Читаю в родном "Полит.ру" интервью Удальцова и диву даюсь. Признаюсь, дня три назад эмоции были острее, полемический накал – интенсивнее, подмывало вступить в долгую дискуссию – ну, не с героем интервью, а по его поводу. Хорошо, что колонку я пишу не сгоряча, а по пятницам. Что, собственно, произошло? Очередной самовлюбленный левачок очередной раз набрал несвежие аккорды на все тех же инструментах. Ну, вкратце.
После благополучного счастливого детства примерно в 1991 году в семье героя возникли перебои с мясом и модным шмотьем, что заставило юного большевика всерьез задуматься о судьбах отечества. Раздумья привели к идеализации Сталина и соответствующего периода. Мышление, впрочем, шло не отвлеченно. Молодой деятель сколачивал вокруг себя молодежные коммунистические формирования и группировки, вел соответствующую агитацию. Сейчас, подумав еще примерно 20 лет, поостыл. Увидел многогранность сталинизма. Массовые репрессии посчитал скорее методической ошибкой – не потому что это нехорошо само по себе, а, так сказать, по плодам: привели они к действительно ужасному 1991 году (напомним, в рационе Сережи стало пропадать мясо). Однако при Сталине выиграли войну с безусловным злом, за что ему и спасибо.
При этом, обратим внимание, собственные незаконные задержания и всякое ущемление своих прав Удальцов считает нарушением закона и вообще возражает.
Что сказать на это? Начну с самого, наверное, парадоксального: я начал эмоционально понимать тех коммунистов, которые отрицают репрессии.
- Знаете… ваш папа, которого вы, естественно, горячо любили, к сожалению, оказался маньяк.
- Нет!!!
- Я вас понимаю. Вот, выпейте водички… К сожалению, сомнений тут быть не может: вот образцы крови, спермы, фотографии жертв.
- Нет!!!
- Ну, успокойтесь, потом поговорим.
Это нет!!! – пока остается на уровне истерической реакции, а не принимает системно-фальсификационный характер, - по-человечески понятно и даже отчасти симпатично: в человеке есть политические пристрастия и моральные нормы – и вот вам конфликт, приводящий к отрицанию, вытеснению и тому подобным хорошо изученным психологическим эффектам. У Удальцова нет универсальных моральных норм. То есть прийти ночью в квартиру, увести человека в тюрьму, пытать, пока он не подпишет какой-то бред, а потом в лучшем случае сгноить на лесоповале, а то и: поставить к стенке, сжечь заживо в бараке, утопить вместе с баржой – да, было. Но надо еще подумать, хорошо ли это. Подумали – нет, не хорошо. Не эффективно.
Сама идея, что было что-то кроме массовых репрессий, при всей своей очевидной правдивости, неуместна. И Чикатило не только маньяк, а еще и учитель, муж, сосед, пассажир автобуса и т.п. И Каин не только убил брата, а еще занимался сельским хозяйством. И Иуда не только продал Христа. Что с того?
Насчет войны с фашистами – неужели Удальцов не соображает, что (не дай Бог) поверни судьба иначе, Гитлер бы благородно умер от старости, фашизм со временем растерял бы свою пассионарность, и уже недобитых евреев и цыган не уничтожали бы, а только слегка дискриминировали, зато был бы от Гренландии до Камчатки орднунг! и никакой швайн не ходил бы на красный ляйт! И сидел бы перед нами молодой неофашист Удальцмеер – и рассуждал бы точно так же о многогранности наследия Гитлера: газовые печи – скорее все-таки плохо (хотя надо подумать), а порядок – хорошо, а кроме того, безусловный плюс - одолел сталинскую красную чуму. Если без ужасных допущений, что лучше: один концлагерь или другой? Травить газом или сжигать заживо? Система массового уничтожения в основном на экспорт – или система массового уничтожения в основном для внутреннего применения? По-моему, вменяемый человек отказывается отвечать. Оба хуже.
