Действительно ли протест заметно помолодел? Почему миллениалы вышли на улицы? Какие ценностные ориентиры отличают нынешнее поколение рассерженных горожан от предыдущих? На вопросы корреспондентки «Полит.ру» Ани Гольдман ответила доктор социологических наук, профессор, директор Центра молодежных исследований НИУ ВШЭ Елена Омельченко.
Протест действительно помолодел, это было заметно уже в 2017-2018 году, когда писали, что на улицы вышла «школота». Но я бы не стала сводить всю проблематику протестного движения к миллениалам.
Недавно мы закончили проект по исследованию молодежи в четырех российских городах — Санкт-Петербурге, Казани, Махачкале и Ульяновске. Мы не изучали политические настроения, но сконцентрировались ценностных ориентирах и на вовлеченности в различные городские практики.
Исследование, которое мы провели показало, что у нынешней молодежи — людей, которым сейчас от 18 до 28 лет — обнаруживается новый тип гражданской включенности. Их гражданское самосознание не так политизировано, как у предыдущих поколений. Гражданское сознание юных горожан реализуется через участие в городской жизни — от культурной активности до волонтерства. Через эти практики городская молодежь становится активным гражданским субъектом, не политическим, а именно гражданским.
Для молодых людей очень важно участие в низовых гражданских практиках, которые вовсе не обязательно напрямую связаны с политикой. Это могут быть экологические проекты, зоозащита, помощь больным, сбор средств на разного рода благотворительные проекты, участие в поисковых отрядах, помощь жертвам насилия и многое другое. Это очень богатая палитра гражданской включенности, которая развивается совершенно независимо от государственных программ и проектов, обращенных к молодежи и направленных на молодежную мобилизацию. Для молодых людей очень важно, что это их собственные низовые гражданские практики, они никак не формализованы и максимально независимы от государства.
Очень важные для нынешней молодежи понятия и ценности — это принятие, понимание, разделенность, включенность, сопричастность и принадлежность. Официальная политика не может ничего из этого дать, потому что молодые люди не могут полноценно участвовать в политических процессах, принимать решения и влиять на результат. Поэтому они стремятся формировать собственную повестку и собственную среду.
Для молодых людей также очень важна эмоциональная сторона и особенно чувство справедливости. На этой основе формируется своего рода низовой гражданский патриотизм в противоположность милитаристскому патриотизму, который власть навязывает сверху.
В России «большая политика» очень сильно себя дискредитировала, как на федеральном, так и на региональном уровне. Поэтому молодых людей куда меньше интересуют политические практики, сконцентрированные вокруг выборного процесса, то есть направленные на получение, передачу и удержание власти. На мой взгляд то, что происходит сейчас вокруг выборов в Мосгордуму, еще раз показывает некомпетентность власти и ее неспособность вести диалог с обществом.
Мне кажется, что 27 июля на улицы Москвы вышло так много молодых людей именно из-за того, что они ощутили глубокую несправедливость действий Мосизбиркома. Для этого поколения, несмотря на весь его индивидуализм, очень важна именно справедливость, а не борьба за власть.
Участие в протестных практиках — от совместного выхода на улицу до совместного сидения в автозаках и КПЗ — это очень важный коллективный опыт, не только интеллектуальный, но и телесный. Через эти совместные практики молодые люди учатся действовать более сплоченно и активно отстаивать свои принципы. Я думаю, что для многих этот опыт может стать поворотным моментом в биографии.
Отдельно хочу отметить, что миллениалы преобладали не только среди демонстрантов, их много и среди силовиков — посмотрите на фотографии омоновцев и росгвардейцев, разгонявших последние митинги, среди них тоже очень много молодых людей примерно того же возраста, что и протестующие.
Разгон дубинками мирных демонстраций — такую форму сейчас приобрело противостояние образованной молодежи из центров больших городов и молодых людей с периферии. Это началось не вчера, а еще в 2000-х, когда были созданы провластные движения «НАШИ», «Местные» и «Молодая гвардия». Тогда приближенность к власти дала агрессивно настроенным молодым людям чувство вседозволенности и убежденность в том, что они все делают правильно.
Однако в репортажах с митинга 27 июля были описания не только жестких действий силовиков, но порой и некоторого дружелюбия, проявленного росгвардейцами и омоновцами. Конечно, они люди подневольные, они давали присягу, но иногда какими-то жестами, взглядами, а порой и словами они выражали поддержку протестующим. Это значит, диалог внутри поколения возможен, и это не может не радовать.
