Разочаровавшая многих пресс-конференция Владимира Путина завершилась сенсационным сообщением. После нее, уже в узком кругу, Владимир Путин сообщил, что Михаил Ходорковский написал ему прошение о помиловании. Он, Путин, в свою очередь намерен это прошение в ближайшее время подписать. Поскольку у Ходорковского есть гуманитарные соображения, «у него больна мать». Да к тому же он уже почти все отсидел.
Адвокаты Ходорковского поспешили от помилования откреститься, но потом на сайте в поддержку опального бизнесмена появилось сообщение, что, мол, до общения самого Ходорковского с адвокатами их опровержения надо считать недействительными. Пообщаются — посмотрим, может быть и впрямь, ничего не писал. Хотя если бы не писал, то зачем бы Путин стал об этом так убедительно рассказывать?
Вообще-то Ходорковскому оставалось сидеть всего год. Но почему-то сейчас Владимир Путин решил обнародовать лично такую интересную новость. Получается почти как с посмертным покаянным письмом Березовского с той лишь разницей, что тогда о письме поведал Песков, а сам фигурант уже не мог ничего ни подтвердить, ни опровергнуть. Можно было принимать на веру, можно было сомневаться — проверить было ничего нельзя. Здесь вполне живой Ходорковский, но тоже ведь почти «личный враг Путина».
По крайней мере, именно так его привыкли воспринимать. Сам Путин давал к этому немало поводов: вспомнить только, каким недобрым становилось его лицо, когда при нем публично поминали опального бизнесмена и как зло он начинал реагировать, мол, руководство ЮКОСа убивало людей. Изменились интонации относительно недавно — примерно год назад.
Новость о помиловании знаковая. Все-таки помилование главного узника эпохи Путина, бывшего владельца одного из крупнейших состояний страны, настоящего олигарха из той самой семибанкирщины. И такого обаятельного молодого бизнесмена, что многим запомнился в эфире НТВ после ареста топ-менеджера ЮКОСа Платона Лебедева. Автора — впоследствии — анализа ситуации в России, что периодически публикуется в наших и зарубежных изданиях.
Сидящий Ходорковский в известном смысле был и остается символом всей путинской России. Величие ЮКОСа приходится на начало роста нефтяных цен после кризиса 1998 года. Дело ЮКОСа — поворотный момент для истории путинской России, когда на смену Путину-реформатору приходит Путин-консерватор и патерналист, каким мы его знаем сегодня. Когда нормой стало то, что частный бизнес не участвует в политике, зато участвует в добровольно-принудительном финансировании государственных инициатив. Когда силовые органы стали действовать зачастую уже даже и без санкции сверху, просто потому, что им так захотелось, а «закошмаривание бизнеса» прочно вошло в обиход политиков, политологов и бизнесменов.
После ареста Ходорковского в российском парламенте не осталось пусть и формально, но правых партий, да и вообще был взят курс на сворачивание свобод 90-х годов — партий почти не осталось. Власть тогда лишилась главы администрации президента и к административным вершинам устремился находившийся до того в тени Дмитрий Медведев. Лишилась власть также и премьер-министра, после которого премьерский пост потерял свою политическую значимость (с перерывом на премьерство самого Владимира Путина). После — не значит вследствие, но тут именно тот случай, когда «после «дела ЮКОСа» почти всегда означает «вследствие».
Впоследствии не раз сходились на поле идеологических и прочих имущественных сражений путинские либералы с путинскими силовиками и всякий раз они взывали к духу Ходорковского. Впрочем, это дела давно минувших дней, но и сегодня многие их понимают. Регулярные слухи о третьем деле ЮКОСа говорят о том, что силовикам Ходорковский все еще не дает покоя. А уж «просгрессивная общественность» просила бывшего президента Дмитрия Медведева и нынешнего Владимира Путина за Ходорковского множество раз. Власти оставались глухи к их просьбам. Зато прошение об УДО партнера Ходорковского Платона Лебедева суд раз за разом отклонял (за этим резонно видели политическую мотивацию).
И Ходорковский, и Лебедев не раз отказывались подавать прошение о помиловании, поскольку власти требуют для его удовлетворения признания вины. А виновными себя оба осужденых не признавали. Что изменилось — Бог весть. Наверно, уже сам Ходорковский расскажет, когда выйдет.
Что даст его свобода? Надо полагать, не очень много. То есть, конечно, гарантированы интервью, комментарии и прочие радости журналистского цеха. Политизированную общественность ждет обсуждение события. Да уже обсуждают. Вот уехавший из России как раз из-за «третьего дела ЮКОСа» экономист Сергей Гуриев комментирует, мол, освобождение Ходорковского улучшит инвестиционный климат «Это однозначный сигнал для улучшения инвестиционного климата в стране», - вторит ему министр по связям с открытым правительством Михаил Абызов.
Стоит разочаровать: лучше инвестиционному климату вряд ли станет. В том плане, что инвесторы — люди циничные. Даже если забыть про портфельщиков, но ведь и отечественных инвесторов, и иностранных «стратегов» ничего не убеждает в улучшении климата. Хотя бы потому, что уже десять лет Ходорковский отсидел. Вообще «фарш невозможно провернуть назад». Инвестклимат «дело ЮКОСа» уже всерьез испортило, выход Ходорковского из тюрьмы этого назад не отыграет. Во-вторых, защиты для бизнеса от силовиков как не было, так вроде бы и нет.
Наконец, предприниматели всегда реагируют, скорее, на последние известия. И тут инициатива Путина о деофшоризации не менее значимо для бизнеса и для инвесторов, нежели помилование Ходорковского. Вот Путин журналистам заявил: «Что касается чисто частных компаний, их у нас много - «Сургутнефтегаз», «Лукойл», наша задача по обеспечению государственных интересов не в том, чтобы национализировать, а в том, чтобы обеспечить такие условия функционирования, чтобы они, работая в России, платили рублем и уходили из офшоров, и, используя эти средства, развивали экономику». И тут же акции компаний слегка проседают на бирже.
Но символично все-таки, если Ходорковский выйдет из тюрьмы. Что это в реальности может значить — остается только догадываться. То ли Владимир Путин полагает, что ему более в России ничего не угрожает, то ли закрывает некоторые спорные страницы своего правления, то ли и впрямь просто пожалел Ходорковского. В общем, Ходорковский скоро, по всей видимости, избавится от номера и приставки «заключенный». И лично ему тут можно пожелать только удачи и счастья.
