Отменен приговор Евгении Чудновец, осужденной за репост видеозаписи с издевательствами сотрудников детского учреждения над ребенком. Это решение вынес 6 марта Курганский областной суд.
Заседание суда проходило в закрытом режиме, поэтому, как уточняют СМИ, подробности пока не приводятся.
Евгения Чудновец, воспитательница детского сада, была осуждена Катайским районным судом Курганской области по части 2 статьи 42.1 Уголовного Кодекса РФ («Распространение материалов с порнографическими изображениями несовершеннолетних»). Поводом для вынесения приговора стал репост в социальной сети видеозаписи издевательств сотрудников другого детского сада над детьми.
Чудновец с самого начала утверждала, что лишь пыталась привлечь внимание общественности к действиям сотрудников детского учреждения, но ее доводы не были услышаны судом первой инстанции.
По сообщения СМИ, пока Чудновец находилась под судом, ее лишили родительских прав. В середине февраля 2017 года адвокат Чудновец Алексей Башмаков заявил журналистам, что подает жалобу в Европейский суд по правам человека. Он подчеркнул, что его подзащитная не намерена просить о помиловании, ибо ни в чем не виновна.
Спустя еще примерно две недели Верховная прокуратура заявила, что не видит состава преступления в действиях Чудновец, а заместитель генерального прокурора России Леонид Коржинек направил в Верховный суд предложение отменить приговор Чудновец. После этого Верховный суд России обязал президиум Курганского областного суда пересмотреть дело. Результатом стало решение об отмене приговора и освобождении осужденной.
Новый поворот в деле Чудновец едва ли означает, что таких приговоров не будет выноситься впредь. Такое мнение высказал в беседе с «Полит.ру» Павел Чиков, член Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека, кандидат юридических наук, председатель организации «Агора».
«Что касается причин освобождения Евгении Чудовец, то однозначно можно утверждать следующее. Первое, что сыграло роль, – это широкий общественный резонанс, который вызвало это дело.
Дело это было в какой-то степени уникальным – примерно в той же степени, что и дело Ильдара Дадина, но с немного другими акцентами. Потому что Чудновец – никакой не гражданский активист, не общественный деятель, но в то же время в Катайске она была известна как раз тем, что занималась гражданским контролем за местными делами на самом низовом уровне.
Если где-то кто-то что-то нарушал, она это фотографировала, записывала и выкладывала в социальные сети, инициировала разные обсуждения. То есть, гражданская позиция у нее была и есть, и есть даже некоторые основания считать, что уголовное дело было возбуждено в качестве реакции на ее гражданскую активность. Но об этом широко не известно – известно об этом сугубо на уровне Катайска, Кургана, словом, в местном сообществе.
Во-вторых, абсолютно очевидно, что решение об отмене приговора Чудновец с освобождением принималось на каком-то довольно высоком уровне. Сама процедура внесения представления Генпрокуратуры, истребования уголовного дела из Кургана в Верховный суд России, доставление этого дела в Москву в течение буквально двух-трех дней, последующее возвращение дела обратно с сегодняшней окончательной отменой приговора – все произошло так быстро, что это просто невозможно без какого-то влиятельного, довольно высокопоставленного участия.
Не знаю, на каком конкретно уровне это решение принималось, тут можно гадать. Но, так или иначе, такое вмешательство в дело имело место. Плюс известно, что разные люди, в том числе чиновники, выступали за отмену приговора Чудновец. Среди них были депутаты Государственной Думы. То есть, некоторое внутрикулуарное движение тоже обеспечивалось.
Мне кажется, что вопрос, как это произошло, является даже менее важным в сравнении с вопросом, для чего это произошло. Потому что если взять дела Ильдара Дадина, Евгении Чудновец, изменение меры пресечения для Руслана Соколовского – если взять все это, случившееся буквально в последний месяц, то складывается некая картина происходящего. И главный вопрос, на мой взгляд, связан именно с этим: что именно происходит, для чего и так далее.
Тут тоже можно гадать, но это в меньшей степени вопросы юридические, а в большей, на мой взгляд, политологические и почти наверняка связанные с предстоящими президентскими выборами», – сказал Павел Чиков.
Отвечая на вопрос, можно ли в связи с отменой приговора Чудновец ожидать каких-то системных изменений в этом вопросе, эксперт выразил сомнения в том, что на подобные изменения сейчас стоит считывать.
«Откуда все это исходит, понятно – из президентской администрации, это все проистекает из Кремля. Вопрос в том, для чего это нужно. Какая в этом цель, кто адресат этого и какие выгоды преследуют инициаторы? А то, что это пока происходит сугубо в «ручном», управляемом режиме, нет никаких сомнений. Потому что есть все свидетельства этому. Это не домыслы – это объективная картина.
Будут ли из этого следовать какие-то системные изменения? Я лично сомневаюсь в этом. Я не ожидаю никаких системных изменений в российской судебной системе, особенно непосредственно перед президентскими выборами, когда стоит вопрос о том, некоем транзите власти, элиты. Я, конечно, не политолог, а юрист, но мне кажется, что политических предпосылок ни для каких судебных изменений тут нет.
Остается только строить предположения о том, для чего делается то, что делается. Но это явно делается из каких-то очень узкополитических соображений, ради каких-то тактических целей. Все предыдущие громкие освобождения последних лет преследовали именно тактические цели.
Если мы вспомним освобождение Михаила Ходорковского, «гринписовцев» с Arctic Sunrice и Толоконникову с Алехиной в декабре 2013 года, если мы вспомним недавнее освобождение Алексея Навального в Кирове – после того, как провел ночь в следственном изоляторе, то увидим, что эти шаги имели абсолютно четкие краткосрочные тактические задачи. Нет оснований полагать, что в данном случае мы имеем дело с чем-то другим», – считает Павел Чиков.
Касаясь темы возможной компенсации Чудновец за то, что она была несправедливо осуждена и лишена свободы, он пояснил, что отсутствие сообщений о компенсации пока вполне закономерно.
«О компенсации речи пока и не могло идти, потому что право на компенсацию возникло только сейчас. Естественно, разговор о компенсации будет вестись уже с самой Евгенией Чудновец: ей решать, готова ли она подавать иск к казне о возмещении вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием. Пока этот вопрос остается открытым; право на такие шаги она имеет», – пояснил Павел Чиков.
