На вопросы читателей "Полит.ру" ответил директор Института национальной модели экономики Виталий Аркадьевич Найшуль.
Кроме укрепления нравственных начал в человеке нужно строить совершенные общественные институты – работы здесь непочатый край. Для этого надо иметь обществоведение такого же уровня, что и естественные науки в период гонки ракетно-ядерных вооружений. И создать великий и могучий русский общественно-политический язык. Это задачи для государственно-ориентированной интеллигенции при поддержке деловых кругов и властей.
Относительно «саркомы». После революции 1991 г. в нашей стране происходят спонтанные процессы ресоциализации и реидеологизации населения, болезненность которых ощущают все, в том числе и автор письма. В процессе поиска норм активно участвуют люди с отклоняющимся поведением. Коль скоро новые нормы будут обретены, отклоняющееся поведение уменьшится (если, конечно, не произойдет новых революций).
1/ Оцениваю положение в экономической науке в частности и в общественных науках в целом, как крайне негативное. Российские общественные науки – наш культурный позор. Хороши были бы наши математики и физики, если бы высшим достижением у них считалась бы публикация в зарубежном журнале. В прежние времена – не знаю, как обстоят дела сейчас, – «Вестник МГУ. Серия математика», состоявший преимущественно из студенческих работ, переводился в США на английский язык от корки до корки, а советская математика именовалась «glory of mankind». За такой уровень и надо бороться! К сожалению, к общественным наукам в нашей стране все время применяют заниженные требования. А ведь сегодня они имеют для выживания страны такое же значение, как раньше – естественные науки для ее обороны. Изменится ли такая ситуация в будущем – не знаю. Способы решения этой проблемы есть. Но, как всякая запущенная болезнь она требует экстраординарных мер для своего лечения. А пока… написано ведь, что «имущему дастся, а от неимущего отнимется». Вот от нас и отнимается.
2/ Да, я знаю многих обществоведов, которые в отношении попыток внедрить парламентаризм говорят стране то же, что Паниковский Шуре Балаганову: «Пилите, Шура, пилите!». Мой тезис касательно парламентаризма в целом (а не только многопартийности): парламент (подчеркиваю, что именно этот институт, а не все западное) в России никогда не будет работать, потому что он противоречит ее важнейшим культурным нормам (см., например, мою статью 1996 г. «О нормах российской государственности»). Парламенты в нашей стране всегда оказываются контрпродуктивными, и их разгоняют или сгибают в бараний рог любые правители: и Николай II, и Ельцин, и Путин. А наша обществоведческая мысль, будучи неспособной предложить эффективную замену парламенту, уже более сотни лет бьется лбом об стенку, призывая либо терпеть проистекающую от него дезорганизацию, либо поет осанну всему своему, не предлагают ничего конструктивного.
3/ Насколько я знаю, до революции многие газеты выходили с двойными датировками (юлианскими и григорианскими), и это показывает, что для деловых целей нам и тогда был полезен григорианский календарь. Теперь, в эпоху глобализации, он является международным стандартом, и я не спешил бы от него отказываться. А вот праздновать чужие праздники – это, как говориться, увольте. Надо праздновать свои праздники по своему календарю. И, конечно, эти праздники должны быть нерабочими, праздными днями.
Как всегда, трудами и заботами.
Я думаю, что главными достижениями Института в теоретическом плане являются представление о символических словах и вневременных абстрактных институтах. Символические слова выделяются тем, что имеют и метафорическое, и метонимическое значения: так «царь» – это и конкретный метонимический царь: Александр I, II, III или Николай I, II, и, одновременно, метафорический «царь» в выражении «не царское дело», не относящийся ни к какому конкретному руководителю страны. В русском общественно-политическом языке символических слов не так много – несколько сотен. Очень важно, что символическое слово описывает социальное явление, однозначно понимаемое всеми слоями населения!
Каждое символическое слово обозначает абстрактный институт, который раз возникнув, постоянно существует в культуре, принимая различные обличия. Так абстрактный институт «царя», возникнув при Иване Грозном с формулами «царь правит» и «один Бог на небе, один царь на земле» непрерывно присутствует в нашей политической культуре в личине настоящего Царя, Генсека КПСС, Председателя Совета Министров СССР и Президента России. Иногда абстрактный институт деактуализируется, становится латентным, но никогда не исчезает из культурной памяти и позже может актуализироваться вновь. Так, например, «купец» был удален из социальной практики при советской власти, но снова возродился в 90-х годах ХХ века, причем без всяких сознательных усилий – во многих современных предпринимателях вы без труда узнаете персонажей А.Н.Островского.
Каждый актуальный институт предположительно является отклонением от абстрактного института или комбинации абстрактных институтов, а сами абстрактные институты образуют логические структуры. Поэтому возникает возможность создания периодической системы социальных институтов по аналогии с периодической системой элементов в химии (см. также вопрос 16 ниже по тексту).
Русские абстрактные институты могут быть использованы для качественных заимствований зарубежных институтов. Нахождение аналогов зарубежных институтов среди русских абстрактных институтов, а затем их современная актуализация гарантирует, что они будут восприниматься «как родные» и пониматься всеми слоями населения без политграмоты.
Коснусь также вопросительных знаков (?!) в вашем вопросе. Нет ничего удивительного в том, что мы можем влиять на свой язык. Советская власть оставила нам представление о том, что все возникает в глубине народных масс. Конечно, это не так. Тем более это не верно в отношении литературных языков, которые всегда создаются относительно небольшой группой людей (см. также здесь).
