"Добрый день, уважаемые коллеги, депутаты Государственной Думы, члены Совета Федерации, граждане России!" Так начиналось прошлогоднее послание Президента Федеральному Собранию РФ. Послание “Римлянам, Коринфянам, Филиппийцам, Фессалоникийцам, Тимофею, Титу, Филимону...” и дальше по оглавлению Нового Завета. Жанр послания в нашей культуре обязывает, послание - это не выступление, не речь, не отчет о деятельности, это сказ о существенном. Внимание к словам заставляет мерить это событие именно так, послание - это указание (пусть не от Бога, а от кесаря) на то, как устроен мир. Мир, который является общим для всех нас и несет общий для нас смысл.
Прошлогоднее послание Президента было выдержано в этом жанре, важные слова были произнесены. Было сказано и про мировую конкуренцию, в которой необходимо научиться выживать, и про угрозу распада, которая исторически стоит перед Россией в моменты слабости государства, и про проблему Чечни, через которую мы оказались втянуты в мировые угрозы со стороны терроризма, и про зависимость от конъюнктуры нефтяного рынка, и про безответственность политического класса. Было сказано и про необходимость модернизации и консолидации.
Это не было услышано. Не было услышано гражданами. По исследованиям тогдашнего ВЦИОМ-A (ныне - "Левада-центр"), проведенным сразу после оглашения прошлогоднего послания, ничего о нем не слышали 36% россиян, что-то слышали - 31%, хоть сколько-нибудь знакомы с содержанием - 33%.
Из тех, кто слышал послание, 44% обратили внимание на тезис об удвоении ВВП (самая бессодержательная часть выступления), на втором месте - военная реформа (26%), на третьем - Чечня (21%), на четвертом - международные проблемы (17%).
Главный "онтологический" тезис про положение России в мире не был услышан, остальные, впрочем, тоже провисли. Почему так, да еще в условиях бешеной популярности Президента? Может быть, дело в неадекватном языке, не позволяющем учреждать совместные смыслы, о чем говорит Найшуль? Да нет, послание было составлено на хорошем или, во всяком случае, приемлемом русском языке. Думаю, что говори Путин хоть "братья и сестры", как Сталин во время Второй мировой, хоть "братишки и сестренки", как Митьки, хоть "брателлы", как его виртуальный двойник Владимир Владимирович, не была бы воспринята любая, сколь угодно изящная или, напротив, “конкретная” словесность.
Для того, чтобы тезис про Россию и мировую конкуренцию был услышан, необходимо, чтобы существенная часть образованного населения знала, что такое международная конкуренция (как знает об этом не только российский бизнес, но и представители лучших российских научных школ, давно живущие в ситуации мирового рынка труда). Для этого необходимо что-то делать с деградацией российского высшего образования, например, радикально сжимать его объем и за счет этого повышать качество.
Для того, чтобы военные угрозы России воспринимались как значимые, нужно возрождать армию, радикально сокращая срок призыва, наводя порядок в условиях жизни и психологии офицерского и сержантского состава, чтобы каждый здоровый юноша мог осмысленно отслужить, получив какие-то навыки и не беспокоясь за свое здоровье.
Для борьбы с неэффективностью государственного аппарата нужно, чтобы население воспринимало податную систему как собственную проблему, рефлектировало налоги как элемент государственного принуждения и участвовало в обсуждении меры и эффективности этого принуждения. Это, например, может значить, что ЕСН должны платить граждане, а не предприятия.
Мотивация для участия в политике появится тогда, когда “шкурный”, частный интерес окажется уловлен модернизирующими усилиями государства. Послание есть приглашение к участию, к участию в общей жизни и общем событии, будь то церковь или политика. Для этого должны быть созданы предпосылки. И только учреждение институтов, которые будут являться инфраструктурой осмысленной частной деятельности, позволит перейти от риторики к практике, от речей к посланию, от колебания воздуха к общим смыслам и управляющим дискурсам.
