Вчерашняя пресс-конференция Д.Медведева произвела много мнений, которые удачно были оформлены в четверг двумя противоположными по чувствам заметками. Излагаются обе точки зрения, добавляется третья.
Первая точка зрения: президент ничего не сообщил и вообще - пустое место. То есть, так и названо: "Пустое место", Forbes, Владимир Федорин.
Вторая точка зрения: а почему журналисты не знали, о чем спросить? Это Наталья Геворкян, Газета.ру, "Хорошо забытая инновация". Первая точка зрения вполне понятна, а вторую можно уточнить. У Геворкян о том, что журналисты не привыкли к свободе человеческого общения. Примерно так: почему он про оленеводов говорил? Так про них и спросили. Надо было самим задавать другие вопросы.
Конечно, эти две позиции допускают продолжение диалога между собой. Ответить Геворкян можно так: а о чем, собственно, спрашивать – ведя дело к тому, что ничего же не сделал. Парировать логично тем, что и об этом тоже можно было спросить. В ответ можно было сказать, что надо же знак какой-нибудь подать, что можно о чем угодно, а то его про оленеводов, он и про оленей. Следующая реплика очевидна: ну вот о том и речь, что им надо еще и знаки подавать. И по кругу, заново.
При этом обе точки зрения находятся в одной рамке, а именно – ожиданий, что непременно должно было произойти что-то важное. Даже Геворкян, говоря о том, что это была нормальная такая пресс-конференция, также соотносится с этой рамкой: важно именно то, что, наконец-то, просто обычная пресс-конференция. Но - важно!
Так что надо заниматься рамкой.
Первая точка зрения
Вообще, всюду доминирует задушевность. Федорин: "Вчера перед журналистами предстал случайно оказавшийся у власти человек с заурядными способностями и плохо подавляемыми позывами к насилию. Комментировать это кривляние – не уважать ни себя, ни читателей. Проект "президент Медведев" закрыт. Вопрос в том, что делать с этим знанием обществу".
Тут, конечно, да: фраза "комментировать - не уважать", находится в явном противоречии с фактом самого федоринского комментария, но это издержки той же задушевности. Впрочем, Федорин — главред украинского Forbes, а украинской журналистике такой подход к описанию политики свойствен еще больше, чем российской. Даже странно, ну что Федорину до событий на Севере? Ага, он был замом главреда в России и, наверное, ностальгия.
Тем не менее, даже учитывая неизбежность эмоций, сложно всерьез учитывать статью, в подзаголовке которой стоит: "Медведев подтвердил, что является не более чем тенью Владимира Путина". Удивительно актуальное просветление. Три года автор приглядывался, а вчера, наконец, упс!
Значит, имелись явные ожидания чего-то от этого мероприятия. Но что именно должен был сделать/сказать Медведев, чтобы не быть уничтоженным резюме "Проект закрыт"? Это не эмоциональный, а технический вопрос: что именно должен был сказать Медведев, чтобы реакция данного комментатора была обратной: "Проект — цветет!" или "Проект — вперед!"? Да, у иллюзий есть такое свойство, что они, даже длившиеся года три, обламываются внезапно. Что обломало-то?
Нет конкретики?
Например, у Федорина проходит, что выступление было примерно говорильней про модернизацию. Но это не совсем так. Например, по поводу Украины Медведев был очень конкретен. По крайней мере главред укр.Forbes мог бы найти себе профильную информацию. Например, Медведев сообщил, что руководство Украины должно определиться, с кем надо строить близкие отношения. Призвав за Украиной свободу выбора, добавил: "Единственное, что я хочу сказать, абсолютно точно, что если Украина, например, выберет европейский вектор, то ей, конечно, будет труднее находить какие-то развязки в рамках единого экономического пространства и Таможенного союза. Потому что это другое интеграционное объединение. Ну, нельзя быть везде. Или там, или там. Нельзя сидеть на двух стульях, нужно делать какой-то выбор".
Имел он это в виду или нет, но из фразы следует, что Россия противопоставляет себя Европе. То есть, ему могло показаться, что он говорит об Украине, но всем сообщено: Россия не Европа, и ей не станет никогда. Ну, ведь можно было ответить как угодно - Европа, то да сё, сближение с мировыми рынками, Украина как мост какой-нибудь на общее благо, все там со временем будем и т.п. Нет, фатальное противопоставление: они — там, а мы — тут, выбор неизбежен. Причем, совершенно мимоходом, как о давно решенном деле. Вполне стратегическое заявление, но, кроме украинцев, никто и не заметил. Надо полагать, это все и так поняли давно. А вот "тень Путина" - да, актуальная тема...
Про Путина и Медведева тоже было конкретно, в том же куске про Украину. Медведев сообщил, что цены на газ формируются по "известным экономическим законам на основании общепринятых формул – и эти формулы должны применяться". И добавил, что в отношении Украины у России "нет упертой позиции: только такая цена – и все". "Предложите то, что вы считаете правильным, и мы будем готовы рассмотреть эти варианты".