Очень много можно было рассказать о каждом в отдельности абстрактном институте–символическом слове – все они имеют судьбоносное значение в русской политической культуре. Одно время в Институте была идея выпускать тонкие книжки, похожие на детские, посвященные каждому отдельному абстрактному институту–символическому слову.
Популярная часть работы Института за последние годы представлена в Интернет-публикациях здесь.
О том, что важнее для души – вопрос к священнику. В плане социального поведения, мне кажется, полезно и то, и другое.
Да, было дело в далеком 1981 г.
Есть научные центры, которые работают по прямому заказу госорганов. Их разработки принимаются к сведению постольку поскольку они полезны для заказывающей организации. Что касается производителей менее утилитарной продукции, то, как мне кажется, их идеи участвуют в формировании мировоззрения чиновников и через него, с большим опозданием воздействуют на решения органов власти.
Это не моя область. Об американской экономике и ее кризисе я посоветовал бы вам прочитать две лекции Леонида Вальдмана (2 и 1), имеющие большой прогностический потенциал.
Я думаю, что распространение госкорпораций естественно в условиях административного рынка, интегрированности экономики и власти. А от административного рынка мы можем уйти только при наличии политической воли и настоящей правовой системы, необходимость которой еще не осознана обществом.
Ведь нынешняя правовая система имеет такое же отношение к настоящей, как советская розничная торговля – к рыночной, то есть является правовой системой скорее по названию. Это не органы, восстанавливающие справедливость, а ведомства по соблюдению государственных инструкций в области человеческого поведения. Их ближайшие аналоги – всевозможные органы надзора: пожарного, санитарного, рыбного и т.п.
Боюсь, что я в этом не очень хорошо разбираюсь.
Мой отец – еврей, и его родословная прослеживается через Москву, Петербург и Резекне-Режице (Литва) до Праги (Чехия) где много веков существовала так называемая «Старо-новая синагога – Альте-нойе-шуль». От нее, как говорил мне ученый, исследовавший еврейские родословные, и произошли распространенные фамилии типа Альтшуль, Альтшулер, и в редких случаях – фамилия Найшуль.
А по матери я – потомственный сибиряк. Сибирь, в которую в XIX веке ссылались, съезжались и смешивались с местным населением люди самого разного происхождения, наградила меня русской, курдской, татарской, польской и украинской кровью.
Если не произойдет политического кризиса, то и контролировать будет нечего. По состоянию на сегодняшний день победители ясны и без выборов.
Если предстоящие выборы продемонстрируют масштабные дефекты в механизме передачи власти, то за ними последуют существенные изменения в государственном устройстве.
Мне кажется, что начинать нужно с очень глубоких теоретических разработок. В качестве образца хотелось бы взять прецедентное право, чтобы преодолеть глубокий разрыв между формальным правом и справедливостью. Иностранная система должна быть спроецирована на наши традиционные институты с тем, чтобы заставить их служить новым задачам (пример использования, например, института князя см. в статье). Построение эффективной правовой системы в России – проблема, над которой ломали голову не один век. Поэтому придется искать совершено новые нетривиальные решения.
Чтобы различные слои общества нашли общий язык в прямом и переносном смысле, его – развитый общественно-политический язык – надо иметь. Кроме того, надо научиться принимать консенсуальные решения (см.статью). А пока эффективным способом решения проблем управления страной становится изоляция власти от всего населения или его частей. Решая сиюминутные проблемы, оно создает общественное напряжение, которое способно вылиться в масштабные политические кризисы.
Да, работая над Букварем Городской Руси, мы обнаружили четыре главных абстрактных института: «земля», «народ», «люди», «человек», образующих матрицу 2х2 и 108 абстрактных институтов, образующих достаточно сложную логическую структуру. Есть предположение, что эта логическая структура сама способна порождать подобные структуры, и, таким образом, можно исчислить все важнейшие абстрактные институты, а любой реальный институт рассматривать как девиацию от абстрактного.
Красота важнее. Будет красота – будет и польза, и комфорт, и выгода, и корректность, и стабильность, и престиж.
Тема справедливости остается актуальной, о чем свидетельствует и эта попытка получить с нее дивиденды. Само же слово «справедливость», как чрезмерно абстрактное, мне не очень нравится. Слово «правда» – куда «ядреней».
СПРАВКА
Виталий Найшуль окончил Механико-математический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова в 1971 г.; 1971-1981 был младшим, затем - старшим научным сотрудником Научно-исследовательского экономического института при Госплане СССР; 1981-1992 - старшим научным сотрудником Центрального экономико-математического института АН СССР (затем РАН). С 1992 г. – директор созданного им Института национальной модели экономики.
Институт был зарегистрирован в 1992 г., однако его творческая история уходит корнями в 70-е - 80-е годы. Все это время исследователи занимались наиболее актуальными задачами, стоявшими перед страной, причем обращались к ним задолго до того, как о них начинали задумываться другие. В начале 80-х годов они разрабатывали идеи приватизации, с конца 80-х - либерализации экономики, с начала 90-х годов - нерыночных институтов. С середины 90-х Институт занимается русскими государственными образцами и русским общественно-политическим языком.
В опубликованной в журнале "Новое время" статье Институт национальной модели экономики был назван ателье высокой политической моды, и сотрудники Института с этим определением согласны. Институт ставит своей задачей поставлять совершенно новые идеи для государственного строительства.
В рамках цикла “Публичные лекции “Полит.ру”” Виталий Найшуль выступил с лекциями: “История реформ 90-х и ее уроки”, “Реформы в России. Часть вторая” и “Букварь городской Руси. Семантический каркас русского общественно-политического языка”.
Другие его статьи и интервью можно прочесть на сайте Института национальной модели экономики.
