Медведев потребовал наказывать виновных за крышевание подмосковных казино, но пообещал и увольнять силовиков, оказывающих давление на следствие через СМИ. Президент выступил в роли арбитра силовиков. Считалось, что эта роль более амплуа Владимира Путина. Похоже, Медведев вступает в свои права.
Президент Дмитрий Медведев сделал ряд амбивалентных заявлениях, комментируя ситуацию с войной силовиков в Подмосковье, начавшейся в ходе дела о крышевании подпольных казино. «Нельзя нарушать Конституцию и делать выводы о виновности или невиновности лиц без объявлений приговора суда. Тем более недопустимо давить на следствие, привлекая СМИ. Те, кто будет в этом замечен, будет уволен», - сказал он на координационном совещании руководителей правоохранительных органов. «Ключевой задачей МВД, органов прокуратуры, Следственного комитета и ФСБ остается противодействие коррупции», - указал глава государства. «Эта работа должна быть продолжена в существенно более значительных масштабах, работу нужно вести, делать это последовательно, аккуратно, не создавая избыточный резонанс», - заявил Медведев (цитата по ИТАР-ТАСС).
Тем самым Медведев заступился де-факто за генерального прокурора Юрия Чайку, на ведомство которого обрушилась критика буквально всех средств массовой информации, в связи с расследованием дела о «крышевании подпольных казино подмосковной прокуратурой» (см. Прокурорский позор). Указав на главную задачу органов, Медведев призвал силовиков не заниматься межведомственным противостоянием.
Разумеется, Медведев не мог ограничиться «запретом резонанса». «Не могу не сказать несколько слов в отношении начавшегося расследования по фактам незаконной организации игорного бизнеса в Московской области. Законы - я думаю, это понимают все сидящие в зале - должны быть едины для всех, и те, кто их преступает, должны нести ответственность независимо от занимаемой должности, где бы они ни работали - в прокуратуре, МВД, ФСБ и так далее», - сказал президент.
Послал президент и прямой позитивный месседж генпрокурору. Медведев подтвердил, что «действующая система отчетности не отражает реальную картину состояния преступности», и напомнил, что с 1 января 2012 года функции ведения государственного единого статистического учета сведений о зарегистрированных преступлениях и их раскрываемости передаются в Генпрокуратуру. Также президент потребовал отдельного доклада от Юрия Чайки о владельцах аэропорта Домодедово. «В Домодедово разобрались? Кто собственник?» - спросил президент у Чайки. «Вроде бы известно, кто собственник, но начинают проверять - собственник спрятан за структурой бенефициарных владений, а это крупнейший транспортный узел, где садится огромное количество самолетов!» - заявил. Медведев спросил у генпрокурора: «Есть ответ?» Чайка утвердительно закивал, после чего президент согласился заслушать его доклад без присутствия журналистов.
Прессе, таким образом, послан сигнал не усердствовать в обвинении прокурорских работников (дополнительные вводные телеканалам и госагентствам, надо полагать, последуют), а прочим силовикам не сливать сверх меры конкурентов. Иными словами: президент если и не попытался прекратить войну силовиков, то по крайней мере постарался перевести конфликт в более спокойное русло. Интереснее, разумеется, насколько конструктивный разговор получился у президента с силовиками в ходе закрытой части заседания, но есть подозрение, что открытый конфликт прокуратуры и милиции с СК и ФСБ, эскалация которого началась после подмосковной встряски, постараются уладить.
О вредности вынесения разборок силовиков на публичный уровень некогда говорил и Владимир Путин (в статусе еще президента) в ответ на статью экс-главы Госнаркоконтроля Виктора Черкесова. Черкесов тогда в статье обвинил корпорацию силовиков в обмирщении. В статье, опубликованной в «Коммерсанте»,Черкесов также упомянул о деле «Трех китов» и признал, что среди силовиков идет война за влияние и ресурсы. Он заявил, что в структурах ФСБ завелись люди с бизнес-интересами, которые нарушают «нормы» «чекистского сообщества», провоцируя войну «всех против всех». Путин сказал, что так негоже, потом повысил Черкесова, но уже буквально через влияние Черкесова ослабло при Медведеве Черкесов возглавил де-факто не работавшую Рособоронпоставку, а в июне 2010 года был тихо уволен и оттуда. Впрочем, противник Черкесова экс-глава ФСБ Николай Патрушев тоже лишился поста и был сослан в немного значащий ныне Совет Безопасности.
То есть публичные распри в силовой среде традиционно воспринимаются верховной властью как угроза. В данном случае, сторона Генпрокуратуры была принята, чтобы уравновесить противоборствующие стороны (прокурорские пока явно проигрывали), а затем относительно мягко свернуть дело и заключить мир. Президент, играющий роль арбитра силовых ведомств, - картина известная что в ельцинские, что в путинские времена. Здесь брутальный стиль обоих руководителей несколько контрастирует с более интеллигентным образом Дмитрия Медведева, но настоящему президенту приходится реагировать на открытые уже ведомственные войны, ведущиеся с участием государственных медиа.
Здесь как раз кажется, что конфликт может вполне сыграть на руку Медведеву, который публично впервые выступил в роли арбитра силовиков. Что символизирует усиление роли Медведева. Ранее считалось, что за взаимоотношения между силовыми корпорациями в тандеме более отвечает Владимир Путин: Медведев не снимал руководителей силовых структур, довольствуясь увольнениями выходящих на пенсию генералов и отдельных чинов из МВД (вроде московского начальника милиции Владимира Пронина, оскандалившегося с майром-убийцей Евсюковым).
И недавний Совет безопасности в Сочи, где солировал президент, а Владимир Путин молчал рядом, и сегодняшнее совещание (да и чуть более ранее декабрьское совещание в Рязани) свидетельствуют о реальном или видимом усилении президентского контроля за силовым блоком в целом. Ситуация тому благоприятствует — Манежная площадь, теракты и «война силовиков» поставили взаимоотношения между силовыми ведомствами в опасное положение начала тотальной войны. Если арбитраж Медведева будет успешным, президент сможет утвердить образ «настоящего лидера», а не «местоблюстителя».
