различных материалов.
24 октября Росрегистрация опубликовала второй, а 15 декабря — третий федеральный список экстремистских материалов, в который были включены 16 и 31 наименование соответственно. Таким образом, официально в общефедеральном списке на сегодняшний день 61 наименование различной пропагандистской продукции.
Однако, кроме этого, нам известна еще целая серия судебных решений, связанных с признанием различных материалов экстремистскими. Так, в течение сентября-ноября 2007 года таковыми были признаны песни распавшейся неонацистской группы «Циклон Б». Впрочем, не все из этих решений, на наш взгляд, являются правомерными; в первую очередь это относится к вступившему в силу запрету 14 русских переводов книг турецкого богослова Саида Нурси (см. ниже).
Другая практика
Осенью 2007 года завершилось почти двухлетнее судебное разбирательство по иску Россвязьохранкультуры о закрытии газеты «Дуэль». При этом уже в ходе судебного процесса газета получила еще два предупреждения от ведомства, которые, безусловно, также повлияли на решение суда. «Дуэль» стала вторым случаем запрещения издания «за экстремизм» в этом году и третьим (не считая сомнительного случая с газетой «Генеральная линия» тогда еще не запрещенной НБП и явно неправомерного случая газеты «Право-защита») — со времени вступления в действия современного антиэкстремистского законодательства.
Продолжилась и практика вынесения Россвязьохранкультурой предупреждений. Отметим, впрочем, что большинство осенних предупреждений неправомерны (см. ниже).
По-прежнему остается неизвестной информация о предупреждениях, вынесенных СМИ и организациям прокуратурами регионов, хотя, вероятно, такие предупреждения есть.
Впрочем, на единственном предупреждении прокуратуры за ксенофобную пропаганду, о котором стало известно осенью 2007 г., стоит остановиться особо.
5 октября 2007 г. прокуратура города Нерюнгри вынесла антиэкстремистское предупреждение главному редактору местной газеты «Просто Нюрка» Ларисе Шаровариной за публикацию в статье «От трубы повалил экстремизм» фотокопий «экстремистских листовок». Одновременно прокуратура отказалась возбуждать против редактора уголовное дело по ст. 282 УК. Ситуация с газетой «Просто Нюрка» очень показательна в плане того, как небрежность журналистов может способствовать росту ксенофобии и как прокуратура может оценить именно неумышленное участие СМИ в этом процессе. Статья, которая была проиллюстрирована фотографиями, привлекшими внимание прокуратуры, была направлена против возбуждения национальной ненависти. Однако прокуратура учла ситуацию, сложившуюся в городе к моменту публикации. Дело в том, что с лета 2007 года в Нерюнгри резко обострились антикитайские настроения в связи с тем, что одно из местных предприятий, проигнорировав высокий уровень безработицы в городе, пригласило на работу гастарбайтеров из Китая. К моменту публикации статьи в городе было уже два поджога и два нападения, носивших ярко выраженный антикитайский характер. Между тем в листовках содержались плохо завуалированные антикитайские призывы (а не призывы привлечь к ответственности работодателей), а также координаты ДПНИ и «Русской общины Якутии», которые прекрасно читались на фотографиях. Видимо, в данной ситуации редакция действительно не задумалась о последствиях публикации, в частности, о том, что она невольно растиражировала координаты националистов. И здесь реакция прокуратуры — предупреждение редакции с одновременным отказом увидеть в ее действиях умышленное преступление — кажется нам вполне правомерной.
Большинство случаев неправомерного применения антиэкстремистского законодательства осенью 2007 года связано с избирательной кампанией. В экстремизме и, в частности, в возбуждении социальной ненависти обвинялись СПС, «Справедливая Россия» и КПРФ. Так, не были допущены к эфиру просто из-за опасений редакций телеканалов рекламные ролики СПС и СР. Зачастую «подозрения в экстремизме» оставались лишь подозрениями. Так, уже после завершения избирательной кампании СПС были возвращены изъятые за неделю до дня голосования несколько миллионов агитационных листовок — практика крайне циничная и уже неоднократно опробованная на оппозиционерах и общественных активистах.
Кроме того, основанием для преследования «за экстремизм» становились условно «внепартийные» публикации, связанные с критикой «Единой России» или демонстрацией оппозиционной правящему режиму позиции. Наиболее одиозным примером подобного преследования нам представляется попытка ликвидации газеты «Саратовский репортер». В течение двух дней газета получила два предупреждения. В одном из материалов был изображен президент Путин в образе Штирлица — Россвязьохранкультура посчитала это пропагандой нацистской символики. Во второй публикации под названием «Не бей жида — Россия спасена» так же, как и в первом случае, на наш взгляд, не содержалось ничего предосудительного. Уведомление о предупреждениях редакция получила одновременно с вызовом в суд, который должен был решить вопрос о закрытии издания. В настоящее время редакция оспаривает оба предупреждения, и процессы явно будут долгими [13].
