Российский правозащитник Варвара Пахоменко полемизирует с председателем Конституционного суда России о роли Европейского суда по правам человека
Статьяпредседателя Конституционного Суда России Валерия Зорькина «Предел уступчивости» в«Российской газете» была опубликована за неделю до шестидесятой годовщиныЕвропейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая былаподписана странами-членами Совета Европы в Риме 4 ноября 1950 года. В статьеЗорькин обсуждает последние решения Европейского Суда по правам человека –органа, призванного трактовать Конвенцию и давать оценку ее соблюдению встранах-членах Совета Европы. Впрочем, никакой связи между этими событиями,скорее всего, нет: о 60-летии Конвенции в статье не упоминается, – об этомюбилее в России вообще почти не говорили.
НачинаетЗорькин с долгих рассуждений о межконфессиональных и межэтнических конфликтах,которые человечество надеялось оставить в прошлом, встав на путь глобализации.Но в 2008 году, столкнувшись с мировым кризисом, люди, по мнению ВалерияДмитриевича, наконец, осознали, что у глобализации есть не только плюсы, но иминусы. Отдав должное распространению марксизма в современном мире, Зорькинпредлагает задуматься над тем, каким теперь, после 2008-го, должно бытьсоотношение национальных и наднациональных интересов. Сам он сомневается вбесспорной эффективности наднациональных структур, апеллируя ко мнению «столь консервативной организации, как ООН».Признавая все-таки необходимость движения человечества в сторону глобализации,автор отмечает, что нельзя отказываться от своих национальных интересов исуверенитета. «Как профессиональный юристи как председатель Конституционного суда», Валерий Дмитриевич называетприоритетным вопрос о соотношениинаднациональных и национальных юридических институтов, который далеерассматривает на примере взаимоотношенийЕвропейского суда по правам человека (ЕСПЧ) и Конституционного суда РФ (КС).
Подчеркнув, что всегда был иостается «сторонником глубокого конструктивного диалога со Страсбургскимсудом», Зорькин привел несколько примеров такого диалога:
- подписание и ратификациюРоссией Европейской Конвенции;
- недавнюю ратификацию 14-гоПротокола к Конвенции, позволившего Страсбургу проводить разбирательства поускоренной процедуре;
- введение КС по сутибессрочного моратория на смертную казнь, что, по его мнению, может бытьадекватной заменой ратификации 6-го Протокола, запрещающего этот вид наказания(впрочем, это решение КС было сформулировано столь витиевато, что вызвало умногих экспертов недоумение: суд предпочел не принимать никаких кардинальныхизменений, а просто продлил ситуацию неопределенности).
Также Валерий Дмитриевичприводит примеры некоторых решений КС о необходимости внесения изменений взаконодательство, которые были приняты во исполнение решений ЕСПЧ.
Заметим, что, хотя Зорькин ивыступает как юрист и председатель КС, он приводит здесь примеры принципиальноразного свойства: ратификация Конвенции и 14 Протокола –, принятые руководствомстраны политические решения (которые, впрочем, Валерий Дмитриевич как юристволен комментировать), – в отличие от действительно юридических решенийвозглавляемого им КС об изменении законодательства.
Гораздо важнее то, чтоЗорькин говорит «как юрист». Он продолжает свою мысль об исполнении решенийЕСПЧ в России: «В России надежно обеспечен пересмотр судебных решений порезультатам решений ЕСПЧ. Последний пробел в имплементации [исполнении – В.П.] решений ЕСПЧ устранен постановлением КС от 26февраля 2010 года по делу о проверке конституционности статьи 392 ГПК [“Основаниядля пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам решений, определений суда”– В.П.]».
Действительно, решение КС овозможности пересмотра дел закрыло существенный пробел в законодательстве,необходимом для имплементации решений ЕСПЧ вгражданских делах. Однако это далеко не последний пробел в законодательстве.По мнению юриста организации "Право общественных интересов" ОльгиШепелевой, ряд специалистов указывают на необходимость специального закона, вкотором бы прописывалась ответственность по различным отраслям и уровнямвласти. А госпожа В.В. Милинчук в бытность уполномоченным России при ЕСПЧговорила о необходимости принятия закона, определяющего сроки принятияизменений в законодательстве, необходимых для исполнения решений ЕСПЧ.Занимающиеся проблемой беженцев российские правозащитники утверждают, чтонеобходим ряд законодательных изменений, в частности, для исполнения решенийЕСПЧ о незаконной экстрадиции из России – за этот год был вынесен уже десятоктаких решений.
