В пяти палаточных лагерях на территории республики находятся еще примерно 18 тыс. беженцев. Им объявлено, что до 20 декабря все лагеря должны быть очищены, а значит, всех их ждет добровольно-принудительное переселение. Вице-премьер правительства Ингушетии по делам беженцев Магомет Мархиев называет несколько иные сроки. "К Новому году палаточных лагерей в Ингушетии не останется", v заявил он 25 ноября. Но дела это не меняет - очевидно, что власти Чечни и Ингушетии при поддержке Москвы взяли курс на ликвидацию палаточных лагерей несмотря на сопротивление их обитателей. Фактически речь идет о принудительном выселении людей на территорию Чечни.
Об этом рассказала на пресс-конференции только что вернувшаяся из Чечни руководитель программы "Миграция и право" Правозащитного центра "Мемориал", член правительственной комиссии по миграционной политике Светлана Ганнушкина.
Ответственность за происходящее правозащитница возложила прежде всего на власти Чечни - комитет по вынужденным переселенцам правительства ЧР и лично на главу администрации республики Ахмата Кадырова. Ликвидация палаточных лагерей выгодна, в первую очередь, именно ему, поставившему перед собой задачу в кратчайший период продемонстрировать Москве и по возможности всему миру, что его администрация держит под контролем ситуацию в Чечне, а значит может претендовать на всю полноту власти, сейчас существенно ограниченную присутствием войск и других федеральных силовых структур. Возвращение беженцев - главнейший аргумент, призванный доказать успешность строительства мирной жизни в республике и успешность самого Кадырова как руководителя и главного претендента на президентский пост.
Между тем возвращение не заладилось. Мы не раз уже писали о срыве сроков ликвидации палаточных лагерей. Беженцы упорно отказываются ехать туда, где не созданы условия для их нормального проживания, и где их жизнь будет в опасности.
На дворе декабрь, но очередное обещание вернуть беженцев до начала холодов выполнить не удалось. Между тем совсем скоро - в марте 2003 г. - в Чечне планируется проведение референдума по принятию конституции, который должен стать решающим шагом Кадырова к закреплению его власти. И чем ближе к этому событию, тем большее раздражение у властей республики вызывает проблема беженцев.
27 ноября в ходе совещания с главами администраций и руководителями силовых структур Чечни Ахмат Кадыров назвал основной причиной их нежелания возвращаться продолжающиеся нарушения прав человека в отношении мирных жителей республики. Впрочем, как оказалось, это была версия "для внутреннего употребления" в контексте фактически уже начавшейся предвыборной борьбы в Чечне. Уже 29-го, оказавшись в Москве на совещании, устроенном партией "Единая Россия" для региональных журналистов, Кадыров обрушился на беженцев с яростными обвинениями. Особенно досталось выходцам из нелюбимого им Урус-Мартановского района. По его словам, 70 процентов временных переселенцев, проживающих в Ингушетии, имея неразрушенное жилье в Чечне, отказываются возвращаться потому, что многие из них имеют родственников среди боевиков-ваххабитов и надеются на их победу.
И тем не менее этих "нелояльных" беженцев активно принуждают сейчас к возвращению.
Ситуация накалилась в конце ноября, когда запугивание обитателей лагеря "Иман" достигло апогея, и было объявлено, что 1 декабря лагерь будет ликвидирован. Протесты беженских и правозащитных организаций зазвучали уже на международном уровне. 29 ноября Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев выразило обеспокоенность по этому поводу и просило Россию приостановить ликвидацию палаточных лагерей в Ингушетии. Ответа не последовало. Зато уже на следующий день представительница Госдепартамента США Линн Кэссел заявила, что ее правительство удовлетворено разъяснением России по поводу ситуации в лагерях. "Правительство России заверило нас, что чеченцы будут иметь возможность добровольного выбора", - сообщила она журналистам.
В официальных сообщениях подчеркивается, что процесс возвращения происходит на добровольной основе. Действительно, подтвердила С.Ганнушкина, основанием для вывоза каждой семьи из лагеря является заявление о постановке ее членов на учет как желающих вернуться в Чечню. После подписания переезд организуется в кратчайшие сроки, люди едва успевают собрать вещи.
