22 августа (н. ст.) 1740 г.смещенный ранее царским указом с должности Главного Командира ОхотскогоПравления чиновник – Григорий Григорьевич Скорняков-Писарев – был наконец-тофактически отстранен от дел и взят под стражу другим чиновником, назначенным наего место и прибывшим в этот день в Охотск, – Антоном Мануиловичем Дивиером.Должность эта, безусловно, была значительна: в переводе на наши реалии –полпред президента в Дальневосточном Федеральном округе + одновременногубернатор всех соответствующих областей разом. Однако мало ли кого куданазначали и откуда снимали в былые годы в России? И все-таки – данный кульбитсудьбы Скорнякова-Писарева довольно интересен. Причем в первую очередь - именнокак кульбит непосредственно – иначе говоря, как яркий, но характерный примерповорота судьбы яркого деятеля первой половины российского восемнадцатого века.
Что же это был за человек?Типичный, так сказать, "птенец гнезда петрова" второго ряда. РодилсяГригорий Григорьевич в 1675 г. в не слишком знатной семье каширских дворян,потомков выезжего литовского шляхтича Семена Писаря. Службу он, однако,сподобился начать не в городовом дворянском ополчении, а в много болееперспективном месте – "при комнате" царицы Прасковьи ФедоровныСалтыковой, жены царя Ивана Пятого, соправителя Петра Первого в 1682-1696 г.г.Из тамошних придворных вышел, кстати, такой известный впоследствии человек, какВ. Н. Татищев – первый российский историограф. Татищева эта давняя близость сСалтыковыми исправно выручала в бурные годы правления Анны Иоанновны – дочериэтой самой царицы Прасковьи. Писарева, однако, в тридцатые годы швыряло непо-детски – впрочем, как знать, может, контакты юности и спасли его от ещеболее серьезных неприятностей.
Как бы то ни было, в 1696 г.Григорий зачислен рядовым в ту самую бомбардирскую роту Преображенского полка,где служит сам царь. В 1697 г. он – участник знаменитого Великого Посольства,так называемый "солдат", сопровождающий "стольника" – князяУрусова. Тут надо иметь в виду, что "солдат" в данном случае – этоотнюдь не камердинер. Так же, как "рядовой Преображенского полка" – это далеко не рядовой. Заграницей "солдат" Скорняков-Писарев, так же, как и его патрон,занимался изучением наук: механики и инженерного дела. На родину онвозвращается в 1699 г., получает чин сержанта, а годом позже – становитсяпрапорщиком все в той же бомбардирской роте Преображенского полка. В сраженияхСеверной войны Григорий Григорьевич сумел отличиться, и не раз – он был и приЛесной, и при Полтаве, и к 1716 годудослужился до майора. А вот майор-преображенец – это уже в петровской Россиибыла фигура довольно специфическая, подобная шашке за два хода до того, чтобыстать дамкой. Могут и съесть, конечно, по дороге, может и кончиться партия – ноне исключен проход в высший статус двумя стремительными бросками. Ибо таких вотмайоров царь держал в поле зрения и имел обыкновение обременять всевозможнымичрезвычайными поручениями, успешное выполнение которых открывало завиднейшиекарьерные перспективы. Во всяком случае, такие преображенские майоры были навиду у всех, и даже крупнейшие вельможи не считали зазорным водить с нимизнакомство.
Так и вышло. В феврале 1718 г.бомбардир капитан-поручик и от лейб-гвардии майор Г. Г. Скорняков-Писарев поуказу царя возглавил так называемый "суздальский розыск":следственные действия по поиску сообщников опального царевича Алексея средиокружения сосланной в суздальский Покровский девичий монастырь первой жены Петра – Евдокии Лопухиной.
Собственно, навыками проведениясуда и следствия, включая применение пыток и т.п. в России восемнадцатого векадолжен был обладать любой чиновник – ничего экзотического нет в том, что кподобному делу определили инженера и артиллериста. И наш герой в полной мере оправдалвозложенное доверие – при том, что в реальности никакой связи с царевичемАлексеем и его несчастными конфидентами суздальцы не имели. Так, именно Писареввскрыл факт интимных отношений отставленной царицы и гвардии майора СтепанаГлебова (его за это потом посадят на кол, так и не выпытав у несчастногопризнания в заговоре против Петра – хотя некоторые современные исследователидопускают скорее последнее, ставя под сомнение как раз интимные отношенияГлебова с царицей – в которых Степан на следствии, напротив, сознался). Писаревбыл злобен, как бультерьер, деятелен и безжалостен – итогом его розыска сталарест сорока пяти человек, из которых пятеро были казнены, а двадцать восемьподверглись жестоким телесным наказаниям. Царь был доволен выявленным талантомартиллериста – и тот продолжил работать судьей Тайной канцелярии П. А.Толстого. Так, именно Г. Г. Скорняков-Писарев последним допрашивал царевичаАлексея в Петропавловской крепости – за несколько часов до кончины последнего,случившейся по навеки неизвестной причине.
Эта служба, по сути, и сталапропуском Скорнякова-Писарева в высший эшелон российской власти. В декабре 1718г. его производят в полковники и назначают руководителем проектирования истроительства Ладожского канала. А 3 января 1719 г. в дополнение к этому –директором Морской академии. Именно в качестве руководителя академии ГригорийГригорьевич пишет первое русское руководство по механике – "Наука статическаяили механика". Что же касается строительства канала – то здесь Писаревапостигла первая серьезная неудача: ему явно не хватало как инженерной, так именеджерской квалификации для столь серьезного проекта. Однако сразунеприятностей не последовало: к этому моменту Скорняков-Писарев уже обзавелсядовольно хорошо эшелонированными линиями поддержки в верхах петровскойадминистрации. В итоге, четыре года удавалось создавать видимость строительства– и лишь в начале 1723 г. он был от этой работы отстранен. Строительство каналапередали новому человеку в России: лишь год с небольшим назад нанятому заграницей Б. Х. Миниху. Тот переделал проект и в конце концов – к 1730 г. –построил это самое протяженное на тот момент в Европе гидротехническоесооружение.