Изменение законодательствабывает необходимо для исполнения так называемых «мер общего характера», рекомендованных Судом: т.е. исправления неодного конкретного сбоя, а системной ошибки. «Меры общего характера» могутподразумевать не только законодательные изменения. К примеру, ЕСПЧ регулярнопризнает отсутствие эффективного расследования в России преступлений, влекущееза собой обращения в ЕСПЧ, и здесь также существует основание для «общих мер»во изменение правоприменительной практики, так как существующеезаконодательство о следственных действиях и следственных органах работаетплохо.
В целом же, в России те илииные действия для исполнения «мер общего характера» применяются по большинствутипов нарушений.
Но в решениях ЕСПЧ бываютуказаны еще и так называемые «индивидуальныемеры» – конкретные действия «на местах», необходимые для исправленияпризнанного нарушения, не требующие изменений в законодательстве: проведениеэффективного следствия или судебного разбирательства; принятие, наконец,решения о возбуждении конкретного дела и т.п.
Не располагая сведениями об эффективностиисполнения индивидуальных мер по всем категориям дел и по всей России, могу,однако, с уверенностью утверждать, что, к примеру, решения по т.н. «чеченским делам», и даже шире – по делам с СеверногоКавказа (а их уже насчитывается больше полутора сотен) – в необходимом объеме не исполняются ни водном из случаев.
Исполнение решения предполагаетвосстановление внутригосударственными органами нарушенного права и выплатуденежной компенсации, присужденной ЕСПЧ. КомпенсацииРоссия исправно платит – по выражению председателя Правозащитного Центра«Мемориал» Олега Орлова, как «налог набезнаказанность», поскольку никаких иных действий по кавказским делам ненаблюдается.
Можно пересчитать по пальцамдела о совершенных в Чечне представителями государства тяжких преступлениях, – насильственныхисчезновениях, внесудебных казнях, пытках, – по которым российские суды вынеслирешения: дело Буданова, дело группы Ульмана (трое осужденных скрываются), делоЛапина, дело Аракчеева и Худякова (последний скрывается), два дела такназываемых АТЦшников (сотрудников антитеррористических центров) и ППСников(бойцов полка №2 патрульно-постовой службы милиции им. А.Х.Кадырова) – ужечеченских подразделений.
Но только по одному из этих делжалоба подана в Страсбург. В связи с исчезновением задержанного 2 января 2001г. Зелимхана Мурдалова за превышение полномочий, нанесение тяжких телесныхповреждений и должностной подлог грозненский суд вынес приговор в отношенииофицера Ханты-Мансийского сводного отряда милиции Лапина, однако собственно занарушение в отношении права Зелимхана на жизнь (его увели из камеры, и посленикто больше его не видел) никто осужден не был. Кроме того, не были привлеченык ответственности руководители Лапина – Валерий Минин и Александр Прилепин, хотяони особенно и не скрывались: уже будучи объявлен в международный розыск,Прилепин дал интервью«Российской газете»). По этому делу пока нет решения, а по тем делам, в которыхесть решение ЕСПЧ, – нет наказанных самой Россией виновных.
Проблеме неисполнения решенийпо Северному Кавказу, в частности, был посвящен докладспецдокладчика ПАСЕ Дика Марти, а также принятые по его выводам резолюцияи рекомендацииПАСЕ. Россия с выводами доклада и резолюцией – впервые! – «принципиальносогласилась».
Мне могут сказать, что Кавказ –«особый случай», и что во всей остальной стране ситуация с имплементацией нестоль плачевна. Даже если это и так, пока и в перспективе неясно, каким образомисполнение «кавказских» решений может сдвинуться с мертвой точки. Между тем,число таких решений растет, равно как и растет с каждым новым «типовым» деломоб исчезновениях и пытках размер присуждаемой Страсбургом компенсации. Впрочем,пора остановиться: проблема исполнения «чеченских» дел требует отдельногоподробного описания и обсуждения.
