Понедельники открывают новые политические циклы. Однако открываются они после запятых, расставленных предыдущей неделей. Такой жирной запятой стала вброшенная в публичное поле дискуссия о допустимости/недопустимости вмешательства США во внутреннюю жизнь России, последовавшая после опубликования 5 апреля ежегодного доклада Госдепа США о нарушениях прав человека в мире и, в частности, в нашей стране. По мнению возмущенных думцев, этим докладом США якобы декларирует открытие новой кредитной линии оппозиционным организациям, что, однако, у многих недовольных политикой той же Думы вызывало шизофреническое чувство, что их где-то кинули. Ведь, оказывается, можно быть недовольными политикой властей на окладе, а не бесплатно получать от ОМОНа по кумполу! Вместе с тем, так и осталось непроясненным, каким образом США должны доставлять деньги в Россию: перечислением на счет (какой? чей?) или непосредственно чемоданчиком, который доставит в Россию человек-паук? Словом, американцам было бы неплохо для начала реанимировать закисшую от недофинансирования и внутренних дрязг радио Свободу.
Однако та дискуссию была, как оказалось, не случайной. Если американцы финансируют оппозицию, то любое недовольство в России – есть деятельность шпионов и провокаторов. Логика, нельзя сказать, что корректная, но имеющая право на существование. Тем более, что даже в либеральной программе Соловьева «К барьеру!» в минувший четверг (есть подозрение, что она была затеяна исключительно, чтобы озвучить эту нехитрую мысль) даже наилиберальнейший писатель Ерофеев после вялых попыток вернуть разговор к содержательной стороне доклада Госдепа (коррупция в России, политическая ангажированность судов, сворачивание выборных процедур – все это ведь и вправду в России есть) согласился: «А сунутся американцы, им по ушам!»
Интересно отозвались слова писателя буквально через день, 14 апреля, когда организаторы «Другой России» решили вывести недовольных маршем от Пушкинской площади к Чистым прудам, что-то около 2-3 км, и им дали по ушам. Опять же понятно, улица не место для дискуссий, и проблемы там не решаются, а токмо усугубляются, но разве не проявилась 14 апреля и некоторая неадекватность властей в достижении политической стабильности? В конце концов, Москва – это Третий Рим, и если свободные римляне вдруг решаются выступить с каким-нибудь, пусть даже неоправданным, недовольством, то центурионам следует быть крайне осторожными, вежливыми, если ни сказать деликатными. Потому что обычно дела в Риме просто так не заканчивается, империя вздрагивает, а потом очень быстро рассыпается. Да и не только в Риме дела просто не заканчиваются – помните, одного человека к кресту прибили – причем по суду, законным образом, – и что получилось?
Вопрос, однако, на засыпку: то – по суду, а насколько власть имеет право для достижения стабильности действовать не по суду? Две тысячи лет назад Пилат считал это недопустимым, а Лужков?
Впрочем, не только Лужков, но и современная российская политическая мысль (а это заимствовано, но переврано, от Америки) почему-то считает, что для достижения стабильности действовать можно как угодно широко. Цель оправдывает средства. Однако, на мой взгляд, это опасное заблуждение.
Действительно, государство устанавливает правила. Причем оно в состоянии установить какие угодно аморальные правила и следовать им самым законным образом. Но если же оно вдруг при этом все равно выходит за рамки, оно тут же теряет собственную легитимность. Такой парадокс.
14 апреля власть явно выходила за рамки! И все аргументы, что там никого не убили, а просто жестко, но справедливо исполняли предписания мэрии, вряд ли сработают в длительной перспективе. Потому что, первое: Конституцией (а она не отменена) гарантировано право уличных шествий – так, во всяком случае, помнится по 1991-ому году. И если власть решает это право интерпретировать как-то иначе, она, видимо, должна обратиться к обществу за дополнительной легитимацией, а не черпать эту легитимацию исключительно из себя. Что, увы, в настоящих условиях невозможно, потому что каналов дискуссионного взаимодействия власти и общества, благодаря мудрым действиям политиков в предыдущих политических циклах, почти не осталось, а в Общественной палате отнюдь не все коннетабли с эдакой жесткостью согласны. Но не мы к этой ситуации привели.
Второе. Насколько можно понять, некоторых «несогласных» свинчивали не только во время акции, но и до –что не просто факт жизни, а тоже некоторая сомнительность с точки зрения права. Насколько тут вообще допустима превентивность? Как власть собирается и в дальнейшем различать немаркированных, одетых в штатское граждан, следующих по улице мирного города по своим делам, от таких же немаркированных граждан, следующих по той же улице с умыслом незаконно дойти от Пушкинской площади до Чистых прудов? Если этот умысел, конечно, считать незаконным.
Судя по всему, никак. Критерии отсутствуют. Я сам слышал, как омоновский дуболом получал от своего начальника по рации инструкцию: «Женщин и детей не трогайте, остальных хватайте!» Что, в какой-то степени, даже благородно – не трогать женщин и детей – но глупо, потому что выделять молодежь (а на нее обратили, не долго думая, внимание центурионы) в принципиально враждебную власти социальную группу опасно не столько для молодежи, сколько для самой же власти, ведь эта классификация самим государством навязывается и будет пролонгироваться.
Третье. Стилистика. Стилистика тут имеет огромное значение. Конечно, «профессиональные несогласные» так и планировали – вызвать к жизни призраки прошлого, когда ОМОН разгонял на Пушкинской площади Демократический союз – и все это понимали. Они этого и добились, поскольку ровно так и повторилось. Ходила по периметру одинокая Хакамада, а за ней бегала толпа из сотни здоровенных мужиков в латах, под черными какими-то забралами а-ля твои робокопы. Полное дежавю, и реакция москвичей соответственная – в результате чего по фасаду путинского одобрямса прошла нешуточная трещина, которая уже точно теперь не зарастет сама собой, потому что трещины не зарастают. В них попадает влага, потом эта влага замерзает, расширяется и т.д.
К тому же, многие люди увидели, что их не так уж мало, что они не идиоты, сидящие по квартирам, глядящие в ящик и выпадающие из рейтингов, они увидели, что они готовы политически действовать бесплатно, даже несмотря на преувеличенное кинематографическое представительство авторитаризма в декорациях ГКЧП.