Вот мы в соревновании по свободе слова заняли 142-е место – интересно, кто судил. Впрочем, вероятно, имеется в виду, что журналиста могут убить. Потому что сказать-то у нас можно, что угодно. А вот если бы в Великобритании, Германии или Франции публичный политик осудил Холокост за неэффективность (хотели как лучше, а получилось как всегда – вот они еще и государство свое открыли), можно представить себе судьбу такого политика.
Давайте теперь не спеша разберемся с (не)эффективностью. Вероятно, в медленно работающем уме коммуниста Удальцова массовые репрессии – средство для построения коммунизма. Коммунизм же, напоминаю, - это когда все добровольно и радостно трудятся на общее благо, и всего вдоволь – жратвы и шмотья.
Каков механизм связи между уничтожением миллионов людей на лесоповале и построением коммунизма? Ну, насчет добровольности и радостности – еще кое-как понятно: всех, у кого кислое выражение лица, вычитаем, остаются только радостные и добровольные. Но вот насчет изобилия. Рабский труд не больно эффективен – в этом сходятся и советская политэкономия, и всамделишная экономическая теория. Сама надежда, что вот – свалим еще одну сосну где-то на сибирских просторах, пристрелим еще пару доходяг – и вдруг Москва и Ленинград окажутся уваленными севрюгой и джинсами – чудесная. Репрессии оказались напрасны, потому что чудо не настало.
Вместе с тем, мы бродим около очень важного момента, можно сказать – мифологического. А допустим, кто-то ответственный (конечно, сатана) говорит: уничтожь столько-то (тут даже не нужны миллионы – скажем, пару тысяч) невинных людей – и будет тебе до скончания веков еда и тряпье. Достоевский в известных формулировках (насчет слезинки замученного ребенка) отказывается. Ленин безоговорочно соглашается. Удальцов даже не догадывается, что можно отказаться…
Впрочем, заниматься публицистикой в сегодняшней России – с одной стороны, ломиться в открытую дверь; с другой стороны – в бетонную стену. То есть одни заранее с тобой согласны, другие – заранее нет. Переубедить кого бы то ни было – практически утопия. Зачем тогда я это пишу? Ну, я бы неловко себя чувствовал, если бы не написал. Но есть еще одно небольшое соображение.
Мои знакомые не голосуют за «Единую Россию» и не ходят на митинги в ее поддержку. В остальном наблюдается разнообразие. В частности, многие не посещают протестные мероприятия, и отнюдь не из лени или боязни холодов. В качестве главного контрдовода одним из таких молодых людей была выдвинута брезгливость.
Что тут сказать? Если почувствовать, что за этими протестными настроениями стоят простые и понятные человеческие эмоции (ключевые слова – достоинство, возмущение) и элементарные нравственные принципы (например, не лгать), - то что тут может вызвать брезгливость? Но если туда не ходить, а лишь наблюдать картину в искаженном зеркале СМИ, то просматривается какая-то политика – то ли очень наивная, то ли излишне хитроумная. Да и вообще, Немцов, Касьянов, вот Удальцов, националисты – чем это лучше нынешних у власти? Конечно, ничем.
Вряд ли удастся отделить политическую составляющую от протестного движения физически – для этого понадобилась бы порядочность политиков. Но идейно их и разделять не надо – они ощутимо разделены. Скажем так, есть политики, которые пробуют снять пенки с протестного движения. Они вполне могут вызывать брезгливость. Но протестное движение – это не они.
Любое действие политика рассчитано на какой-то эффект в будущем, это (в лучшем случае) своего рода шахматы. Протестное движение – не ход в какой-то игре. Это органичное, естественное движение в настоящем времени.
Какой эффект оно произведет в будущем? Есть такое мнение, что нет никакого будущего, есть только длящееся настоящее. И для меня сейчас это не трюизм. Я склоняюсь к тому, что так оно и есть.
Проскочило в какой-то информации о «Единой России», настроенной подискутировать, - сторонники честных выборов и их оппоненты. Что тут добавить?..