Но некоторые нарушения в«кавказских» делах имеют и законодательную основу. И поднять здесь этот вопросважно, т.к. «конституционность» такого законодательства была проверена КС.
На рассмотрении в Страсбургенаходятся жалобы родственников погибших в ходе нападения боевиков на Нальчик13-14 октября 2005 года. В этих делах, среди прочего, поднимается вопрос о том,что существующее законодательство приводит к нарушению прав человека: статья14.1 закона "О погребении и похоронном деле" запрещает выдачуродственникам трупов людей, подозреваемых в терроризме и убитых в ходеспецопераций. Помимо очевидной бесчеловечности, эта норма узаконивает принципколлективной ответственности – ведь страдают уже родственники, – а такжесоздает существенную возможность для злоупотреблений: не проводя объективногорасследования, любого убитого можно объявить террористом. Напомню, что телоубитого в ходе теракта в «Норд-Осте» в октябре 2002 года Геннадия Влаха былоошибочно помещено вместе с телами террористов, и лишь спустя много месяцев егопрах был передан родственникам. Если бы уже тогда действовал закон о невыдачетел, эта ошибка следствия была бы непоправима. А КС в 2007 году признал эту норму непротиворечащей Конституции. На сегодняшний день ЕСПЧ уже признал нальчикскуюжалобу приемлемой. Исходя из практики Суда, это с наибольшей вероятностью означает,что решение для заявителей будет положительным. В случае признания нарушения,России придется его как-то исполнять – хотя сложно представить, как это сделатьв полном объеме, поскольку власти уже сообщили родственникам о сожжении трупов,– а также решать, как быть с постановлением самого КС.
«За весь период участия России в Европейской конвенции по правамчеловека не было случаев, когда решение Конституционного суда РФ вызвало бы впрактике Европейского суда по правам человека сомнение с точки зрениясоответствия такого решения Конвенции!» – пишет председательКонституционного суда. Это было справедливо до октября 2010 года, когда ЕСПЧвынес решение по делуКонстантин Маркин против России. Всвоем постановлении Суд признал нарушения и подверг критике решение КС.
Кадровый военнослужащийКонстантин Маркин обратился в ЕСПЧ в 2006 году, жалуясь на нарушение статьи 14Европейской Конвенции (запрет дискриминации) в связи с нарушением статьи 8(право на уважение частной и семейной жизни).
Маркин развелся со своей женойв тот момент, когда у них родился третий ребенок. Родители пришли к соглашению,что все трое детей остаются жить с отцом, а мать будет выплачивать алименты.Отец попросил у своего начальства трехлетний отпуск по уходу за ребенком, нополучил отказ, т.к. российское законодательство не предусматривает возможностьтакого отпуска для военнослужащих мужчин – только для женщин.
Проиграв в судах первой ивторой инстанции, Маркин обратился в ЕСПЧ, а в 2008 году – еще и в КС РФ. Всвоем заявлении в КС Маркин утверждал, что положение Закона о военной службепротиворечит принципу равенства, закрепленному в Конституции. В определении от15 января 2009 года КС указал, что с учетом условий и специфики военной службыв России и особой, связанной с материнством и детством социальной роли женщиныв российском обществе, тот факт, что мужчины-военные не могут получитьтрехлетний отпуск по уходу за новорожденным, а, следовательно, и пособие поуходу за ребенком, не является дискриминацией и не противоречит Конституции.Суд заметил, что массовое невыполнение военнослужащими-мужчинами своихпрофессиональных обязанностей может негативно сказаться на общественныхинтересах, на страже которых стоит армия. При этом говорится, что в случае сженщинами это не будет иметь таких негативных последствий, т.к. степень ихвовлеченности в военную службу ограниченна. Суд также отметил, что служба ввооруженных силах по контракту накладывает определенные ограничения напользования некоторыми правами и свободами, но является добровольной, и поэтомумужчина-военный может сделать выбор в пользу семьи и уволиться.
