Сразу две экспертизы по «делу Магнитского» - общественников и следователей — дойдут до президента. Многие увидели желание властей обвинить в смерти тюремных врачей и закрыть дело. Кажется, все ровно наоборот: властям выгодна контролируемая шумиха. Ведь Магнитский — повод для политического торга.
В смерти юриста фонда Hermitage Capital Сергея Магнитского виноваты врачи. К такому выводу пришли эксперты, проводившие экспертизу по «делу Магнитского» по запросу Следственного комитета. СКР обещает привлечь врачей к уголовной ответственности.
Как ни удивительно, но к тому же приблизительно выводу пришли в результате собственной экспертизы члены президентского Совета по правам человека. Правозащитники, которые сегодня представят доклад Дмитрию Медведеву также винят врачей и подчеркивают, что юрист скончался в результате избиения. Участвовавший в подготовке доклада правозащитник Валерий Борщев назвал избиение «настоящей пыткой».
Когда столь разные институции приходят к схожим или даже почти идентичным выводам относительно довольно спорного дела, сразу начинает казаться, что откуда-то был внятно сформулирован запрос именно на подобную трактовку событий. Даже если это совсем не так, стоит резюмировать — «дело Магнитского» далеко от завершения. Сложно было ждать от экспертиз общественников и следователей неких окончательных выводов — их и не последовало. Последовала, однако, некая сбалансированная, крайне осторожная оценка того, что случилось.
Получается, что сотрудники и руководство СИЗО, следователи, судьи и прочие фигуранты дела как бы и ни при чем. Никто не сажал юриста, как считают его сторонники и друзья, незаконно по вымышленному делу, никто не держал его в тюрьме многие месяцы, никто систематически его не избивал. Нет, это не отрицается, но и не утверждается прямо. Написано: умер от неоказания медицинской помощи.
В докладе правозащитников, впрочем, факты, которые могут оказаться полезными для изобличения убийц Магнитского, вполне имеются. Однако на них ли будет акцентировано внимание — большой вопрос. Валерий Борщев, например, опасается, что наказанием врачей дело и ограничится. Не он один.
К тому же сами авторы доклада вполне ясно заявляют, что он носит «промежуточный характер». Что такое понять невозможно, кажется, что формулировки могли быть искусственно сглажены, а факты и фамилии перечислены далеко не все.
Последние экспертизы, несомненно, стали возможны только после того, как к «делу Магнитского» обратился президент Дмитрий Медведев. Бывшая глава совета при президенте по правам человека Элла Памфилова буквально две недели спустя после смерти юриста в тюрьме пожаловалась президенту и тот велел разобраться. Именно президентское внимание подстегивает расследование дела и не дает тому заглохнуть. Плюс требования представителей западного политического истеблишмента, которые требуют не пускать в приличные страны — ЕС и США, прежде всего — людей виновных в смерти Магнитского. Их насчитали в общей сложности 60 человек.
С Западом тоже ведется торг вокруг Магнитского: дело то чуть-чуть притормаживается, то вновь разгоняется. 18 мая президента спрашивают на пресс-конференции, как идет расследование по делу, и он отвечает «надо бы разобраться» и «не все так просто». Однако уже 31 мая дается распоряжение генпрокурору «усилить надзор» за расследованием обстоятельств смерти Магнитского.
С точки зрения переговоров с Западом, «дело Магнитского» для российских властей крайне неудобно. Оно всюду мешает: хоть в переговорах по ВТО, хоть в реализации масштабных инвестиционных проектов. Внутри страны все обстоит иным образом. Президенту Медведеву «дело Магнитского» помогает укоротить силовиков.
Надо чуть-чуть задобрить западную общественность — разгоняем расследование и ужесточаем формулировки. Есть некоторое недовольство позицией партнеров, тогда отыгрываем назад и говорим что-то о неоднозначности дела. Заодно можно и ужесточить антизападную риторику или ветировать какую-либо резолюцию в Совбезе. Наконец, можно выступить с инициативой о непризнании решений европейского суда по правам человека.
Силовики в очередной раз пытаются «прокатить» некие инициативы президента — объявляем, скажем, экспертизу по делу. По мере достижения аппаратного компромисса можно и затормозить экспертизу или привести ее формулировки в более-менее нейтральный вид, пообещав, тем не менее, продолжить расследование.
«Дело Магнитского» - одна из них. Спору нет: когда в тюрьме убивают молодого человека только за то, что он хорошо делал свою работу — это страшное преступление. А выявленные вроде бы Магнитским злоупотребления сотрудников налоговой и силовых органов , позволившие буквально похитить бюджетные деньги, действительно требует самого серьезного разбирательства и, по российской практике, вмешательства большого начальства. Однако есть ощутимые сомнения, что выводы будут сделаны, а реформирование системы даст результаты. Зато «дело Магнитского» как предмет политического торга результаты дает постоянно. Вероятно, и будет давать. Экспертиза-то «промежуточная».