Ярким примером злоупотребления законом стала попытка закрытия в Петербурге газеты «Новый Петербург». В течение нескольких дней газета получила два предупреждения. О правомерности одного из них, к сожалению, мы судить не можем, но зато второе было получено за не опубликованную статью с призывами принять участие в «Марше несогласных». Два предупреждения дали прокуратуре основание обратиться в суд с иском о ликвидации газеты. При этом суд — еще до вынесения решения по существу — в обеспечение иска прокуратуры приостановил выпуск газеты, хотя такая мера в отношении СМИ, в отличие от организаций, антиэкстремистским законодательством не предусмотрена.
Этот прецедент является одной из наиболее ярких иллюстраций отношения представителей власти к проблемам экстремизма и ксенофобии, с одной стороны, и к политической оппозиции — с другой. Газета «Новый Петербург» является одним из наиболее одиозных изданий региона — рупором ультраправых организаций, неоднократно публикующим открыто ксенофобные статьи. И прокуратура имела множество поводов для вполне законных предупреждений. Однако все подобные публикации оставались без внимания, несмотря на неоднократные обращения правозащитников. При этом статья, не лояльная режиму, которая, еще раз подчеркнем, даже не была опубликована, стала объектом немедленной прокурорской реакции.
Запреты публичных мероприятий представителей политической оппозиции под предлогом того, что на них потенциально могут прозвучать экстремистские высказывания, уже превратились в систематическую практику.
При этом мы не знаем ни одного прецедента наказания должностных лиц за злоупотребления законом, даже если это злоупотребление (как в случае с изъятиями целых тиражей для проверки и последующими их возвращениями) налицо.
Впрочем, практика неправомерного применения антиэкстремистского законодательства непосредственным предвыборным подавлением оппонентов ЕР не ограничилась.
Наиболее тревожным нам кажется вступление в силу судебного решения о признании экстремистскими 14 русских переводов книг турецкого богослова Саида Нурси. 18 сентября Московский городской суд утвердил решение Коптевского суда Москвы от 21 мая 2007 г. Правозащитники обратились с иском в Европейский суд по правам человека, однако до рассмотрения там дела может пройти длительное время, а пока последователи Нурси в России находятся под угрозой преследований со стороны государства.
Примечания
[1] Мы по-прежнему исключаем из мониторинга всю территорию Северного Кавказа (в том числе и Ингушетию, в которой осенью 2007 года была совершена целая серия убийств, имеющих явно расистский характер), так как считаем, что ситуация там требует самостоятельного исследования. Как и ранее, в статистику не входят пострадавшие от гомофобного насилия, жертвы массовых драк и бездомные.
[2] Впрочем, надо учитывать, что о многих нападениях мы узнаем с огромным опозданием. Так, например, в течение 2007 года мы узнали о 30 пострадавших осенью 2006 года, что на 30% увеличило прошлогоднюю осеннюю статистику (ср. с: xeno.sova-center.ru/29481C8/883BB9D).
[3] Напомним, в августе в деревне был устроен погром, причем нападавшие (по всей видимости, этнические буряты) выкрикивали националистические лозунги.
[4] Ультраправые заявляют о 54 жертвах.
[5] Отметим, что, в отличие от обычных превентивных задержаний под надуманными предлогами, данная причина выглядит вполне правдоподобно, поскольку в последнее время Белов действительно не стесняется в выражениях, в том числе и на публичных мероприятиях.
[6] До сих пор остается неясно, за что же пытались арестовать Белова. По версии ДПНИ, это был арест по следам задержания его в Карелии, однако за карельский инцидент Белов свои пять суток отсидел еще в сентябре.
[7] См. Новая Государственная Дума: ксенофобный потенциал // Центр СОВА. Национализм и ксенофобия в России. 2007. 26 декабря (xeno.sova-center.ru/29481C8/A59EF07).
[8] Последний раз рассмотрение было перенесено с 16 октября 2007 г. «на более поздний срок».
[9] Кроме того, нам известно еще о трех «расистских» делах, завершенных приговорами в московских районных судах, однако каковы были приговоры, нам неизвестно.
[10] Нам известно, что в течение лета-осени районными судами Москвы вынесено еще три приговора по расистским убийствам. Однако были ли они обвинительными и по каким эпизодам они вынесены, нам, к сожалению, неизвестно.
[11] Кстати, вероятно, именно он, уже будучи под следствием, пытался организовывать сбор денег на поддержку группы неонацистов, задержанных местной милицией по подозрению в серии расистких нападений.
[12] Первоначально в пресс-релизе воронежской прокуратуры Румянцев даже был назван лидером местного СРН.
[13] Выражаем признательность главному редактору газеты Сергею Михайлову за предоставленные нашему центру материалы.