Рассматривая самый интригующий вопрос, кто является правящим классом или корпорацией, высказывался ряд гипотез: олигархи, спецслужбисты и т.д. Наиболее смелой и, на мой взгляд, неверной является гипотеза о том, что за президентом и его большинством стоят губернаторы и их кланы. Потому что долгосрочных экономических оснований для попадания начальников областей, краев и республик в правящий класс России нет. А то что есть – вполне может отнято инструментами центральной власти.
До сих пор комментаторы, рассуждая о деятельности глав региональных администраций и их окружения, не сильно заостряли проблемные ситуации, которые возникали во взаимоотношениях федерального центра и регионов. Конечно, проблем хватало, но они в основном сводились в экономическую плоскость дележки скудных бюджетных ресурсов или неплатежей за товары естественных монополий. А они, как известно, формально принадлежат федеральному правительству (и доходы, скажем, семьи Шамиева в Татарстане можно было бы легко ограничивать, регулируя доходы «Татнефти»).
В девяностых для экзотики смаковались эпизоды борьбы местных кланов за «финансовые потоки», вернее - за местные бизнесы. Политические трения, как правило, не затрагивались, хотя процесс восстановления властной вертикали, начавшийся в 2000 году, несколько оживил региональную тематику.
Но вертикаль как бы восстановили и политические отношения центра с регионами снова ушли на второй план. Затуханию интереса во многом способствовал даже не столько «вертикаль», сколько простой факт, известный всем и каждому. Ни одной из областей, краев и республик постсоветской России не удалось произвести на свет «экономическое чудо».
Никто из губернаторов не может похвастаться, что темпы роста его территории в несколько раз превысили среднероссийские, что отдельные области, республики или края совершили экономический рывок.
Жизнь в большинстве регионов по-прежнему скучна и уныла, как и пятнадцать лет тому назад, и жители их в основном озабочены проблемами ежедневного выживания. Конечно, мы не берем в расчет по хорошо известным причинам Москву и нефтегазодобывающие регионы, рост которых носит явно искусственный характер, почти полностью связанный с внешними факторами.
Когда-то, лет 10 тому назад, губернаторы гремели на всю страну, и слабая центральная власть была вынуждена во многом с ними считаться и часто принимать решения, написанные под диктовку региональных администраторов. Особенно окрепли их позиции после введения института выборов губернаторов и формирования ими верхней платы российского парламента.
Однако их экономическая несостоятельность и несостоятельность их претензий на суверенность стала заметна во время кризисного 1998 года. Тогда, кроме выборочного дефолта российского правительства, о дефолте по своим долгам объявили чуть ли не 70 российских регионов. Экономическая самостоятельность оказалось пшиком, пустым звуком, фантомом.
Сразу стало ясно, кто сколько стоит, и выяснилось, что региональные экономики вкупе со своими руководителями стоят не очень много. Можно сказать, сущие копейки. Естественно, что после смены руководителей центральной власти, центр смог как-то упаковать обанкротившихся местных правителей и лишил их основных атрибутов влияния на государственную политику.
Однако выборность губернаторов тогда оставили, потому что центральная власть не могла и не хотела брать на себя ответственность, простирающуюся до местных проблем. А что касается отдельных персон, неугодных центру, так он давно научился манипулировать «свободными выборами» в достаточной степени, чтобы вести переговоры с местными элитами, добиваясь либо «правильного поведения» губернаторов, либо их замены, либо и того, и другого.
Но самое главное, при желании федеральная власть имеет все возможности регулировать экономическую базу регионов и на этом строить политику по смене региональных элит. Дело в том, что экономическим каркасом СССР, а во многом и сегодняшней России является промышленность. И большая часть забот большинства губернаторов (за редкими исключениями, которыми являются нефтяные или, скажем, алмазные регионы) уходит на поддержании на плаву крупных промышленных объектов, «индустриальных монстров» советской экономики (прежде всего ВПК). Эти объекты несамостоятельны и замкнуты на страновой и международный контур, их жизнь зависит сейчас зависит от внешних заказов, которые можно получить только задействуя внешнеполитический ресурс страны, но не региона. А при увеличении гособоронзаказа центра появится еще один инструмент смещения губернаторов. Губернаторов, которые не смогут обеспечить выгодные для местных предприятий решения центра, на очередных выборах прокатят без всякого вмешательства федеральных властей. Причем надо отметить, что если экономика заработает на полную мощность, то губернаторы промышленности станут просто не нужны.
Потенциалом суверенности обладают территории с, по крайней мере, несколькими технологическими цепочками, замкнутыми внутри этой территории. По этому критерию потенциал суверенности российских регионов очень невелик. Но, правда, этот же критерий можно применить и к России, и обнаружить что количество экономико-хозяйственных «скреп» для нашей страны тоже не увеличилось со времен распада СССР.