Европейская конвенция,действительно, указывает, что почти все права и свободы человека могут в рядеслучаев ограничиваться, но ограничение это должно быть предусмотрено законом,быть необходимым в демократическом обществе для вполне конкретных целей(приведенных в Конвенции) и быть соразмерным. Каждая статья Конвенции,гарантирующая те или иные права и свободы, описывает и условия их ограничений(при этом ограничению не подлежат гарантированные ст.3 и ст.4 свобода от пытоки свобода от рабства). Условия ограничения ст.8, гарантирующей право науважение частной и семейной жизни, таковы: вмешательство со стороны официальныхвластей возможно в «случае, когда такоевмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе винтересах национальной безопасности и общественного порядка, экономическогоблагосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, дляохраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц».
ЕСПЧ пришел к выводу, что вделе Маркина государство не обосновало разумность такого ограничения. Кпримеру, не было проведено исследования, результаты которого продемонстрировалибы, что взять трехлетний отпуск по уходу за ребенком может такое количествовоеннослужащих-мужчин, что это понизит боеготовность российской армии. Аутверждение об «особой социальной роли женщины в российском обществе» в этомконтексте является стереотипом и противоречит принципам равноправия. Учитывая,что ограничение распространяется только на одну конкретную группу –военнослужащих-мужчин – и основывается оно, помимо профессиональнойпринадлежности, на признаке пола, Суд признал это дискриминацией (запретдискриминации по признаку пола закреплен в ст.14 Европейской Конвенции).
Суд недвусмысленно дает понять,что, ратифицировав Европейскую Конвенцию и войдя в Совет Европы, Россия должнаследовать принятым там правовым стандартам. «Продвижение принципа равноправия полов на сегодняшний день являетсяосновной целью для стран-членов Совета Европы, и должны быть очень серьезныеоснования для того, чтобы сказать, что различные условия для мужчин и женщин непротиворечат Конвенции» (пар.47).
Было бы странно ожидать отСтрасбурга понимания доводов России об «особой социальной роли в обществе».Это, скорее, было бы похоже на сделанное в июле 2010 года Владимиром Путинымодобрительное замечание в ответ на решение исламских деятелей Ингушетии онеобходимости повысить размер калыма за невесту в связи с инфляцией. (Однакоуже при обсуждении повышения выкупа за освобождение от кровной мести со статысяч рублей до миллиона, Путин несколько разошелся в оценках с президентомИнгушетии Юнус-Беком Евкуровым: Евкуров сказал, что теперь, когда платавозросла, многие задумаются, Путин же заметил, что «лучше, конечно, уходить от всех этихтрадиций, переходить на современное урегулирование отношений».) Суд указал России на стандарты, которые онадолжна соблюдать, являясь членом Совета Европы.
Зорькин пишет, что ЕСПЧпозволил себе указать на несовершенство российского законодательства, чегомандат Суда (ст. 19, 34, 41 и 46 Конвенции) не подразумевает.
Действительно, не в традицииСуда давать рекомендации именно по изменению законодательства – государствосамо должно решать, каким именно образом устранять нарушение. Суд лишь даетоценку ситуации, которая привела к нарушению прав человека, а также тем мерам,которые государство предприняло для восстановления нарушенных прав. И в делеМаркина Суд вынужден был указать, что само законодательство носитдискриминационный характер, упомянув, среди прочего, и постановление КС.
Зорькин расценил это какпокушение на основы конституционного строя страны, как попытку давления ивмешательства в сферу национального суверенитета. Для защиты от такихпоползновений он предлагает обратиться к прецеденту постановления ФедеральногоКонституционного Суда Германии (ФКС), в котором сказано, что в порядкеисключения возможно несоблюдение права международных договоров «при условии, что это является единственновозможным способом избежать нарушения основополагающих конституционныхпринципов». Председатель КС России предлагает взять на вооружение опытнемецких коллег и позволить себе не исполнять некоторые решения ЕСПЧ.
Чтобы оценить эти словаЗорькина, коснемся сути дела, на которое он ссылается, – Гергюлю против Германии.
Гражданин Германии Гергюлю тожежаловался в Страсбург на нарушение ст.8 Конвенции – «право на уважение частнойи семейной жизни». Будучи биологическим отцом ребенка, он узнал о егосуществовании, только когда мать уже успела отказаться от новорожденного, иребенок попал в другую семью. Хотя с момента рождения прошло всего несколькомесяцев, Гергюлю не удалось отстоять свое право на то, что он как отец имеетправо воспитания. Не добившись успеха в своей стране, Гергюлю обратился в ЕСПЧ.В 2004 году Суд вынес решение о нарушении ст.8, сказав, что нельзя вообще неучитывать мнение отца в определении судьбы ребенка.
