В то время как изменения в федеральном избирательном законодательстве направлены на повышение конкурентности выборов, региональные законы менялись в направлении сокращению электоральных возможностей партий. К такому выводу пришли эксперты Комитета гражданских инициатив, сообщает газета «Известия», ссылаясь на текст доклада, которым она располагает.
Доклад КГИ был посвящен анализу региональных и муниципальных выборов в России, намеченных на 10 сентября 2017 года. Опрошенные газетой эксперты высказали гипотезу, что действия региональных законодателей по-настоящему не противоречат действиям федеральных, а только «запаздывает».
В то же время многие российские СМИ сообщили об усилении партией «Единая Россия» финансирования своих региональных избирательных кампаний. Как передал телеканал «Дождь» со ссылкой на секретаря генсовета партии Сергея Неверова, всего на региональные избирательные кампании «Единая Россия» направила более 600 млн рублей. Некоторые издания при этом подчеркивали, что партия финансирует эти кампании впервые.
Прокомментировать для «Полит.ру» происходящее согласился политолог Павел Салин, директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ. По его мнению, дело в том, что «Единая Россия» в действительности не приступает к финансированию региональных избирательных кампаний впервые, а меняет схему этого финансирования.
«Обе новости никак друг другу не противоречат. В случае с якобы имеющим место увеличением финансирования избирательной кампании «Единой России» в регионах речь не идет об увеличении объема финансовых потоков. Речь идет об изменении схемы финансирования. Раньше местные отделения «Единой России» занимались тем, что называется политическим фандрайзингом – то есть деньги на избирательные кампании им давал местный бизнес. А сейчас в свете усиления деятельности правоохранителей это стало представлять определенную опасность для участников таких схем.
Несмотря на вроде бы урегулированное законодательство, все предвыборные бюджеты – как минимум «серые», если не «черные», если не считать официальной части. И если раньше участники этих схем к такому относились спокойно, понимая, что если они участвуют в схемах «Единой России», у них есть индульгенция, то сейчас в свете активизации правоохранителей на региональном уровне уверенности в такой индульгенции уже нет. Так возникла проблема с финансированием кампаний «Единой России» – даже не из-за того, что денег в регионах стало меньше, хотя их и стало меньше, а из-за того, что их просто боятся давать и брать по прежним схемам, а новых схем еще не придумали.
Поэтому финансирование избирательной кампании и ведется теперь «сверху вниз», когда схема прозрачна. Все-таки если в схеме участвует и федеральное руководство «Единой России», вероятность того, что у правоохранителей возникнут финансовые претензии, заметно снижается. У них руки развязаны в отношении регионального, а пока еще не федерального уровня. Так что здесь имеет место именно это: та схема с якобы усилением финансирования «Единой России», которая описана в СМИ, есть именно изменение схемы финансирования, а не увеличение самого финансирования», – сказал Дмитрий Салин.
Говоря же о практически одновременном изменении федерального и регионального законодательства фактически в противоположном направлении, когда на федеральном уровне закрепляется повышение конкурентности выборов, а на региональном – уменьшаются шансы партий на участие в выборах, он отметил, что
«Здесь следует обращать внимание даже не на изменение законодательства, а на изменение правоприменительной практики. Допустим, если брать законодательство в самой резонансной его части – муниципальный фильтр на выборах губернаторов, то правоприменительная практика в регионах совершенно разнится. У Навального она была одна, а у Ройзмана, например, совершенно другая. И у них других кандидатов в других городах. При этом законодательство с тех пор не поменялось по сути, просто сейчас оно позволяет очень широко толковать его нормы, исходя из тех сигналов, которые идут из федерального центра в отношении оппозиции. И тогда оно используется благожелательно или запретительно.
Словом, я бы не говорил именно об изменениях законодательства, а только об изменениях его правоприменительной практики. Полагаю, это первоначально и задумывалось: нормы были так прописаны, чтобы, не меняя их целиком, менять конфигурацию политическая кампании так, как нужно и Москве, и местных элитам», – объяснил Павел Салин.
Он не согласился с предположением, что региональные законодатели, возможно, более консервативны, и потому не успели среагировать на сигнал федерального центра о повышении конкурентности выборов.
«Нет, я бы так не сказал. Просто федеральный центр в этой ситуации разыграл роль «доброго следователя», а регионалам оставил роль «злого следователя». Это же как с муниципальным фильтром: дали планку как нижнюю и разрешение поднимать ее. И практически во всех регионах в результате ее подняли, сделав муниципальный фильтр труднопреодолимым. Федеральный центр и предполагал, что так будет. Но зачем ему брать на себя ответственность (а тогда, вспомните, политическая культура была несколько иной – 2012 год, протесты)? Зачем, если можно было продемонстировать, что федеральный центр вполне готов к либерализации? А что регионы будут закручивать гайки, в принципе, и прогнозировалось.
Ну, такова уж роль регионов – роль «злого следователя». Это не того, что сигналы не шли или неверно понимались – роль эта была отведена регионам изначально», – убежден Салин.
