Власть хочет говорить с «незарегистрированными партиями». Мотив понятен: разговор в таком формате отсекает тех «вождей Болотной», с которыми власть общаться не хочет. Впрочем, это имитация диалога: от общения с малопонятными людьми ничего не изменится, а самой «Болотной» на «вождей» наплевать.
В России, благодаря усилиям тандемократов, возникла новая политическая сущность. Называется «незарегистрированная партия». То есть объединения граждан. Которые претендовали на создание партии, но не были зарегистрированы Министерством юстиции и до сих пор было предостаточно. «Национал-большевистская партия» Эдуарда Лимонова, скажем, в в 2000-е годы пыталась зарегистрироваться с десяток раз, но всякий раз получала отказ (потом просто была признана судом экстремистской организацией). Иные деятели оппозиции или просто небезразличные к судьбе страны люди тоже пытались в последние годы что-то регистрировать в Минюсте, но неизменно не могли пройти какой-то из формальных процедур.
Где-то был не таким устав партии, где-то минимальная численность (установленная с середины 2000-х на уровне 50 тысяч человек) подводила. «Сито Минюста» стало отражением политики Кремля на ограничение числа партий и как бы выстраивание вроде бы устойчивой партийной системы — из нескольких (в идеале двух-трех) крупных политических партий. В результате новых партий не регистрировали, а число уже зарегистрированных неизменно сокращалось за счет слияний, поглощений и проверок на предмет соответствия закону.
К настоящему времени в России есть семь зарегистрированных партий. И некоторое количество структур, которые говорили о намерении партии создать, предпринимали для этого некие усилия, но зарегистрированы так и не были. Часть из них традиционно уверяла, что не регистрируют их по политическим причинам, иные вовсе мало что говорят, по причине почти полного отсутствия в медиа-поле.
Ранее президент встречался либо с представителями представленных в парламенте партий, либо с теми, кто в парламент не попал, либо со всеми разом (в последний раз такая встреча прошла накануне). А тут встреча с «незарегистрированными».
Тем самым «незарегистрированные партии» становятся отдельной сущностью, с которой даже можно общаться на некие политические темы, и как обещано в ходе встречи с зарегистрированными партиями, привлекать к политическому реформированию. Кого привлекать и с кем общаться — это интересный вопрос. Вроде бы удельный политический вес незарегистрированных мизерен, хотя бы по тому можно судить, что их не зарегистрировали. Да и общего у них, пожалуй, только самоназвание «партия»: структуры почти сплошь виртуальные (вроде «Партии дела» владельца «Ростсельмаша» Константина Бабкина) и вообще ни на что и ни на кого не влияющие.
Любое общественное объединение рыболовов или филателистов и то побольше будет и в смысле влияния на умы не менее значимо. Имеются и вполне политические общественные движения — их вообще как отличить от незарегистрированных партий?
К тому же вскоре ожидается принятие закона, по которому партию сможет создать почти любой, сумевший привлечь к себе пять сотен сограждан из половины регионов страны — то есть вообще почти любой. При желании можно контактный лист соцсети в партию преобразовать. Михаил Прохоров вот уже обещает создать «сетевую партию нового типа», чуть ли не из тех, кто «работает через интернет». Ну что ж — Бог в помощь — у него немаленький контакт-лист в «Фейсбуке», да и в ЖЖ друзей изрядно. Какова здесь уже будет роль сегодняшних незарегистрованных по причине малочисленности партий?
Ответ, зачем вообще признавать существование каких-то там «незарегистрированных» после нескольких лет почти полного «игнора», очевиден.
А медиаторов в политическом поле категорически не находится — сам формат медиации то ли умер окончательно, то ли и не существовал никогда. Вроде бы патриарх давным давно, еще в бурном 1993 году спасал страну от кровавой бани, усаживая противников за один стол. Вполне вероятно, что без Святейшего было бы еще хуже, но его преемник на посту вовсю агитирует за Путина и на роль медиатора вряд ли подходит. А иные потенциальные переговорщики куда как хуже. Неангажированных так и вовсе нет.
Власти от этого испытывают дискомфорт — им даже бы и хотелось, возможно, пообщаться с протестующими, только вот не с кем. Выступавшие на митингах у представителей власти так или иначе вызывают аллергию или вовсе являются писателями, да впридачу «скрытыми грузинами». С писателями всерьез договориться сложно. А с условными Тором или Навальным — как-то не с руки. Приходится встречаться с теми, с кем «не западло», но формат встречи заколбасить такой, чтобы как бы никто и не догадался.
Навальный с Тором автоматически выпадают из списка — у них не имеется «незарегистрированных партий». Зато туда тут же попадает Владимир Рыжков, явно выбранный властными стратегами в качестве политического лица «болотного протеста». Даже «компрометирующие» Рыжкова ролики, появлявшиеся в сети, - признание такого рода. Не вчера же их снимали, а выложили лишь теперь — стало быть признали за противника. И в телевизоре Рыжкова как-то стало больше.
Проблема в том, что такое привлечение несистемной оппозиции (да и любое другое) к политическому процессу мало что дает в смысле демонстрации открытости власти и умиротворения протестующих. Протестующие вообще за лидерами не особенно гонятся, насколько можно оценить, и договоренности Рыжкова, Навального или Парфенова с кем-то там в Кремле или Белом доме их вряд ли устроят и даже вряд ли всерьез заинтересуют.
Надо думать, что и предложенная властью политическая реформа (под нее будет создана целая рабочая группа с куратором внутренней политики Вячеславом Володиным во главе) не особенно взволнует тех, кто на площади требует уважения своих прав, соблюдения властями закона и повышения эффективности власти. Хотя бы потому, что явное пренебрежение законом было продемонстрировано во всей красе недавно, а демонстрация обратного обещается только на следующих парламентских выборах — то есть через пять лет.
В этом смысле встреча с «незарегистрированными партиями» заранее обречена на провал. Даже если Рыжков вновь озвучит какие-то резолюции с площади (а кто их вообще составлял и кто за них голосовал? Есть ощущение, что о существовании тех «политзаключенных» мало кто из собравшихся знал), а власть в лице условного Медведева пообещает их немедля удовлетворить, «справедливость и законность» в понимании площади в стране от этого не установятся. А стало быть и причина для протеста сохранится. И обещанная Путиным регистрация «незарегистрированных», и признание их партнерами по диалогу (хотя какой у власти вообще может быть диалог с кем-либо?) ничего не дадут.
