Большая пресс-конференция Путина — жанр утомительный, многочасовой и по-большому счету бессмысленный. Львиная доля вопросов согласуется заранее, и даже сильно продвинутый журналист не сможет раскрутить политика — лжеца по определению — в рамках одного-двух вопросов, даже при наличии уточняющих. То есть: то, что Путин хотел донести до аудитории, то он и донес. И почти ничего более.
Владимир Путин ничего принципиального не сказал. Наоборот, он как бы и не в курсе основных проблем страны. Его спрашивают, почему были ужасающие пробки на Ленинградке в районе Твери, и что делать, а он возвращается к истории с Химкинским лесом. «Я не в курсе», «деталей, это я говорю искренне, я не знаю», «я еще не видел закон» - Путин решительно не хотел или не мог брать ответственность за конкретные решения, которые могут быть истолкованы неоднозначно. Про ответный закон на «Акт Магнитского» Путина спросили раз пять, а то (с учетом повторов и уточнений) и десять, а внятного ответа в духе «подпишу» или «не подпишу» так и не прозвучало.
Вообще этот закон стоило бы придумать перед пресс-конференцией Владимира Путина: информационная картина оказалась настолько смазанной, что никакие иные «общественно-политические» темы федерального уровня в фокус журналистов даже не попали. «Людоедский закон» (формулировка Александра Колесниченко из «Аргументов и фактов»), может, и не совсем людоедский, но бесчеловечный уж точно настолько, что его примут, но вряд ли примут в нынешнем виде. По крайней мере, Путин — несмотря на поддержку инициативы — обещал-таки рассмотреть эту возможность. Все-таки сто тысяч человек подписали на сайте «Новой газеты» обращение против законопроекта, а Путин обещал, что гражданские инициативы такого рода будут рассматриваться Госдумой.
Хотя концепцию закона Путин поддержал полностью и мотивировал это именно необходимостью «симметричного ответа» («так нельзя с Россией поступать, и так нельзя поступать с детьми, которые усыновляются. Вот о чём речь – речь о политике американских властей»). Так что некий вариант закона, видимо, будет принят.
И все равно, даже по этому, многократно повторенному журналистами вопросу добиться внятного ответа от президента не удалось. Впрочем, он почти ни разу не отослал журналистов в иные инстанции (в стиле «это не ко мне») и не отказывался отвечать на вопросы. Разве только часто и привычно отсылал в самый независимый суд, на который Путин «не влиял» по крайней мере четыре последних года.
И разумеется, в тех случаях, когда у президента возникали затруднения с ответом, на помощь ему приходили заокеанские партнеры, у которых все намного хуже. И детей убивают, и пулю любой обидчик полицейского тут же получает в лоб.
Он не против учитывать мнение «интеллигенции» (но наряду с мнением «всех россиян»), готов рассматривать любые идеи, только вот рассматривать их не факт что будет. Поскольку вся пресс-конференция показывала — вертикаль есть, Путин главный и никакой вам демократии. Вернее, демократия уже есть — по Путину, «порядок, дисциплина, следование букве закона не противоречат демократическим формам правления». А дисциплина — это по сути и есть принцип «вертикали власти».
«Я главный», как бы сказал Путин, но признать авторитарный характер своего правления отказался. «Вертикаль Путина» - тефлоновая. Он всем управляет, но если что не так, то виноват не Путин. И вообще он не знает ответов на почти все вопросы, поскольку не виноват ни в чем и вообще не в курсе. «Самовластие безо всякой ответственности» так можно условно сформулировать месседж путинской пресс-конференции. Не понятно, зачем такие мероприятия проводить, ежели Путин на мнение журналистов и позицию всяческой общественности обращает, мягко говоря, мало внимания. Разве только затем, чтобы Владимир Владимирович мог еще раз пообщаться с бывшим редактором газеты «6 соток», а ныне депутатом Госдумы Андреем Тумановым, без вопроса которого не обходится ни одна большая пресс-конференция главы государства.
Ответы Владимира Путина на вопросы журналистов, заданные в ходе большой пресс-конференции, читайте здесь.
