Вчера партия «За правду» инициировала круглый стол «Правда о Камчатке», который прошел в эфире «Радио Аврора». Эксперты и свидетели камчатской экокатастрофы поделились наблюдениями.
Напомним, в конце сентября любители серфинга, катавшиеся на Тихоокеанском побережье Камчатки, заявили о массовых отравлениях. Некоторые из них получили химические ожоги. 1 октября появились снимки погибших морских животных, которые были массово выброшены на Халактырский пляж. Пробы воды показали, что в океанской воде нормы нефтепродуктов превышены в четыре раза, фенола — в два с половиной раза.
Изначально версий было несколько. Одна из них, звучавшая громче остальных, заключалась в том, что произошла утечка с Козельского полигона ядохимикатов. Вскоре выяснилось, что официального хозяина у полигона нет, и кому он принадлежит — неизвестно.
Несколькими днями ранее директор Института вулканологии и сейсмологии ДВО РАН Алексей Озеров заявил, что основная версия — это наличие токсичных водорослей в воде. По его словам, на Камчатке происходит так называемый «красный прилив» — выделение токсинов водорослями во время цветения.
Серфер Екатерина Дыба находилась на Камчатке с мая. Она получила тяжелое отравление и ожог роговицы.
— В основном, на Халатырском пляже пострадали люди. Даже те, кто просто гулял по пляжу, отмечали, что у них начали болеть глаза и першить в горле. Человек около четырехсот так или иначе пострадало, — отметила Екатерина.
Из необычных моментов на побережье она отметила желто-зеленую пену в конце сентября.
— Лично у меня и у многих ребят все это началось в середине сентября — примерно 14, плюс-минус несколько дней. Лично у меня 14, я в тот день поехала в город капли себе покупать, потому что у меня очень болели глаза — ощущалась сухость, зрение ухудшилось, белая пелена стояла. Это длилось в течение всего дня, капли, которые я купила, не помогли. Помогло просто поспать, наутро стало получше, — рассказала Екатерина.
После этого она продолжила купаться и заниматься серфингом.
— Естественно, мы вообще не подумали, что это связано с водой. Первые несколько дней мы думали, что это из-за ветра. Потом мы подумали, что это какая-то природная история, которая вот-вот закончится. Но она не заканчивалась. 20 сентября у меня случилось более серьезное отравление, с тошнотой, рвотой, высокой температурой. Я просто спала тридцать шесть часов, не просыпаясь.
По словам Екатерины, почти у всех ее товарищей была тошнота и рвота, у многих — диарея, температура, слабость. Поначалу серферы связывали это с общим бытом, но, поговорив с ребятами из соседних школ, узнали, что у тех аналогичные симптомы. Они начали искать экологов, чтобы взять пробы воды. Хватило нескольких постов в Instagaram, чтобы шум поднялся на всю Россию.
Елена Краснова, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Беломорской биологической станции им. Н. А. Перцова, отметила, что пока нельзя говорить о единственно возможной версии. По ее словам, то, что звучит сейчас, это аргументы уровня «я верю» или я не верю. Краснова добавила, что красные приливы на Тихоокеанском побережье — не редкость, однако у нее есть сведения, позволяющие сделать вывод, что красный прилив в этих местах завершился в конце августа.
