Доклад правительства России «Об итогах социально-экономического развития Российской Федерации за 2005 год…» страдает заметной раздвоенностью. Трудно судить, является ли она следствием специфики психической организации авторов доклада или отражает борьбу мнений в кабинете министров, но противоречие налицо.
В тексте доклада, с одной стороны, постоянно (и справедливо) упоминается, что основной вклад в экономический рост России дает экспорт. И замедление его роста в ушедшем году (объем экспорта товаров в физическом выражении увеличился в только на 4,7% против 10,7% за 2004 год) способствовало падению темпов роста экономического. С другой стороны, правительство паникует по поводу того, что основным сдерживающим фактором экономического роста является рост импорта (+22,5% в 2004 году и +16% в 2005) – из-за неконкурентоспособности российская промышленность вынуждена отдавать рынки сбыта иностранным производителям, да и у населения высока доля предпочтения иностранных товаров и услуг.
Оттолкнувшись от этих печальных фактов, авторы доклада дальше начинают обсуждать их на добром десятке страниц. При чтении складывается впечатление, что правительство никак не может определиться, что же оно пытается сделать – то ли развивать экономику России как экспортоориентированную, то ли как замкнутую, автаркичную, самообеспечивающуюся.
Если экономика России начинает все больше работать на мировой рынок и втягиваться в мировое разделение труда, то тогда нечего пенять на засилье импорта – это прямое следствие ускоренного развития экспорта. Если одна страна (в данном случае Россия) получает большую валютную выручку от продажи своих товаров за границу, то она эту выручку должна тратить на приобретение товаров в тех странах, где ее получила. По-другому никак не получится: иностранцы покупают наши товары, а мы покупаем товары у иностранцев.
Если же расчет делается на развитие замкнутого, автаркичного хозяйства, то тогда нечего горевать из-за падения экспорта, так как это первый шаг к развитию внутреннего производства. Правда, при этом может оставаться неясность, как товары, продававшиеся раньше за границу, станут теперь продаваться на внутреннем российском рынке, чтобы российская экономика перестала зависеть от условий мирового рынка, на которые мы никак повлиять не можем.
Однако, вместо того чтобы радоваться, правительство горюет, из чего следует, что оно до сих пор с вариантом нашего развития не определилось.
Как следствие этой неопределенности мы имеем достаточно невнятную кредитно-денежную и налогово-бюджетную политику, не говоря уже о промышленной. Например, в докладе с раздражением отмечается, что сбережения населения не стали источником инвестиций, так как оно предпочитает больше потреблять, чем сберегать. Не касаясь сейчас того, что население у нас в своей массе вообще слишком бедное, чтобы сберегать, заметим, что в случае экспортоориентированного развития доходы населения и не должны сберегаться, а должны почти полностью тратиться - как раз на приобретение импортных товаров. А производитель этих товаров, который находится за границей, за счет своей прибыли будет производить сбережение и инвестирование в расширение производственных мощностей по выпуску товаров, пользующихся большим спросом в России. Российский же экспортер, в свою очередь, пользуясь благоприятной мировой конъюнктурой, должен расширять свои мощности для удовлетворения постоянно растущего внешнего спроса, используя в качестве источника финансирования дополнительные доходы от экспорта.
Но эта общая схема у нас не работает – расширять экспортные производства (а это, в основном, нефть и газ) корпорациям не удается из-за высокого уровня налогообложения, а тем компаниям, которые от налогов на экспорт зависят не очень сильно, государство сокращает скрытое субсидирование производства, повышая цены на электроэнергию и природный газ. В итоге, собственные сбережения корпораций снижаются, а сбережений домохозяйств, как было справедливо отмечено в докладе, недостаточно, чтобы их компенсировать. Конечно, самые крупные и известные фирмы выходят на мировые рынки капиталов и привлекают ресурсы для развития за границей, но фирм этих не так уж и много, погоды они пока не делают. Остальным же компаниям расширять мощности становится все труднее и труднее, что и выливается в стагнацию экспорта.
Кроме того, из-за низкого объема государственных инвестиций в транспортную инфраструктуру расширение экспорта наталкивается на ее нехватку, хотя ресурсы для развития есть – это доходы от налогообложения экспорта. При обычном варианте развития эти доходы должны тратиться на строительство дорог, трубопроводов, портов и аэродромов, но у нас они идут на досрочное погашение внешнего долга или просто замораживаются в Стабилизационном фонде.
Неопределенность с путями развития оказывает влияние не только на источники финансирования инвестиций, но и на инфляцию. Опять же, не вдаваясь в подробности ее расчета (по нашему мнению, повышение цен на услуги ЖКХ и общественного транспорта является не инфляцией, но лишь способом перераспределения доходов от одной группы потребителей к другой, хотя правительство и часть наших читателей считают по-другому), отметим, что постоянный рост цен во многом вызван противодействием государственных органов власти ввозу иностранных товаров. Одни квотирование импорта мяса и запретительные пошлины на сахар чего стоят, хотя, как сообщает пресса, государство в лице Министерства сельского хозяйства на этом останавливаться не собирается и хочет серьезно расширить список продовольственных товаров, импорт которых ограничивается или квотами, или пошлинами.
В результате товарный рынок попадает под двойной пресс. Во-первых, у населения растут доходы, но полного товарного покрытия у них нет, так как на импорт есть ограничения, а внутреннее производство слишком слабое, чтобы удовлетворить спрос. Во-вторых, структура расходов населения в основном ориентирована на потребление, а не на сбережение, поэтому надеяться на то, что за счет сбережений можно будет снять давление с потребительского рынка и заодно предоставить ресурсы инвестиционному сектору экономики, не приходится. Кроме того, и процентные ставки по депозитам до последнего времени были не настолько высоки, чтобы сделать сбережение привлекательным. Таким образом, и благодаря росту номинальных доходов, и благодаря предпочтению потребления сбережению, внутренний потребительский спрос постоянно превышает предложение, и их выравнивание происходит за счет постоянного повышения цен.
Не решаясь сделать трудный выбор в пользу того или иного варианта развития, правительство тем самым предоставляет право действовать непосредственно населению. И это, с либеральной точки зрения, очень правильно: человек сам решит, что ему нужно, только предоставьте ему свободу выбора. Но вот с этим у нас дела обстоят не очень хорошо, так как неопределенность в поведении регулирующих органов дезориентирует субъектов хозяйственной деятельности, и они вынуждены постоянно шарахаться из стороны в сторону, не зная, откуда на них в очередной раз свалится какая-нибудь напасть. Поэтому-то вместо устойчивого экономического роста мы видим, как российскую экономику носит то вверх, то вниз.