С этим решением Гергюлю пришелв суд первой инстанции одной из федеральных земель – и суд разрешил емуобщаться с ребенком по 2 часа в неделю, полагая, что если вырвать сейчас недостигшего пяти лет ребенка из семьи совсем, то ему будет нанесена серьезнаяпсихологическая травма. Суд вышестоящей инстанции отменил это постановление,сославшись на то, что решение ЕСПЧ не может быть основанием для пересмотрарешения, т.к. субъектом Европейской Конвенции является ФРГ, но не отдельные земли,входящие в ее состав. Именно это решение Гергюлю попытался оспорить в ФКС. ФКС,признал, что право иметь свою семью, закрепленное в Конституции Германии, вэтом случае, действительно, было нарушено. Сказал и о том, что Германия уважаетрешения ЕСПЧ, но, согласно Конституции, Конвенция и решения ЕСПЧ нераспространяются напрямую на суды земель.
Решение ФКС Германии вызвалотогда много критики даже за пределами страны. Но в этой истории стоит отметитьдва момента.
Первое. Герамния в итоге исполнила решение ЕСПЧ. Сначала судпредоставил отцу возможность постоянных встреч с ребенком, а после, в 2008году, и вовсе разрешил забрать к себе. В 2009 году Комитет Министров СЕ,следящий за исполнением решений Суда, сказал, что можно считать, что нарушенноеправо было восстановлено. Дело этовыносилось для рассмотрения на заседания Комитета Министров 19 раз.
Второе. Разногласия судаевропейского с национальным возникли в связи с тем, что каждый из них пыталсякак можно лучше защитить права человека.
При этих обстоятельствахотсылка Зорькина к делу Гергюлю в связи с решением по делу Маркина выглядит несовсем уместной: во-первых, он пытается объяснить, что решение ЕСПЧ исполнять не надо, а, во-вторых, отстаивает норму, нарушающую права человека.
Стоит также отметить, чтозаявление Зорькина о том, что это решение ЕСПЧ исполнять не следует, довольностранно звучит именно сейчас. Вынесенное 7 октября, оно еще не вступило взаконную силу: правительство может в трехмесячный срок оспорить его в БольшойПалате Суда, как обычно и происходит.
Можно предположить, чтопричиной столь резкого выступления председателя Конституционного Суда Россииотносительно не вступившего в силу решения стала критика ЕСПЧ позиции КС,закрепившего без «разумных обоснований» законодательное нарушение правчеловека, носящее, к тому же дискриминационный характер.
Впрочем, ситуация этапоказывает не только наличие дискриминации по половому признаку, но инегибкость российского законодательства. Последнее просто не учитывает, чтоесть случаи, когда в семье военнослужащего может не оказаться (по самым разнымпричинам) ни мамы, ни бабушки с дедушкой – никого, кто мог бы ухаживать замалолетним ребенком. Хотя, к примеру, в отношении сотрудников МВД такоеобстоятельство учтено: Положение о службе в органах внутренних дел подразумевает,что сотрудник-мужчина может взять отпуск по уходу за ребенком до трех лет, вслучае, если он воспитывает ребенка без матери. И хотя эта норма также, посути, ограничивает права человека – возможно, что соразмерно, – но даже напринятие таких поправок в аналогичной ситуации с военнослужащими КС не пошел.
В то же время, в решение поделу Маркина ЕСПЧ как раз продемонстрировал гибкость подхода, учитывающегоизменения в законодательстве. Суд упоминает, что в 1998 году уже выносилрешение по аналогичному делу (Petrovic v.Austria): отец жаловался на невозможность получить отпуск по уходу заребенком. Тогда нарушения признано не было. Однако в прошлом году по другойподобной же жалобе (Weller v. Hungary)Суд признал нарушение. Объясняется это тем, что за десять с лишним летзаконодательство европейских стран существенно продвинулось вперед, и если вконце 1990-х еще не было единства по вопросу предоставления отцам отпуска поуходу за ребенком, то сейчас это закреплено в законодательстве абсолютногобольшинства стран-членов Совета Европы (пар.49 решения).