— У меня есть некоторые факты, которые позволяют кое-что добавить к версии массового развития водорослей, — сообщила она. — Дело в том, что в августе этого лета на Чукотке работала экспедиция Русского общества по сохранению и изучению птиц, которая занимается восстановлением редчайшего кулика-лопатня. И, работая на побережье, они обнаружили, что вода в океане приобрела красноватый оттенок. Они работают в одной точке, но пообщались с водными исследователями, которые прошли большой маршрут от Тихоокеанского побережья, от бухты Угольной до Северной Камчатки. И они обнаружили, что вдоль всего побережья вода имеет красноватый оттенок. Всех это заинтриговало. Наши коллеги-орнитологи взяли пробы воды и прислали ее нам на анализ. Я сама смотрела эту воду. Оказалось, что в этой красноватой воде огромное количество клеток динофлагеллята под названием александриум: в одном литре воды больше 40 миллионов клеток. Конкретно эти динофлагелляты печально известны как производящие сакситоксин, который опасен, в том числе, для людей. Динофлагелляты — планктонный организм, он живет в толще воды, и все, кто питается этим планктоном, например, двустворчатые моллюски, питаются им без вреда для себя, но если потом поесть этих моллюсков, то можно получить отравление. Сакситоксин — нервно-паралитический яд, он блокирует проведение нервных импульсов, в том числе, нервных импульсов, возможна даже остановка дыхания. Но это что касается употребления в пищу. Что касается контактного отравления, например, при купании, честно говоря, мне такие сведения не попадались. Конечно, если взять моллюсков, которые наелись динофлагеллята, и втереть их в кожу, то можно получить отравление, но для этого нужно предпринять довольно необычные действия. Речь идет об августе нынешнего года. В тот момент, когда брали пробы, клетки были в состоянии, готовящемся к покою, и массовое развитие динофлагеллята должно было завершиться.
— На Камчатке есть неучтенные полигоны. В 2010 году был владелец полигона, а сейчас кто владелец — неизвестно, и каково состояние полигона — тоже неизвестно, — говорит Содном Будатаров, руководитель Лаборатории по исследованию финансовых, управленческих и технологических основ экономики замкнутого цикла Института государственной службы и управления РАНХиГС.
Он отметил оперативную и прозрачную реакцию губернатора на камчатский инцидент.
— Губернатор открыто стал говорить, что есть проблема Козельского полигона, что он с удивлением узнал, что неизвестно, кто владелец, соответственно, сразу проблемы, связанные с постановкой на учет и т. д., — подчеркнул Будатаров. — Мало кто из губернаторов вникает в эту проблему — проблему полигонов с ядовитыми и отравляющими веществами. Да и в принципе любых свалок. В России ведь около 4 миллионов гектаров свалок — общая площадь сравнима со Швейцарией. 17 тысяч свалок только зарегистрированных, а незарегистрированных вообще неизвестно сколько. Насколько я прочитал, на Камчатке 71 неучтенный объект. Один из них это Козельский полигон — захоронение ядохимикатов и пестицидов. Там не меньше 20 тонн мышьяка обнаружено, гексахлорбензол, хлоророганические пестициды, альдрин и прочие. Это вещества первого класса опасности для человека. Они очень ядовитые. Козельский полигон — это 9 гектаров, и с этим что-то надо делать. Если мы берем полигон Радыгино — такая же проблема. Там тоже яды — ДДТ, линдин, метафоз, ракетное топливо. Есть Авачинская бухта — там захоронено не меньше 70 различных плавсредств и не меньше 250 тысяч тонн металлолома.
Он отметил, что такие захоронения — это серьезный вопрос, которым необходимо заниматься. Однако это требует крупных затрат, которые могут вылиться в миллиарды рублей.
Анна Рыбалова, руководитель экопроекта партии «За правду», заявила, что в России есть проект, который включает в теории решение вопроса с полигонами.
— Но, по результатам Счетной палаты, он включает только 300 полигонов. А у нас в стране только учтенных полигонов больше тысячи. А что делать с неучтенными? — подчеркнула она.
Содном Будатаров добавил, что все свалки нуждаются в рекультивации, напомнив инцидент в Кургане, когда тракторист откопал свалку и потерял сознание, поскольку там содержалось несколько бочонков хлора. Он отметил, что современные технологии позволяют переработать 80% отхода, в том числе, пластик, с которым было непонятно что делать еще 20 лет назад.
В завершение эфира Анна Рыбалова сообщила, что партия «За правду» начинает большой проект, который называется «Экологический десант».
— Это будут независимые расследования, которые мы будем проводить открыто. Мы приглашаем всех экспертов, которые будут готовы присоединиться к нашему «Экологическому десанту», независимые лаборатории, которые будут проводить экспертизу. В ходе ситуации на Камчатке, когда мы обзванивали лаборатории, то столкнулись с тем, что некоторые из них не готовы проводить исследования в связи с какими-то политическими позициями директоров лабораторий. Давайте добиваться правды, — резюмировала она.
