14 декабря 2005 года, выступая в Новосибирске с заключительным словом на совещании о роли банковского сектора в решении задач социально-экономического развития регионов, президент В.В. Путин заявил: «По поводу филиалов иностранных банков хочу вас проинформировать – и вы знаете об этом, но хочу подтвердить – что Правительство Российской Федерации согласно с нашим банковским сообществом в том, что филиалы иностранных банков, их деятельность в Российской Федерации должна быть сегодня ограничена, по сути, она должна быть запрещена. Это связано не только с конкурентной борьбой, но и с невозможностью в современных условиях отслеживать движение денег, капитала. Это связано в том числе и с борьбой с терроризмом. Об этом тоже не будем забывать. А также это связано с необходимостью борьбы с отмыванием доходов, полученных преступных путем».
Эту декларацию немедленно распространили все новостные агентства, а затем прокомментировали все газеты и сайты, пишущие о политике. Некоторые комментарии были не лишены тревожности. Отмечалось, например, что если с конкурентной борьбой все вполне ясно, то по поводу борьбы с терроризмом вопросы имеются. Суть в том, что деятельность банков с участием стран – традиционных доноров международного террора (к примеру, Ирана или Сирии) пока в России не особо заметна. Наиболее активны на нашем поле «дочки» крупнейших банков из США и ЕС, владельцы которых, вроде бы, не имеют никаких мотивов для поддержки шахидов и моджахедов, так же, как и для участия в легализации доходов российского криминалитета.
Впрочем, представители Банка России успокоили всех, кого проблемы иностранного участия в банковском бизнесе хоть как-то еще беспокоят. 15 декабря на II конференции-выставке «Банки и бизнес Северо-Запада: пути развития» в Петербурге ответственный чиновник ЦБ РФ поспешил заявить: «Нет никаких препятствий для развития иностранного капитала в России и в банковском секторе. Существует возможность функционирования иностранного капитала в форме банков-резидентов с преобладающим участием иностранного капитала… Такие банки уже существуют в российском банковском секторе, и на них приходится около 8-9% банковского капитала РФ».
Было четко разъяснено, что, с точки зрения Банка России, «для российской экономики не имеет принципиального значения, как будет приходить капитал иностранных банков на российский рынок», но все дело в том, что «иностранные филиалы имеют некоторые преимущества, поскольку регулируются не ЦБ РФ, а регуляторами своих стран». По этой причине в законодательстве должен быть четко прописан «прямой запрет на открытие филиалов иностранных банков». Но не более того…
В тот же день, 15 декабря, перелетев из Новосибирска в Сочи, президент провел разговор с г-ном Потаниным. По логике вещей, должна была обсуждаться предстоящая продажа ГМК «Норильский никель» (или, во всяком случае, потанинского пакета в ГМК) государству, действующему через посредство компании «АЛРОСА». Последнюю, как известно, планируется взять под полный федеральный контроль и превратить в крупнейшую горнорудную корпорацию.
Однако единственная вопрос, затронутый в официальном сообщении, выпущенном по итогам этой встречи, был связан опять-таки со сглаживанием «новосибирской декларации»: президент пообещал «оказывать поддержку как отечественным, так и иностранным банкирам, что позволит создать конкурентную среду и будет способствовать развитию национального банковского сектора». При этом он еще не раз напомнил, что «банковские организации со стопроцентным иностранным капиталом должны быть российскими юридическими лицами и подчиняться российскому законодательству».
После этих успокоений стало окончательно ясно, что с точки зрения бизнеса, да и с обывательских позиций ничего нового и, тем более, дурного вроде бы не случилось. Это подтверждается также и натурными данными: вкладчики «Ситибанка» и «Райффайзенбанка» не паникуют, иностранцы не жалуются. Не говорю уже о глубоком и полном удовлетворении российского «банковского сообщества», которое еще на какой-то срок будет избавлено от конкуренции с филиалами западных и японских финансовых гигантов.
Что-то, однако, удерживает меня от оптимистического взгляда на эту коллизию.
Дело скорее не в содержании новосибирской декларации, а в ее форме. А ведь в соответствии с постулатами гегелевской эстетики, «форма содержательна».
И вот какая (весьма содержательная!) формальная четырехчленная конструкция была предъявлена обществу:
1) некоторый вид деятельности (или деятельность некоторого вида институтов) инспирируется «заграницей» и создает условия несправедливой конкуренции,
2) тот же вид деятельности (и это самое главное!) одновременно препятствует эффективной борьбе с терроризмом и отмыванием доходов, полученных преступным путем,
3) эти обстоятельства вызывают законную озабоченность некоторой особо заинтересованной части российской общественности,
4) правительство разделяет эту озабоченность и, идя навстречу просьбам общественности, запрещает на территории Российской Федерации данный вид деятельности как таковой.
Выбранная формальная конструкция хорошо узнаваема, абсолютно универсальна и чрезвычайно плодотворна для дальнейших применений и обобщений.
В целях иллюстрации этого тезиса прибегну, как уже неоднократно это делал, к некоторой контекстной замене в цитированном источнике:
«Правительство Российской Федерации согласно с нашей общественностью, в том, что филиалы иностранных общественных организаций, их деятельность в Российской Федерации должна быть сегодня ограничена, по сути, она должна быть запрещена. Это связано не только с политической борьбой, но и с невозможностью в современных условиях отслеживать движение денег, капитала. Это связано, в том числе, и с борьбой с терроризмом. Об этом тоже не будем забывать. А также это связано с необходимостью борьбы с отмыванием доходов, полученных преступных путем».