При вынесении решения по делуМаркина суд учел и российские обстоятельства этого дела. В частности, он отвергтребования заявителя о выплате значительной компенсации за нарушенные права иприсудил лишь 200 евро. Суд учел, что Маркин все-таки получил отпуск и пособие,хотя и спустя год после рождения ребенка. Но так как предоставлено ему все этобыло по причине «сложных семейных обстоятельств», и признания нарушения в самойстране не произошло, то суд счел дело приемлемым и вынес решение о нарушении.
В своей статье Зорькин подвергкритике еще одно решение ЕСПЧ, также вынесенное в октябре этого года. В деле Алексеевпротив России речь снова идет о дискриминации: Суд признал нарушениест.14 Конвенции, но уже в связи со ст.11 – «свобода собраний и объединений».
Дело это касается запретагей-парадов в Москве в 2006, 2007 и 2008 годах. Правительство утверждало, чтозапрет мероприятий был обоснован и никак не связан с дискриминацией. Ссылалисьпри этом на неспособность обеспечить безопасность участников мероприятия из-завысокого риска конфронтации с противниками парадов. Суд не счел эти доводыубедительными: когда мероприятия проводились, несмотря на отсутствиесогласования, число пришедших противников не превышало ста человек, от которыхучастников вполне можно было защитить.
Замечу в скобках, чтонеспособность обеспечить безопасность публичных мероприятий принимает все болеесистемный характер. Так, на днях организаторы двух кинофестивалей в Москве –фестиваля фильмов о правах человека «Сталкер» и организованного СоюзомЖурналистов России фестиваля «Профессия: журналист» – убрали из программы фильмоб убитой 19 января 2009 года вместе с адвокатом Стасом Маркеловым журналисткеи антифашистке Насте Бабуровой. Объяснили они это тем,что не могут гарантировать безопасность зрителей. Вероятной причиной отменыстали события в Новосибирске, где перед просмотром этого фильма зрители былиобстреляны из травматического оружия.
Получается, чтоправоохранительные органы, зная о месте, времени и потенциальных противниках,неспособны обеспечить безопасность мероприятия – при таком раскладе возникаютсерьезные сомнения не только в их эффективности, но и просто в необходимости.Либо возможно говорить об избирательности подхода государства, т.к., к примеру,для предотвращения несанкционированных оппозиционных «маршей несогласных» иакций «Стратегии-31» привлекали несколько тысяч сотрудников милиции.
В деле Алексеева ЕСПЧ такжепришел к выводу, что истинная причина запрета носила именно дискриминационныйхарактер: на тот момент мэр Москвы Юрий Лужков неоднократно публично заявлял,что не допустит гей-парадов в Москве, т.к. они противоречат общественнойморали.
Председатель КС возражает: «А что если это реальное возмущениебольшинства граждан конкретной страны, которая протестует против действийменьшинства? Действий, которые ломают культурный, нравственный, религиозныйкод». Решить проблему несогласиябольшинства с меньшинством председатель КС полагает путем запрета меньшинствузаявлять о своей позиции. Не совсем понятно, правда, как это согласуется спрописанными в Конвенции условиями ограничения ст.11, допустимого только вусловиях демократического общества.
Для обоснования своей позицииЗорькин ссылается на недавние события в Сербии, «когда неприятие гей-парада втрадиционно православной стране вылилось в массовые беспорядки», предлагаяне списывать беспорядки на «экстремизмнеких националистических и фашистских сил».
Такие высказывания вполнедопустимы были бы, будь Валерий Зорькин простым обывателем, но он выступаетздесь как председатель Конституционного Суда. Кажется, все-таки это не дело КС– оценивать мораль и нравственность общества. Да и сам председатель суда,продемонстрировавший свое отношение к моральной стороне вопроса проведениягей-парадов, теперь, случись суду рассматривать этот вопрос, полагаю, долженбудет взять самоотвод.
Но далее автор позволяет себевыказать и политические предпочтения, продемонстрировав явное неудовольствиетем, что ЕСПЧ взял в производство жалобу «объединенной оппозиции» в связи ситогами выборов в Госдуму в 2003 году:
«Представим, что Европейский суд удовлетворит жалобу "объединеннойоппозиции". Не будет ли такое решение использоваться для раскачиванияроссийского общества по сценариям оранжевых, тюльпановых и прочих конструируемых"революций"?»
