Утром 28 марта в пожарной части на северо-западе Москвы было тихо. В огромном ангаре милиционеры были сосредоточены и штудировали книжки.
— Раисака, ох,у х,айвони зебо аст, - бубнил невысокий сутулый милиционер, глядя в потрепанный учебник.
— Это что значит? — спросил его сосед, сидящий на стопке учебников у стены.
Это на таджикском «Простите за беспокойство, разрешите показать вам свои документы?» — отвечал тот.
Во дворе слышалось душераздирающее мяуканье. Я вышла и подняла голову: на деревьях сидело целое море кошек. Один милиционер, закинув за спину автомат, забирался на одно из деревьев прямо по стволу.
— Он в них, что стрелять будет?
— Что вы, девушка? Это операция по спасению мелких пушных... Вась, хватай эту тварь за хвост, и тяни, тяни! - полковник ездил кругами вокруг деревьев на Сигвее, задрав голову вверх.
В левой части ангара лежали спортивные снаряды, ролики и скакалки. В центре ангара стоял письменный стол, за которым сидело трое в штатском: очевидно, они и были экзаменаторами, решавшим, быть милиционерам полицейскими или нет. На столе лежала коробка с пончиками. Один из экзаменаторов курил толстую сигару и оказался иностранным экспертом из США по имени Боб Макквин.
Вскоре к столу вызвали первую жертву: ею оказался Семен Седаков, полный мужчина средних лет в форме, которая казалась ему велика. Он вытянул билет и начал:
— Пистолет Макарова состоит из следующих частей и механизмов: рамка со стволом и спусковой скобой, затвор с ударником, выбрасывателем и предохранителем; возвратная пружина...
— А из рогатки? — вдруг прервал его Боб Макквин, пыхнув на Семена дымом.
— Что «из рогатки»? — не понял Семен. Боб протянул Семену рогатку, поманил пальцем худенького милиционера, поставил его к стене и сказал: — Бей!
Семен неуверенно взял рогатку, скомкал экзаменационный билет в шарик и прицелился.
— Семен, ты чего? — взмолился худенький.
— Прости, брат! — Он натянул резинку, зажмурился и отпустил ее. Шарик попал Семену в глаз — под ним сразу же начал набухать синяк.
Молодец! -— похвалил Семена Боб и протянул ему пончик. Тот заулыбался и с удовольствием откусил.
— Теперь скачи! - Боб показал на скакалку.
Тут я услышала, как кто-то плачет — кажется, в правом углу ангара. Там начинался коридор — я зашла в первую же комнату и увидела небольшой косметический кабинет. В углу стоял солярий. На кушетке сидело трое. Один из них и плакал, закрывая усы рукой.
— Усы — это атавизм! - читал лекцию понурым милиционерам стилист с афропрической. — Сейчас я расскажу вам, как делать пилинг и маски для лица. Савелов, ну что вы рыдаете? Это же бритье усов, а не бразильская эпиляция!
В другой комнате была построена импровизированная сцена. На сцене стояла маленькая девочка с плюшевым мишкой и широкоплечий милиционер по имени Степан Ложкин. Вдруг она размахнулась и кинула мишку в «зрительский зал», в котором сидело человек семь зрителей.
— Ну что стоишь? — спросил пожилой милиционер, сидевший перед сценой. — Подними мишку и отдай девочке.
— А я че, так бы сразу и сказали, — пробурчал Степан, отправляясь за игрушкой. Вернувшись, он погрозил девочке пальцем и сказал. — На, пока я добрый!
— Да не так, дурень! — генерал поморщился, плюнул и уткнулся в Айпад.
В следующей комнате приносили клятву.
— Я честно и ответственно клянусь, что буду служить России, прикладывая все усилия, чтобы охранять права человека, без дискриминации по любым признакам. Я буду бороться с преступлениями против людей и их собственности. Обещаю действовать...
— Ты чего городишь? Какой собственности? — вдруг прервал пузатого краснолицего милиционера человек в военной форме.
— Частной!
— Ваше благородие, — шепотом сказал военному помощник. — Это слова клятвы, все верно.
— А! Продолжайте. Черт-те что понапишут, а мы клянись, — поморщился он.
Напоследок я отправилась в комнатку, где испытуемых проверяли на склонность к коррупции. За стеклом за экзаменом наблюдали двое в белых халатах.
— Косынкин, ты взятки брал? — спрашивал высокого носатого милиционера экзаменатор — человек в водолазном костюме. Его было плохо слышно из-за маски.
— Это для психологического давления. Мы пустили слух, что если ты завалил экзамен, комната заполняется водой, - шепотом пояснил мне один из наблюдателей.
— А то! — усмехнулся Косынкин. — Кто же не брал.
— Это хороший ответ, - сказал мне другой человек в белом халате. — Тут врать бесполезно — все равно все выплывет на детекторе лжи.
— А еще будешь брать взятки? — продолжал допрос водолаз.
— А зарплату повысят? — задал вопрос Косынкин.
— Честно? Нет.
— Тогда буду.
— А если в тюрьму тебя?
— Тогда перестану.
— Ну что, он сдал экзамен? — спросил я человека в халате.
— Надо посмотреть на показатели по кошкам, — туманно отозвался тот.
За ангаром я нашла троих милиционеров, которые уже прошли все испытания и вышли покурить.
— Ну что, сдали? — спросила я.
— Кто сдал, а у кого денег не хватило. Это дело такое, девушка. Наша служба неопасна, но трудна, как говорится. Мне вот пришлось Маньку продать... — ответил один и затянулся поглубже.
— Кто это — Манька? — удивилась я.
— Да яхту свою, — ответил тот. — А что делать. Можно было взять и написать по собственному, но я подумал: Кто, если не я?
