Долгожданное словосочетание – «План Путина». Во-первых, потому что всегда приятно сознавать, что одно следует за другим и что все где-то и чем-то закончится. Во-вторых, потому что, не получив ответа на вопрос «Who is mr. Putin», мы получаем принципиально иное направление для размышлений – о плане, который он нам оставляет. Ну, и наконец, образуется интересная развилка. Восемь лет Путин действовал как бы без плана, в смысле – без единого, особого стратегического плана, осознанно направленного на результат, дробя свою президентскую политику многими планами, зачастую торпедирующими друг друга. Такими, как, например, план борьбы с коррупцией, появившийся послание назад и загадочно исчезнувший в последнем. И вступающий с ним в организационный конфликт план административного строительства, укрепляющей позиции бюрократического класса и соответственно стимулирующий коррупцию. Или план укрепления законности и правосудия с одновременным усилением силовой составляющей государства, которая происходит зачастую за счет снятия препон легитимности. Ведь весь этот период шло интенсивное перераспределение собственности. Так, по словам Валерия Фадеева, директора Института общественного проектирования, сказанным на конференции «Глобализация, структурные изменения и роль государственных образований», транснациональная компания Shell дергалась примерно месяц, а затем… сдала свой бизнес «национальному государству». А вы глобализация, глобализация…
Шутка, кончено, но во что этот бульон должен свариться, совершенно неясно. Может, в студень, в котором мы все увязнем и который застынет потом, как цемент. А может в нечто такое же жидкое и несъедобное, что в конце концов сольют в туалет и начнут варить что-нибудь новенькое. И тут вдруг, когда Путину пришло время уходить, когда о национальной идее он сам выразился пренебрежительно «старинная русская забава», а ведь «национальная идея» – это тот же образ будущего, появляется Единый Стратегический План… «План Путина».
Конечно, поначалу ЕСП загорается на табло не совсем как набор позиций, под которые подведены технологии и ресурсы. Скорее, как неуклюжая попытка инициировать уже постепенно заваливающуюся, выходящую из графика и сильно нервирующую всех заинтересованных лиц операцию трансформации политической системы, поскольку ожидается, что менеджер «Плана Путина» – он так же будет и преемником.
Безусловно, наличие ЕСП делает вхождение имярека в предвыборную кампанию органичным, и в этом кроется главный смысл ЕСП. Однако специфика политического дискурса в России заключается так же и в том, что коль выскочило словосочетание «План Путина», то он тут же начинает жить своей жизнью именно как план, накачиваясь энергией пиара, а пункты действий – действительно появляются, потому что все кругом начинают азартно изобретать, что они под этим подразумевают.
Уже «поняли», что «план Путина» – то план передачи власти силовикам – единственным, кому Путин доверяет, и единственным, кто будет следовать четко по оставленной инструкции. В общем, какие выборы, господа?
Капитальную попытку представить «План Путина» в виде четкой последовательности действий для народа предприняла «Единая Россия». Председатель партии, спикер ГД Борис Грызлов, выступая с политическим докладом «О реализации Плана Путина Партией «Единая Россия» (если партия реализует, значит, есть что реализовать) обрисовал пять последовательных шагов, которые якобы будут совершены политическим строем уже после Путина.
Первый и самый главный из них – шаг на месте.
«Народ России всегда был силен духом и именно поэтому был способен на великие дела и свершения. Так должно быть и впредь – нельзя становиться "иванами, не помнящими родства»
Формула «так должно быть и впредь» – это по сути и оставить все, как есть. То есть нужно сделать так, чтобы все оставить на своих местах, как будто бы Путин не ушел.
Однако второй, третий, четвертый пункт (кроме пятого, потому что там про глобальные вызовы) – это уже какие-то вынужденные шаги. За все хорошее против всего плохого. За конкурентную экономику. За новое качество жизни. За становление институтов гражданского общества. Все очень правильно, но суть не в этом. Чтобы их совершить даже в режиме косметического ремонта и потемкинских деревень (самое милое дело, например, ремонтировать дороги – 200 млрд. руб. в год – до следующей весны, и жилой фонд), требуются ресурсы бюджета. И тут интересно не то, как эти ресурсы будут изъяты и оприходованы из доходов, а то, что в 2008 году ожидается смена парадигмы профицитных бюджетов на дефицитные. Чего никто не скрывает.
И что отнюдь не означает, что преемник будет обязан проводить «социальный курс». Он может строить и подлодки. «Социальный курс» в этом контексте нужен лишь в качестве риторики перехода. Даже из анализа базовых ориентиров видно, что запланированный рост социальных трат (а общество не состоит из одних бюджетников) будет колебаться на уровне инфляции, к тому же практика уже не раз показала, что обещанные миллиарды до объектов финансирования не доходят. Но означает, что построенная при Путине административно-командная экономика собирается делать то, на что она заточена: разрешать, запрещать, распределять и проедать ресурсы.
Проедать ресурсы после Путина… Но вопрос: зачем это нужно Путину? Зачем ему подписываться под таким Планом, который съест все его исторические заслуги?
И кто будет отвечать за последствия? В некую точку умственного озарения бюрократического класса начинают сходиться пропаганда, реальные опасения и желание подстраховаться. Построенная Путиным система не так простодушна и примитивна, как кому-то кажется на первый взгляд. Она по-деревенски хитра. Не случайно План Путина появляется только тогда, когда Путин уходит! И если на вопрос, чем он будет заниматься после 2008 года, вам с хорошо наигранным недоумением отвечают: «Как, чем? Следить за выполнением Плана!», – то только потому, что это парафраз на известное выражение «Пушкин знает». Если План не удастся, если он не даст тех результатов, которые были обещаны, вам будет так же трудно найти ответственного, как Пушкина, который умер почти два века назад. Вам будут отвечать точно так же, как с «Пушкиным»: «Это план Путина». «А где Путин?» «Следит!»