Случайно ко мне попал звуковой файл – накачка, которую делала глава пресс-службы Сбербанка России Ирина Кибина руководителям региональных пресс-служб на селекторном совещании. Файл вряд ли секретный. Во-первых, потому что г-жа Кибина сама просила всех участников записать этот разговор, во-вторых, потому что просила довести этот разговор до как можно более широкого контингента сотрудников Сбербанка. Вот он и распространился. Да и на самом деле, ничего крамольного ни в том совещании, ни в файле, его фиксирующем не было. Совещание как совещание. Наоборот, г-жа Кибина явила себя прекрасным профессионалом того дела, которому служит. А служит она корпорации. Вопрос лишь в том, что сегодня называть прекрасным профессионализмом в области связей с общественностью?
Как известно, в связи с кризисом, который, если верить пресс-службам правительства, и президента, будет иметь для России минимальные последствия, Сбербанк, у которого положение еще лучше прежнего, перешел на полувоенное положение. Хотя этот наполовину частный, наполовину государственный, а лучше сказать, стопроцентно государственно капиталистический банк существенно расширил свою клиентскую базу (иными словами, в час X все побежали из сомнительных коммерческих банков в надежный Сбер), внутри обстановка почему-то не только не упростилась, но даже как бы и усложнилась.
Отменили премии, ожидается сокращение каждого четвертого сотрудника, а Ирина Кибина перевела региональные пресс-службы как минимум на 12 часовой рабочий день. Что опять же не очень понятно: что такого важного должны делать специалисты по связям с общественностью после закрытия операционного дня, с кем связываться, зачем? Но наиболее прекрасен при этом оказался лейтмотив учебы подчиненных, проводимой ближайшей сподвижницей Германа Грефа. Ведь главное, оно же и единственное, ради чего собрали столь представительное селекторное совещание, что повторяла московская начальница рефреном в лучших традициях саентологии. Чтобы подчиненные записали себе на подкорку: что обязанность пресс-служб в это непростое время… излучать оптимизм. Мол, кто бы что ни спросил, повторяйте: «У нас все нормально, у нас все нормально, у нас все нормально»…
Впрочем, что тут Кибина? Точно так же у нас работают абсолютно все службы по связям с общественностью, чьи официальные обязанности - не связываться с общественностью, а связывать ее по рукам и ногам, морочить голову, выдавать черное за белое, наводить тень на плетень. В том же ключе у нас готовят и студентов на соответствующих курсах, причем, нет отбоя от абитуриентов. Корпоративная информационная аморальность Сбербанка ничем не отличается от точно такой же информационной аморальности любой другой современной корпорации. Как любой российской корпорации от любой западной корпорации и той, которую в конце концов разносит по кочкам праведный герой Нико…
Оно бы все и ничего, если воспринимать ситуацию исключительно как кино, как игру. Но кризис реально шагает по стране, и проблематика явно зашкалила за уровень компетенции современных топ-менеджеров, играющих в игры. Как теперь при настоящей необходимости добраться до того, что происходит в действительности с финансами, с ВВП, с разведанными и неразведанными запасами нефти, понять, что произойдет в результате «китайского вектора России»? Как прогнозировать собственное экономическое поведение, когда, с одной стороны, вам на голубом глазу твердят, что все будет нормально, а с другой, все вокруг наперегонки снимают наличность?
Слепые ведут слепых, а последним вменяется в обязанность быть восторженными. Мы создали систему (а если честно, то вогнали ее на новый, более высокий уровень), сверху донизу питающуюся ложной информацией. Вот с посланием собирается выступить президент, но ведь и он тоже будет только успокаивать. А главное, что он будет успокаивать себя. Таковы правила поведения в системе. Первое, что мы отметим – его нечеловеческую проницательность.
Корпоративная аморальность сродни «партийности», - той, что, в частности, убила самоуправление. А та – «патриотичности», когда растворенность в какой-то надличностной надстройке, пусть даже и такой огромной, как Родина, помогает имитировать планирование и снимает ответственность за результаты оного. Верь руководству и что все будет хорошо, этим будь доволен, - таков принцип, - излучай оптимизм.
Кстати, не в этом ли кроется феномен массовой солидарности с той же Светланой Бахминой, каковую не получил, например, Ходорковский? Каковую не смогли даже понизить правозащитники, апеллируя к заведомо некорректным аналогиям типа «так фашисты сжигали евреев в печах». Конечно, осужденного судом юриста ЮКОСа Бахмину жалеют еще и потому, что она - мать. Но через раз приводится и такой аргумент: она ведь была обычным корпоративным служащим, связанным правилами корпорации, над ней был начальник, сама ничего не подписывала. Ей просто некуда было деваться, как, на самом деле, некуда деваться и большинству остальных служащих корпорации «Россия», не имеющих возможность настаивать даже на прозрачности начисления собственной заработной платы. Осуждая Бахмину, Система, в представлении очень многих, пошла против базисных правил Системы. Люди без выбора неответственны. Тут надо судить либо всех, либо никого.
То есть все искренне думают, что никого, а получается, что всех.