Однако само по себе подписание такого документа нельзя считать добровольным, подчеркивает Ганнушкина. По ее словам, лагерь "Иман", где ей удалось побывать, был полон сотрудниками всевозможных служб, которые донимали требованиями и угрозами буквально всех его жителей. Фактически людям не было оставлено выбора. Им пообещали, что после 1 декабря начнется снос лагеря. Еще ранее в лагере было прекращено функционирование школы и значительно урезано материальное снабжение.
Формально для тех, кто даже в этих условиях не желает покидать Ингушетию, предоставлена возможность переселиться в так называемые "компакты" - места компактного проживания беженцев. Для жителей "Имана" в качестве такового предлагается находящийся неподалеку частный винзавод, владельцы которого, судя по поведению его охраны, отнюдь не в восторге от появления на их территории беженцев. Надо полагать, они также не совсем добровольно дали согласие на использование их собственности для размещения людей.
В итоге возможность переселиться в "компакт" воспользовались только семь семей из лагеря "Иман". С.Ганнушкина посетила их новое место жительства. По ее словам, условия там немногим лучше, чем в палатках. Люди ютятся прямо на кафельном полу в совершенно не приспособленных к жизни помещениях. Они имеют возможность отапливаться с помощью газовых печек, однако газ проведен через лагерь, поэтому на данный момент неясно, как будет осуществляться газоснабжение после его сноса. Ни о школе, ни о систематическом медицинском обслуживании этой кучки людей, естественно, и речи не идет. Все говорит о том, что самые упорные из беженцев сознательно поставлены в такие условия, в которых они не смогут сопротивляться и вслед за своими товарищами будут вынуждены написать заявления о добровольном возвращении в Чечню.
Вариантов возвращения несколько. Во-первых, в лагере "Иман" как и в других палаточных лагерях находится список, включающий 400 адресов, по которым беженцев якобы готовы принять в частном секторе Чечни. Проверка этих адресов правозащитниками - дело ближайшего будущего, а пока беженцам предлагается заключать типовые гражданские договоры аренды с людьми, которых они не знают, на съем помещения, которого они даже не видели, и что самое главное - без каких-либо государственных гарантий оплаты. Формально переезжающим в частный сектор причитаются квартирные - по 14 рублей в сутки на человека, и сверх того по 6 рублей в сутки на хлеб. Однако никаких письменных обязательств выплачивать эти деньги миграционные службы не выдают. "Эти предложения просто нельзя воспринимать серьезно", - считает Ганнушкина. Не удивительно, что принять предлагаемые условия проживания в частном секторе решаются единицы, которым удается найти угол у знакомых или родственников.
Второй способ размещения возвращающихся в Чечню беженцев это ПВРы - пункты временного размещения или, проще говоря, крупные общежития, устроенные в отремонтированных зданиях в Грозном. На данный момент их шесть, и уже сейчас они переполнены. Так, по данным ПЦ "Мемориал", в ПВР по ул. Новаторов, 17 реально проживает 972 человека, а стоит на довольствии 1244. В ПВР по ул. Маяковского, 119 поместилось всего 846 человек, а числится 1775. 27 ноября, осматривая их, С.Ганнушкина стала свидетельницей того, как к администрации ПВР обратились беженцы, ранее вывезенные из палаточных лагерей, которым, однако не нашлось места в общежитии, в результате чего они вынуждены были самостоятельно искать себе пристанище в разрушенном городе. На этот раз им опять не повезло - мест по-прежнему не было.
Власти обещают к середине декабря сдать в эксплуатацию еще пять ПВРов, что должно несколько разрядить ситуацию. Но и в этом случае беженцы, переезжающие в ПВР, оказываются в бытовых условиях, далеких от удовлетворительных. Снабжение газом и электричеством в существующих общежитиях нерегулярное. Водопровод не работает, питьевая вода доставляется в автоцистернах лишь благодаря помощи "Польской гуманитарной организации".