Впрочем, есть сведения, что ируководство Морской академией Писаревым было не особо удачным – имеются жадобына массовое бегство учащихся из заведения… В январе 1722 г. его, однако,производят в генерал-майоры и переводят на иную работу. Григорий Григорьевичстановится обер-прокурором Сената – то есть фактическим председателем собраниявиднейших вельмож государства. Это была очередная ступень наверх – да ещекакая!
На новой работе он проработалвсего год. Виной тому – знаменитый конфликт с П. П. Шафировым, о котором мы ужеписали на «Полит.ру», закончившийся для Писарева первой в его жизникатастрофой: судом и разжалованием в солдаты в феврале 1723 г.
Но это был далеко не конец. Ещепри жизни Петра начинается его постепенная реабилитация. Возвращают по частямконфискованное имущество, повышают в воинском звании. К концу царствованияЕкатерины Первой он уже восстановлен в правах практически в полной мере(впрочем, как и Шафиров), но тут — новое "попадание под раздачу".Интрига Меншикова по возведению по смерти Екатерины на трон Петра Второго,Петра Алексеевича – сына того самого несчастного царевича Алексея, в следствиипо делу которого Писарев столь преуспел! Понятно, что воцарение этого человеканичего хорошего для нашего героя не сулило – и Меншиков принял превентивныемеры. В день своей смерти, 6 мая 1727 г., Екатерина подписывает указ, карающийцелый ряд высокопоставленных деятелей – Толстого, Девиера и др. В этой компанииоказался и Скорняков-Писарев, за несколько неосторожных слов наказанный ударамикнутом, лишением чинов, конфискацией имущества и ссылкой в Жиганское зимовье вЯкутии.
Конец? Как бы не так! Весной 1731г., уже в новое царствование, по инициативе В. И. Беринга возникает проектпревращения Охотского острога – пограничной крепости с населением в несколькодесятков человек – в, так сказать, тихоокеанские ворота России. Была учрежденаэкзотическая для России административная единица – Охотское Правление иэкзотическая должность его Главного командира (а не губернатора или воеводы).Как бы то ни было, на эту должность начальника добрых двадцати процентовтерритории страны назначили… жиганского ссыльного Скорнякова-Писарева. Емупредписывалось построить порт, дорогу до Якутска, учредить хлебопашество ивообще насадить цивилизацию во всех ее проявлениях.
Григорий Григорьевич ревностнопринялся за работы и многого, в общем, достиг: за несколько лет населениеОхотска выросло в десять раз, были построены добротные дома, верфь, портовыесооружения, начали прокладывать дорогу. При этом бультерьер осталсябультерьером – конфликт с якутскими чиновниками (а в первое время он командовалсвоим правлением из Якутска), поток доносов от него и на него привели котстранению от должности и возвращению Писарева в прежнее состояние, то есть вЖиганскую ссылку. Указ об этом был подписан 17 апреля 1732 г. Однако качеливновь взмыли вверх, и 9 мая 1733 г.Скорняков-Писарев… повторно назначен Главным Командиром Охотского Правления. Сучетом медленности сибирских путей сообщения, эта вторая сибирская ссылкаГригория Григорьевича продолжалась с февраля по сентябрь 1733 г.
Второе пришествие Писарева вОхотск было не менее жестким, чем первое.
"...Всегда имеет у себятрапезу славную и во всем иждивении всякое доволство, утучняя плоть свою.Снабдевает и кормит имеющихся при себе блядей, баб да девок, и служащих своихдворовых людей и непрестанно упрожняетца в богопротивных и беззаконных делах:приготовя трапезу, вина и пива, созвав команды своей множество баб, сочиняет усебя в доме многократно бабьи игрища, скачки и пляски, и пение всяких песней. Иразъезжая на конях з блядями своими по другим, подобным себе, бабьим игрищам,возя с собою вино и пиво, и всегда обхождение имеет и препровождает дни своя вбеззаконных гулбищах з бабами..." – это строки из доноса на Писаревапростого охотского служилого человека, не ведавшего, понятно, ни о петровскихассамблеях, ни о просвещенной Европе и тамошних порядках. Наиболее же серьезныеконфликты у Писарева вышли с прямыми конкурентами по части власти –размещенными в Охотске людьми экспедиции Беринга – Чирикова, в административномплане не подчинявшимися Охотскому Правлению, но претендовавшими на егосодействие. Этот конфликт в конце концов и привел к тому событию, с которого мыначали наш рассказ. Добавим лишь, что в Петербурге решение о смещении Писареваприняли еще в 1737 г., однако никак не могли найти замены – так остро в товремя стояла в стране кадровая проблема. В итоге сменил Григория ГригорьевичаА. Дивиер, такой же битый кнутом колодник, освобожденный специально по такомуповоду из собственной ссылки.
Впрочем, качели судьбы Скорнякова-Писареваеще раз качнутся вверх: в Петербурге после кончины императрицы Анны воцарились новые веяния – гуманизм иреабилитация. Указом от 1 декабря 1741 г. Григорий Григорьевич освобожден изссылки, а два с небольшим года спустя и восстановлен в чине генерал-майора.
В России надо жить долго, чемСкорняков-Писарев и занимался – умер он не раньше 1752 г., когда именно – вточности не известно.
