Депутаты Госдумы предложили поправки в законопроект о домашнем насилии, одна из которых — уточнение понятия «преследование». Ранее Оксана Пушкина сообщила о серьезных угрозах, поступивших авторам документа. Они обратились в правоохранительные органы.
Пушкина объяснила, что работа над документом теперь связана с делом обвиняемого в убийстве аспирантки историка Олега Соколова. По ее словам, СПбГУ участвовал в подготовке исследования о семейно-бытовом насилии в России. «По возвращении в Питер, буквально через несколько дней, авторов исследования накрыло трагическое совпадение событий. Соколов оказался их коллегой по СПбГУ», — рассказала депутат.
После резонансного дела руководитель исследования для Госдумы, профессор кафедры уголовного права СПбГУ Владислав Щепельков выступил с предложением создать при вузе центр изучения проблем семейно-бытового насилия. Как он заявил, возмущение вызывает то, что некоторые спикеры, а также пользователи социальных сетей позволяют себе недопустимые комментарии в адрес погибшей. «Именно такая реакция общества заставляет молчать жертв домашнего насилия», — подчеркнул он.
Закон о домашнем насилии разрабатывается в России несколько лет. Одну из его версий вносили в Госдуму в 2016 году, но отправили на доработку. В октябре стало известно о новом варианте законопроекта. Его планировали внести в Госдуму до конца 2019 года.
В следующей редакции под определением «преследование» предлагается понимать «неоднократные угрожающие действия <…>, вырaжaющиеся в поиске пострaдaвшего, ведении устных, телефонных переговоров, вступлении с пострaдaвшим в контaкт через третьих лиц либо иными способaми, посещении местa рaботы, учебы пострaдaвшего, a тaкже местa его проживaния». Поясняется, что под этим понятием подразумеваются любые действия, которые могут вызывать у потенциальной жертвы опасения за свою жизнь и безопасность.
В числе других поправок — запрет общественным организациям, занимающимся профилактикой насилия в семье, информировать правоохранительные органы о случаях агрессии без согласия жертвы. Депутаты также предложили ужесточить наказание за нарушение прописанных в законопроекте защитных предписаний. По их мнению, вместо штрафов за первое нарушение предписания следует ввести административную ответственность, за повторные — уголовную. Дополнительные поправки к законопроекту еще предложат министерства, общественные организации и кризисные центры.
На прошлой неделе Оксана Пушкина сообщила об угрозах, которые стали получать авторы документа. «Разного рода нецензурные комментарии были давно, но реальные угрозы стали поступать последнее время в адрес адвоката Алексея Паршина и его семьи. Похожие угрозы приходят ко мне и в адрес других соавторов закона. Социальные сети, а также личные и рабочие электронные почты становятся объектом рассылки», — сказала она.
Комитет Думы по образованию и науке даже провел свое неофициальное расследование по этой массовой рассылке. «Выяснилось, что "авторы" писем вообще не знают, о чем идет речь, таких писем в адрес Государственной думы не отправляли и не понимают, как их электронные адреса оказались у злоумышленников. Либо указанные в письмах номера телефонов никому не принадлежат, то есть были выдуманными», — рассказала депутат, добавив, что понимает, «кто стоит за этой хорошо организованной и финансируемой структурой».
Ранее сообщалось, что практически каждый третий опрошенный «Левада-центром» россиянин ответил, что домашнее насилие имело место в его ближайшем окружении, в том числе в его собственной семье. В июле этого года Европейский суд по правам человека впервые вынес решение против России в деле о семейном насилии и присудил компенсацию в размере 20 тысяч евро истице Валерии Володиной, которая считает, что власти страны обеспечили ее недостаточной защитой. ЕСПЧ посчитал, что юридический вакуум и отсутствие постановлений о защите говорят о систематической неспособности справиться с этим бедствием. Среди 47 членов Совета Европы только Россия и Азербайджан не подписали Конвенцию о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием 2011 года. Суд постановил, что российские власти отказываются признать серьезность проблемы.