Из этой фразы следует, что газовые переговоры (Бойко-Миллер) он и не контролирует, и не в курсе деталей - свои предложения украинская сторона выставила давно. Кажется, все на виду и можно делать выводы. Нет, такие штуки не катят, значит - ожидался какой-то другой мессидж, который неизвестным науке способом удовлетворил бы журналистов.
Вторая точка зрения
В этой же рамке и Геворкян. Не в том дело, что ее стилистика столь же задушевна. Какая, в общем, разница между "комментировать это кривляние – не уважать ни себя, ни читателей" Федорина и "оставаться в рамках профессии" у Геворкян. Да и сама традиция рассуждать, кому в профессии оставаться, а кому — вон, тоже обязательный атрибут задушевности.
Существенней другое. Для них очевидно, что должна была быть Благая весть, а расхождение лишь в том, что для Геворкян эта Весть была, но журналисты ее не распознали. Цитата: "В какой-то момент у меня возникло ощущение, что заполненный журналистами зал не весь и не сразу почувствовал редчайшую в нашей сегодняшней реальности возможность не делать из себя идиотов, не фильтровать базар, а оставаться в рамках профессии, потому что ровно эту интонацию нормального открытого разговора и задал с самого начала Медведев".
Вывод: "Итак, в сухом остатке: президент провел пресс-конференцию в "инновационном" стиле. Новинка состояла в хорошо забытом старом: он дал нормальную полноценную пресс-конференцию, где мог быть задан любой вопрос... Медведев был раскован, не самоуверен, но уверен в себе, ему не мешали руки, он не отводил взгляд и не побоялся сравнения с Саакашвили, активно используя iPad. Он оставался самим собой, не пытаясь быть ни взрослее, ни жестче, ни категоричнее. На мой взгляд, сегодня был его день".
Тут у Геворкян, да и у организаторов мероприятия есть одна неточность. Все это не было пресс-конференцией. Очень просто: что такое пресс-конференция? Есть тема, по ней и задают вопросы. Допустим, про Магницкого. Президент отвечает, что ответил, но следующий вопрос, например, состоит в предложении уточнить фразу "в этом тоже нужно разобраться и установить круг причастных лиц как российских, так и заграничных". Вы кого имели в виду из заграничных, Браудера? Ну, раз уж теперь все открыто, так бы и выяснили, что у президента на уме по данной теме. Но тут следующий вопрос выбирается из зала, так что после этой темы встает некая парочка, вопрошающая: "Дмитрий Анатольевич: а что из того, что Вы делаете сейчас для нашей страны, Вы считаете, останется потом в истории России уже на долгие годы?" Какая же это пресс-конференция?
А что это было?
Тут да, форматная загадка: к какому жанру можно отнести встречи первых лиц РФ с прессой, собранной в промышленных масштабах (в том числе - прямые мосты и другие формы общественно-политической организации населения у телевизоров)? И тот же вопрос: какие именно ожидания порождает такой формат. А также - может ли данный формат оправдать эти ожидания?
Что ж такое судьбоносное могло бы удовлетворить аудиторию? Медведев прилюдно подписывает указ, отправляющий в отставку Председателя правительства за, допустим, создание на сайте правительства Общественного народного фронта, что есть явный выход за пределы должностных полномочий? Чёта вряд ли. А тогда что?
Ожидания не артикулированы, но они, скорее, личные. Да, и у Федорина, и у Геворкян приведен список вопросов, которые Медведеев не отработал — если бы их ему задали. Но, собственно, вопрос туда-сюда, какая разница. Про Ходорковского было, про Магницкого тоже. И про второй срок. О чем еще конкретном спросить, чтобы это изменило ситуацию одним ответом?
Так что и Федорин прав (пустое место на трибуне), и Геворкян (пустое место в зале). Но только тут никто не виноват, потому, что пустой - сам формат. А из проблемы формата следует, что вообще непонятно, за что именно отвечают премьер и президент по должности - в данный момент, а не вообще. Даже непонятно, что первично, а что вторично. Такая ситуация сложилось потому, что нет формата общения с ними или же такого формата нет, потому что есть два главных начальника, а про что они — не очень-то и понятно. Не получается же, чтобы вот сразу за все.
Конечно, проблема формата понятна: нельзя же всерьез отслеживать деятельность лиц, которая вовсе не является публичной. Вот же, например, в среду появилось такое: "Уже в ближайшее время ядро элиты — наиболее влиятельные 25-30 российских политиков и бизнесменов — выработает консолидированную позицию по поводу единого кандидата. Это произойдет до конца лета". Так, может, эту бригаду и надо звать на такие мероприятия и уж у них выяснять, о чем наверху сейчас перетирают?
Так что пока тут полный маклюэн, имея в виду каноническое "The Medium is the Message". Формат, короче, и определяет смысл. Так что в среду происходила всего-то очередная экспериментальная проверка данного теоретического утверждения. Оно снова подтверждено: какой формат — такой и смысл.
Так что эту заметку следует отправлять в раздел "Наука", но этого делать не хочется по спекулятивным соображениям. Верну ее в политическое поле, сообщив, что все дело в iPad'е. Не в том смысле, что виноваты эппловские гэджеты, а в том — какие именно. Вышел бы Медведев на сцену с MacBook Pro или, хотя бы, с Air'ом — и все было бы всерьез.