Здесь Зорькин выступает уже непросто обывателем, но политиком, что в еще меньшей степени согласуется с егостатусом. Но зато хорошо объясняет, почему он переживает не о соблюдении правчеловека, а о проблемах внешней политики России: «Будет ли это [удовлетворение ЕСПЧ жалобы «объединенной оппозиции»] способствовать укреплению процесса, вкотором, как никогда за последние годы, конструктивно выстраиваются отношенияруководства России с лидерами ведущих европейских государств?»
Можно сказать, чему точно небудет способствовать позиция председателя КС, допускающая возможностьнесоблюдения решений ЕСПЧ исходя из «национальных интересов» и «общественнойморали», – развитию системы национального права в области защиты прав человека.
Вторая глава российскойКонституции, гарантирующая права и свободы человека и гражданина, на момент еепоявления в 1993 году, была весьма прогрессивной. Но право постоянноразвивается, и вступление России в Совет Европы в 1998, когда наша странаоказалась под действием Европейской Конвенции и под юрисдикцией ЕСПЧ, могло быочень положительно сказаться на развитии здесь прав человека.
Постоянно развивается самаКонвенция. Так, если в момент принятия 1950 году документ допускал наличиесмертной казни, то в 1983 году был принят 6-й Протокол, ее отменяющий.Единственное исключение оставалось для участников боевых действий в условияхвойны. Но в 2002 году был принят 13-йПротокол об отмене смертной казни при любых обстоятельствах. В 1963 годубыл принят 4-йПротокол, запрещающий, в частности, коллективную высылку иностранцев. В2000 году был принят 12-йПротокол, запрещающий дискриминацию.
12-й Протокол является оченьважным дополнением к Конвенции. В то время как статья 14 запрещаетдискриминацию лишь в отношении одной из статей Конвенции, 12-й Протоколзапрещает дискриминацию как явление.
Подписание этого протоколасостоялось в Риме 4 ноября – в день 50-летия Европейской Конвенции. Спустядесять лет, 4 ноября 2010 года в приветственной речи на празднованиях в честь60-летия Конвенции в Риме Президент Парламентской Ассамблеи Совета ЕвропыМевлют Чавошоглу заявил,что подписание и ратификация этого протокола всеми членами Совета Европыприобретает сейчас особое значение: «Совсемнедавно мы могли наблюдать, как повышение общего уровня экстремизма, расистскойи ксенофобской риторики во многих из наших государств-членов стали приводить кдискриминации и нетерпимости. <…> Напомню, что ранее в этом годупредставители всех европейских парламентов на встрече в Лимассоле 10-12 июня2010 согласились, что национальные парламенты должны способствовать подписаниюи ратификации Протокола 12 в своих странах, дабы гарантировать полное уважениепринципа недискриминации. Я могу уверить вас, что в период моего мандатаприложу все усилия для активного продвижения этого обязательства».
Проблема дискриминации в Россииносит массовый характер, и далеко не только по половому признаку или попризнаку сексуальной ориентации, но и, как минимум, по этническому ирелигиозному. 12 Протокол вступил в силу в 2005 году, когда его ратифицировалидесять стран, сейчас таких стран уже 19. Россия – не в их числе.
*****
В октябре этого года, незадолгодо выхода статьи председателя КС, Госдума и Совет Федерации одобрили поправки кФедеральному конституционному закону «О Конституционном Суде РоссийскойФедерации». Теперь ст.12 («Срок полномочий судьиКонституционного Суда Российской Федерации») дополняется пунктом 2: «наПредседателя Конституционного Суда Российской Федерации установленный настоящейстатьей, а также другими <…> законами предельный возраст пребывания вдолжности судьи не распространяется».
Теперь Валерий Зорькин можетоставаться председателем КС бессрочно: трактуя Конституцию, продолжатьформирование «конституционных основ» страны, раскритиковать еще не одно решениеЕСПЧ.
Вот только дело здесь, кажется,не в Страсбурге и развивающихся общеевропейских стандартах прав человека, а втом, что КС со своими толкованиями порой либо стоит на месте, либо ставитвпереди «высшей ценности» – прав человека – некие политические соображения.