Получается что-то до боли знакомое. Фразы, вполне формально сконструированные на базе текста по поводу банковской системы, полностью совпадают с реальными соображениями, которые лежали в основе хорошо известной первой редакции законопроекта об НКО и общественных объединениях.
Так что в нашем распоряжении уже имеются две экспериментальные точки, которые полностью вписываются в заданную форму. Более того, опытное внедрение этих положений шло по весьма сходным сценариям: сначала, в пробном порядке, заявлялась позиция по самому жесткому варианту избранной формы, затем делался дипломатичный смягчающий шаг назад.
Продолжение опытов с контекстными заменами приводит к не менее любопытным результатам.
Точка №3. Правительство согласно с нашим медийным сообществом в том, что иностранные СМИ, их деятельность в части вещания или распространения тиражей на территории Российской Федерации должна быть сегодня ограничена, по сути, она должна быть запрещена.
Точка №4. Правительство согласно с нашим правоохранительным сообществом в том, что деятельность в Российской Федерации туристических агентств по отправке наших граждан за рубеж без выездных виз должна быть сегодня ограничена, по сути, она должна быть запрещена.
Точка №5. Правительство согласно с нашим экспортно-импортным сообществом в том, что деятельность в Российской Федерации негосударственных компаний по экспорту природных ресурсов и импорту машин и механизмов должна быть сегодня ограничена, по сути, она должна быть запрещена.
Точка №6. Правительство согласно с нашим финансовым сообществом в том, что деятельность обменных пунктов в Российской Федерации по свободному обмену рублей на иностранную валюту должна быть сегодня ограничена, по сути, она должна быть запрещена.
Точка №7. Правительство согласно с нашим образовательным сообществом в том, что деятельность на территории Российской Федерации иностранных учебных центров и прочих специализированных структур по отправке нашей молодежи на учебу в страны Запада должна быть сегодня ограничена, по сути, она должна быть запрещена.
Точка №8. Правительство согласно с нашим правоохранительным сообществом в том, что деятельность почтовых и банковских сервисов в Российской Федерации по свободной отправке за рубеж денежных средств и корреспонденции населения должна быть сегодня ограничена, по сути, она должна быть запрещена.
Точка №9. Правительство согласно с нашим военно-патриотическим сообществом в том, деятельность иностранных граждан в части свободного общения с нашими людьми на территории Российской Федерации должна быть сегодня ограничена, по сути, она должна быть запрещена.
И, наконец, точка №10. Правительство согласно с нашим IT-сообществом в том, деятельность провайдеров и прочих IT-компаний, обеспечивающих бесконтрольный доступ населения Российской Федерации к всемирной паутине, должна быть сегодня ограничена, по сути, она должна быть запрещена.
Заметим, что для всех виртуальных точек от №3 до №10, которые не менее четко, чем две реальные, ложатся на линию «железного занавеса», нет никакой нужды хоть сколько-нибудь менять дальнейший текст и, соответственно, выбранную четырехчленную форму. Все получается вполне складно: и про конкурентную борьбу, и про отслеживание движения денег и капитала, и про борьбу с терроризмом, а также с отмыванием доходов, полученных преступным путем.
А что, собственно, может помешать проведению информационного зондажа по уже опробованной схеме или даже материализации этих положений в полном объеме по старо-советским или ново-туркменским образцам?
Оглядка на Запад? Так ведь рецепт был известен еще в стародавние времена, когда отечественные вожди крепко и долго дружили с каким-нибудь Арманом Хаммером. Рецепт вновь востребован и вот-вот начнет тиражироваться: Шредера – на трубу, Эванса – на нефть, ну, а потом Берлускони - на телевидение вместе с футболом …
Общественное мнение? Так ведь во всех случаях правительство, как было уже отмечено, идет вслед за общественным мнением: попросили – получили. Согласно недавно опубликованному на «Полит.ру» исследованию Юрия Левады, только 24% респондентов предпочли бы видеть демократию по «западному» образцу; остальные предпочитают образцы «советские» (16%) или «свои, особые» (45%), то есть образцы, заведомо совместимые с восстановлением «железного занавеса». Скажу больше, за пределами главных российских городов появление этого театрально-патриотического атрибута вообще никто не заметит. Что касается официальных лидеров общественного мнения, то они в новых условиях только выиграют: в VIP-залах аэропортов и на выездных VIP-тусовках станет не так тесно.
Экспертное сообщество? Так власть уже не первый год обходится с ним, как пьяный супруг из старинного анекдота: «Где, блин, был? Почему, блин, поздно явился? Откуда, блин, помада? Так ты же, блин, трезвая, ты же умная, сама что-нибудь придумай!».
Завершу комментарий двумя цитатами.
Герой моего романа произносит тост на поминках по погибшему начальнику: «Мне нечем утешить родственников покойного, мне нечем утешить его близких. Себя я утешаю простой мыслью…». Здесь я подменю его нехитрое утешение идеей существенно более глубокой: «… в ходе развития духа «определяющее начало» есть, по Гегелю, свобода. … Самый прогресс в истории есть именно «прогресс свободы» и, еще точнее, – прогресс «в сознании свободы» (Асмус В.Ф. «Диалектика необходимости и свободы в философии истории Гегеля»).