Третий вариант размещения предполагает возвращение беженцев в их собственные дома на территории Чечни. Предполагается, что значительная часть из них имеет жилье, требующее некоторого ремонта (в чем обязаны помочь местные власти), но в целом пригодное для жизни. Именно этот путь - возвращение в собственные дома и выбрали большинство бывших обитателей лагеря "Иман". Однако со слов водителей, отвозивших семьи беженцев в родные села, становится понятно, почему до сей поры люди отказывались ехать домой. Выясняется, что масштабы разрушений больше, чем считают чеченские власти. Некоторые прибывают фактически на пепелище, и им ничего не остается, кроме как вновь раскинуть предусмотрительно отданную им администрацией лагеря палатку - на этот раз в одиночестве, без поддержки товарищей по несчастью, властей и гуманитарных организаций. Но даже если дом находится в относительной сохранности, за время пребывания без хозяев он неизбежно оказывается, поврежденным и разоренным. Далеко не все семьи способны быстро собственными силами произвести необходимый ремонт и вынуждены зимой ютиться в условиях ничуть не лучших, чем палатки.
Но самое главное - ни в Грозном, ни в других населенных пунктах Чечни возвращающиеся люди, особенно подростки и мужчины, не могут чувствовать себя в безопасности, а значит, в сущности, вновь попадают в условия, в свое время заставившие их стать беженцами. На полную незащищенность от возможного произвола со стороны любых вооруженных людей жалуются, по свидетельству правозащитников, не только вернувшиеся беженцы, но даже охрана грозненских ПВРов.
"Руководящие принципы по вопросу о перемещении лиц внутри страны", разработанные Представителем Генерального секретаря ООН Фрэнсисом Денгом в 1998 г. и принятые в качестве основополагающего методического документа при оценке ситуации с внутриперемещенными лицами во всем мире, не допускают возвращения беженцев в отсутствие безопасности, удовлетворительных социальных условий и их собственного добровольного волеизъявления.
Однако массовые протесты правозащитников и самих беженцев уже не останавливают власти. На карту поставлено больше, чем политичекая карьера Ахмата Кадырова. Речь идет о ликвидации самого очевидного и широкоизвестно символа гуманитарных последствий Чеченской войны, который много лет служит раздражителем прессы и мирового общественного мнения. Избавиться от него, несомненно, проще, чем действительно ликвидировать все негативные проявления ситуации в Чечне, и российское руководство решительно движется по пути наименьшего сопротивления. Как сообщил официальный сайт республики Ингушетия, 1 декабря президент Ингушетии Мурат Зязиков принял в своей резиденции в Магасе неких неназванных представителей администрации Президента РФ, с которыми, в частности, обсудил вопросы возвращения беженцев. По всей видимости, отчет ингушского руководства, вполне устроил москвичей, и действия по выселению обитателей лагерей продолжились своим чередом.
Ликвидация лагеря "Иман" - это только начало, на очереди остальные ингушские лагеря. Так, 4 тыс. человек, проживающие в лагере "Барт", и 7 тыс. обитателей лагеря "Спутник" также извещены о том, что к 20 декабря им предстоит покинуть палатки и сделать выбор между "компактом" на территории Ингушетии и возвращением в Чечню - в ПВР или на прежнее место жительства. То же касается лагерей "Алина", "Сацита", "Бэлла".
Для вящей убедительности на жителей оставшихся лагерей осуществляется давление. Отключая электричество и газ, их лишают света и отопления. Администрация Сунженского района, где находятся лагеря "Алина" и "Спутник", несмотря на холода, запретила представителям Датского совета по беженцам заменять пришедшие в ветхость палатки на новые, мотивируя это тем, что совсем скоро палатки вообще станут не нужны.
Поверить в то, что ликвидаторами палаточных лагерей действительно движет стремление улучшить жилищные условия беженцев, мешает факт, засвидетельствованный региональным представителем Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев Джозефом Гьорке - УВКБ ООН имеет в запасе около 150 сборных щитовых домиков, в которых могли бы разместиться приблизительно 900 человек, однако домики остаются невостребованными.
Демонстративный характер всего происходящего, к сожалению, очевиден. Не приходится сомневаться в том, что продиктована не столько гуманитарными, сколько чисто политическими соображениями. "Мы снова живем в стране, где вся агитация напоена ложью, где власти нам врут в глаза, и на этой лжи все строится, - с горечью резюмировала Светлана Ганнушкина. - К сожалению, мы опять живем в тех же декорациях. Когда-то, когда наступила перестройка, и очень многие страшные вещи обнажились, у меня было ощущение радости уже оттого, что пали декорации, и мы живем в натуральном пейзаже. Но сейчас мы снова живем в декорациях, и нам пытаются доказать, что декорации и есть реальный пейзаж".
